Место третьего (СИ)

Пробегаюсь глазами по толпе и нахожу эти самые «экземпляры», разговаривающие со своим учителем. Двое парней — точно старше Соби — с серьёзными злыми рожами. Вот и вся моя референция, но её уже вполне достаточно, чтобы понять: поединок будет жёстким. А мы будем сражаться вместе всего второй раз…

Да пошло оно всё к дьяволу! Тряхнув головой, решительно поворачиваюсь к Соби.

— Ладно, слушай меня внимательно. Твоя главная задача — не допустить ограничителей на первых атаках. Чем отвечать — пока смотри сам. Но пробуй самые разные виды заклинаний. Силы сразу много не трать. Уделяй больше внимания Бойцу. После начала я разберусь, чем их можно достать, и уже тогда возьму наши атаки под контроль. Понятно?

— Да, Сэймей.

За всё это время он так и не поднял на меня взгляда. Это как-то… напрягает. Чего он вдруг?.. И тут я понимаю, «чего». Это не он — это я. Вчера. Не смотреть в глаза Жертве — мои были слова. В отличие от меня, Агацума действительно запоминает всё, что я говорю. Это мне впору на наши встречи с диктофоном приходить.

Глубоко вздыхаю и медленно выдыхаю.

— Соби. Посмотри на меня.

Он поднимает голову, и я наконец вижу его глаза. Спокойные, тёплые, синие… И под этим взглядом как-то сразу и сам успокаиваюсь. Мне нужно было в них взглянуть, чтобы окончательно взять себя в руки. Так — привычнее, так — правильнее.

— Сэймей, не беспокойся, — он улыбается. «Не беспокойся»?! Это Жертва должна говорить такое своему Бойцу, а не наоборот. — Я одержу эту победу для тебя.

Смотрю на него долго, прищурившись, глубоко, в самую синеву этих спокойных глаз.

— Не для меня, Соби. Победи для нас.

Ресницы взлетают, зрачки расширяются, теперь он весь словно светится изнутри.

— Слушаюсь, хозяин.

Раньше я думал, что выражение «мир только для двоих» придумали романтики. Но теперь точно знаю, что системные. Потому что в эту секунду окружающая действительность хоть и не исчезает, но тускнеет и становится прозрачнее. Люди на трибунах, техники у площадки, Нана за пультом, наши противники и даже Ритсу в четвёртом ряду… Всё вдруг оказывается таким далёким, мелким, несущественным. И звук как будто убавили. Наш «стадион» уже не галдит так, что приходится разговаривать во весь голос, а только шелестит на заднем плане, как сухие листья, которые треплет ветер. Мы остаёмся одни. Нет, «одни» — плохое слово, неправильное в этом контексте. Мы остаёмся вдвоём.

— Показательная дуэль. Пара Doubtless против пары Beloved. Пары — к бою.

Эквалайзерный голос Наны доносится из огромных динамиков над головами зрителей. Толпа постепенно смолкает. Краем глаза замечаю, как наши противники, получив последние наставления от Такады, выходят на площадку. Все нужные слова сказаны, поэтому просто киваю. Соби разворачивается и не спеша выдвигается им навстречу, я — следом, уже соблюдая боевую расстановку. Шагах в двадцати от Doubtless останавливаемся.

У системных не принято приветствовать друг друга перед боем, если поединок уже объявлен и представляться не нужно. Но традиционная пятисекундная пауза всегда выдерживается. Это время, чтобы очистить голову от посторонних мыслей, настроиться на поединок и рассмотреть противников. А рассматривать там особенно нечего. Парни никакие, очень похожи друг на друга, я только по их позиции понимаю, кто Жертва, а кто — Боец.

— Мы — Doubtless. Вызываем на битву заклинаний.

— Вызов принят! Загрузка боевой Системы.

— Загрузить Систему!

Спрашивать разрешение на вход тоже не нужно — всё уже готово и поле отключено. Чернота Системы расползается по трибунам, многочисленным лицам и вышкам с камерами и динамиками. Что немного сбивает с толку — так это то, что у Doubtless нет активирующего заклинания. Они лишь коротко, формально обнимаются, на миг соединяя левые щёки, на которых вспыхивают Имена. Жертва снова встаёт на шаг позади Бойца. Теперь они ждут нас…

— Соби, активация Имени.

Глядя перед собой, Соби поддевает крючки бинта и плавным эффектным движением срывает его с горла. Светлая лента падает к его ногам.

Всё. Теперь — хоть в ад.

