Робинзоны (СИ)

- Вставай, солнце уже высоко. И членом не тряси тут, да? У Билли же истерика может случиться, ты хоть штаны надень!

Кайрос приоткрыл глаз и скосил взгляд вниз, с удовольствием рассматривая свое гордо стоящее достоинство.

- А че истерика? Он что, не дрочит по утрам? Может, он вообще девственник, а?

- Кай, я, конечно, не должен тебе говорить, но да. Девственник. Он девчонок с детства шугается. Боится, почему-то. Видимо, комплексы. Хотя, в поклонницах у него, как ни странно, недостатка никогда не было.

Кайрос присвистнул.

- Девственник? В двадцать лет? Он замороженный, что ли? Вообще не представляю, как так люди живут!

- Кай, все, закрыли тему. И не очень членом свети – мне-то по фигу, а Билл переживает. Я ж вижу. Поскромнее, ладно?

- Ладно, босс. Слушаюсь, - Кайрос встал и натянул шорты, с трудом застегивая ширинку на эрегированном члене. – Блин! Не могу я так. Пойду, душ приму. Ну, ты понял…

Том усмехнулся:

- Понял, конечно. И пожрать что-нибудь принеси, мы с Билли тебя на пляже подождем.

Том подошел к другу, который сидел на берегу, охватив руками колени.

- Билли? Все в порядке?

- Да, Том. В порядке. Я думал, хуже будет. А так… Только за родителей переживаю очень, - Билл вздохнул.

- Да, Билли, я тоже. Давай не думать об этом, хорошо? Мы же по-любому выберемся отсюда, я даже не сомневаюсь. Это не кино, это жизнь. Кто-нибудь нас найдет, обещаю.

- В жизни обычно хуже, чем в кино, Том, - снова вздохнул Билл. – А где Кай?

- Где… Дрочить пошел, - Том улыбнулся смущению друга.

- Том! Можно без подробностей, а?

- Да что ты, как девочка, честное слово! А что такого-то? Ты утренний стояк как убираешь? – Тому вдруг стало интересно. Разговор с Кайросом не шел у него из головы. А ведь он никогда не задумывался о сексуальных желаниях своего лучшего друга…

Билл окончательно смутился и покраснел с головы до ног.

- Том… Не мучай меня, я не могу говорить на такие темы!

- Да? – Том разозлился. – Я, между прочим, твой лучший друг! Какого хрена ты никогда со мной не говоришь об этом? Я даже не знаю, нравился ли тебе кто-нибудь когда-нибудь в этой гребаной жизни!

Билл.

Сердце ухнуло куда-то в пятки. Неужели… Нет, не может быть. Он не мог догадаться. Это моя единственная тайна, и я не собираюсь ее раскрывать. Особенно ему. Именно ему.  

Ирония судьбы какая-то. Он спрашивает, нравился ли мне кто-нибудь? Да, нравился. И нравится. Только вряд ли ему будет приятно узнать, КТО мне нравится.  

Я иногда думаю, что я сумасшедший. Но ничего не могу поделать. Он мне всегда нравился. Как друг. А несколько последних лет – как парень.  

Хочется убиться. Я гей? Как Кайрос? Черт его знает. И еще вопрос этот… Как я утренний стояк убираю. Так же, как и все! В ванной. В душе.  

Только представляю, что ласкаю ЕГО… Черт. Черт.  

****

- Том, отстань ты от меня, ради бога! Я что, не человек? Ну да, в душе дрочу, доволен? А насчет девчонок… Да никто мне не нравится. Не время, видно, еще.

- Ладно, Билли, прости. Что-то нашло на меня. Это Кай все, сучонок. Секс так и прет из него со всех сторон. Я не очень завидую этому его Диллону…

- Да? А я завидую, - тихо сказал Билл. – Они любят друг друга. По Кайросу это точно видно. А если есть любовь, какая разница, что они два парня, а?

- Билли, бл*… Я и не думал, что ты так толерантен к сексуальным меньшинствам. Ладно, дурацкий у нас разговор, давай заканчивать. Пошли, позавтракаем, Кай обещал фруктов притащить…

Гамбург, Диллон.  

-Але? Вальтер?

- Дилли? Я просто не верю! Малыш, какими судьбами?

- Вальтер, я хотел бы с тобой встретиться. Поговорить надо.

- Конечно, котенок. Где скажешь и когда скажешь.

- Давай у тебя? Через час?

- Договорились. Я уже жду!

Вальтер Н., молодой миллионер с русскими корнями, был в прошлом любовником Диллона. Первым любовником. Парень, фактически, находился у него на содержании, как красивая куртизанка. Вальтер тогда совсем потерял голову от молоденького гея, а, лишив девственности, категорически отказывался отпускать парня от себя, окружив невероятной роскошью и выполняя любой каприз синеглазого чуда.

А потом, как снег на голову, знакомство Дилли с молодым греческим художником.

И все закончилось.

Вальтер умолял, валялся в ногах, сулил золотые горы, клялся в любви, целовал парню руки.

Бесполезно.

Дилли ушел тогда из его жизни – богатой, обеспеченной. Ушел, не раздумывая, к бедному художнику.

И Вальтер знал, что за последние два года парни не расставались. Он встречал их иногда в Гамбурге, но всегда пытался незаметно скрыться – образ Диллона продолжал волновать его, а вид счастливых парней неизменно вызывал в душе бурю ревности.

Ножом в сердце.