Однозвучный изумлённый выдох вырывается из двухсот ртов и облачком пара зависает над полигоном, моментально окунувшимся в безмолвие. В одну секунду я замечаю их всех. Все те лица, на которые старался не наткнуться в толпе. Теперь я вижу их всех, сразу, где бы они ни сидели. Зажавшая рот рукой Чияко, Накахира с опустившимися Ушками, смеющаяся Ямато, хмурая Коя, замерший как истукан Хироши, довольно ухмыляющийся Мимуро, Нагиса с перекошенным лицом, привставший со своего места Ритсу… О, непередаваемое выражение лица Ритсу мне наблюдать приятней всего. Если бы у него сейчас в кармане оказался револьвер, пуля бы уже вылетала у меня из затылка — я уверен.

Но я улыбаюсь. И чем больше смотрю на их физиономии — тем шире. И, что странно, Соби, который не видит моего лица, тоже улыбается. Нехорошо, надменно, почти страшно. Труха бабочки? Пачка сигарет? Нет! Вот — вызов. И будь я проклят, если не понимаю, что он сейчас испытывает. Я знаю это, потому что чувствую то же самое. Мы вместе, Соби. Только двое. В данный момент это моё главное чувство.

Несколько сотен глаз приковано к единственной точке — моему Имени на коже моего Бойца, вспыхивающему, стоит мне только — безо всяких тактильных контактов — активировать нить Связи. Но Doubtless вынуждены опомниться первыми.

— Погнали, — командует вражеская Жертва, и её Боец поднимает руку.

Ну так пристегнитесь покрепче, ребята. Мы вас прокатим с ветерком.

— Рука, несущая страданья, сомкнётся на твоём же горле. Оковы!

О, ну этого я и ждал — как же всё предсказуемо. Но самое смешное, Соби тоже, потому что начинает говорить, не успевает Боец закончить:

— …И дарит жизнь, защиту и покой. Отражение!

— Щит!

Слишком поздно. В горло Бойца вцепляются ограничители. Но второй раз их врасплох застать не удастся. Соби пробует силовую атаку:

— Сила не в том, чтоб врага быть сильнее. Слаб тот, кто страх побоялся познать. Поражение сто процентов!

— Поглощаю! Отклонение.

Заклинание обходит их, растворяясь в пустоте Системы. Жертва ухмыляется, я слышу его негромкое:

— Что он там ему, говорил, дарит? Верни гостинец.

— Жестокости подарки неизменны. Извечно под обёрткой — боль. Она — учитель твой, твоя защита. Покойся с миром!

Слов в заклинании прилично, но само оно молниеносно, как звуковая волна. Боец ещё не договорил, а Соби дёргается, когда на обоих его запястьях смыкаются оковы. Что происходит? Он не пытался защитить меня, значит, удар должен был получить именно я. И ведь били не прицельно по Бойцу, а по нам обоим. Как получилось, что он пропустил эту атаку? Значит, что-то его в ней задело за живое. Ситуация осложняется тем, что атаки пошли ментальные — без использования стихий и подручных средств в качестве оружия. С такими справиться сложнее, особенно если противник поймёт, где твоё слабое место.

А с Соби творится что-то странное, потому что он слегка повернул голову и смотрит… на Ритсу! Губы того плотно сжаты, пальцы вцепились в предплечья, как будто это он сейчас стоит позади Агацумы, а не я. В такие моменты, честно говоря, уже не до игр в «сохрани лицо». Шагаю к нему ближе и шепчу:

— Я с тобой, — и уже громче, чтобы слышали они, но задавая направление для Соби: — Они пластмассовые, они не знают ни истинной боли, ни жестокости. Они вышли на поединок, зная об этом лишь понаслышке. Покажи им, что такое настоящие страдания.

Откровенно говоря, я сильно рискую, потому что что-то в этой теме бьёт и по моему Бойцу, но ведь есть шанс, что достанет и их. Соби встряхивает головой, возвращая взгляд к противникам.

— Ружья. Жерла. Жернова. Жабры сжаты. Режет жилы. Железа скрежет. Поражение!

Это что-то невероятное… Эта, казалась бы, ахинея превращается в настолько фонетически мощную атаку, что накрывает даже меня. Едва-едва, на периферии, но я прямо чувствую и влетающую в тело пулю, и обжигающую лаву вулкана, и нехватку кислорода под водой, и ножевое ранение… И всё это одновременно! Но я — Жертва Соби, меня задевает совсем чуть-чуть, представлять боюсь, как сейчас достаётся Doubtless. Потому что отразить такое невозможно в принципе, и атаку они, конечно, пропускают. Оковы пленят и Жертву, и Бойца, сковывая руки обоим. То ли мне чудится, то ли я действительно слышу со стороны трибун аплодисменты.