Помоги мне вернуться (СИ)

Один раз наведалась Сара — принесла пакет фруктов и запах свежести, и неожиданно это доставило Джону удовольствие. Короткий роман был им давно забыт, но сейчас он смотрел на девушку и видел ту Сару, чей облик поначалу так его взволновал.

Они долго болтали, смеялись, и Джону было хорошо и легко.

Сара поцеловала его на прощание и посмотрела долгим взглядом.

— Выздоравливай, Джон. Я тебя жду.

И Джон услышал всё, что она хотела ему сказать.

Весь вечер он думал о ней, о её запахе и глазах, понимая, как безмерно устал от собственного одиночества. Захотелось простоты. Захотелось любви, живой и обыкновенной. И секса, которого у него не было уже так непростительно долго.

Ночью он проснулся от сотрясающего тело оргазма, и сразу же подумал о Шерлоке.

========== Часть 10 ==========

Сара стонала и всхлипывала, крепко обхватывая его ногами и впиваясь пальцами в плечи, но Джон ничего не чувствовал, кроме механического погружения в жаркую влагу. Ему нестерпимо хотелось кончить и прекратить, наконец, это изнуряющее совокупление, он безумно устал от собственных мощных толчков, его мышцы пылал, и ломило все тело, но оргазм не наступал.

Дыхание Сары стало прерывистым, и она, протяжно вскрикнув, плотно сжала мускулами его болезненно твердый член.

Джон двигался все быстрее, проникая жестко и глубоко, теряя контроль и невольно причиняя ей боль.

— Джон, я… больше не могу… — тихо выдохнула Сара, и он выскользнул из неё, дрожа от возбуждения.

— Прости.

В паху разливался жар, сердце стучало неровно и глухо, частым пульсом отдаваясь в висках. Вытерпеть эту муку было невозможно, и, обхватив ладонью переполненный кровью член, он начал яростно мастурбировать, пытаясь помочь себе избавиться от мучительного напряжения и сгорая от стыда.

И когда наконец струя спермы вырвалась из его расширенной, воспаленной уретры, он едва удержался, чтобы не разразиться проклятиями.

***

— Джон, все в порядке. Мне было очень хорошо. Потрясающе, — уговаривала его Сара, но Джону не хотелось ни отвечать, ни даже думать. Он готов был немедленно одеться и уйти, но это было бы слишком жестоко.

Он тяготился Сарой, своим присутствием в чужом доме, своим наполненным непонятной горечью телом. Ему казалось, что он только что побывал в жесточайшей схватке, а не в объятиях милой женщины, которой, Джон это ясно видел, нравился очень сильно.

Она гладила его теплой ладошкой по лицу и шее, но её нежные прикосновения были почти неприятны и очень беспокоили Джона. Он перехватил её ладонь и прижал к губам, лишь бы прекратить эту вызывающую раздражение ласку.

— Останься сегодня у меня, — робко попросила девушка, и Джон содрогнулся от одной только мысли провести в её постели всю эту ночь.

Ему очень хотелось домой.

— Прости, я должен… Миссис Хадсон…

— Хорошо, Джон. Я не настаиваю. Делай, как знаешь.

И покорность эта раздражала не меньше.

Сейчас бы Шерлок!..

Господи, при чем здесь Шерлок?! Что происходит?!

Джон закрыл глаза и обреченно вздохнул.

Пора прекратить эти прятки с самим собою, малодушно делая вид, что ничего не происходит, что сердце не ноет от постоянной, глубоко запрятанной боли.

Он скучал по Шерлоку невыносимо. Сходил с ума от желания его увидеть, услышать голос, прикоснуться к нему.

Прикоснуться к живому Шерлоку.

«Черт бы тебя побрал, Шерлок, как же так можно?».

Прошло три месяца.

***

Больше Джон у Сары не был ни разу.

Они ходили в кино, гуляли в парке, сидели в кафе и неплохо проводили время вдвоем. Но Джон даже подумать не мог о том, чтобы ещё раз повторить тот кошмарный секс, от которого до сих пор его накрывало горячей волной стыда и отвращения к себе самому.

Сара не настаивала на близости, делая вид, что все хорошо, но Джон видел, как темнеют её глаза, как подрагивают губы в ожидании поцелуев.

Но Джон совсем её не хотел.

Он вообще ничего не хотел…

***

Дни бежали ровной чередой. Всё было понятно и просто. Они коротали с миссис Хадсон долгие вечера, смотрели телевизор, обсуждали сюжеты особенно понравившихся кинофильмов и передач. Миссис Хадсон научила Джона раскладывать большой пасьянс, и неожиданно для себя он этим увлекся.

Да, все было очень просто.

Вестей от Шерлока по-прежнему не было, и однажды Джон вдруг подумал, что никогда больше его не увидит. Эта мысль обожгла его так, что перехватило дыхание. Она была очевидна и очень проста, но именно своей очевидностью и простотой казалась поистине невозможной.

Но потом, когда прошло потрясение, Джон начал осознавать всю её реальность и неотвратимость. Шерлок уехал, чтобы никогда больше не вернуться.

«Да я уже и не жду».

А вот это было ложью.

Ждал.

Прошло четыре месяца.

========== Часть 11 ==========

Они сидели на скамейке уже достаточно долго.

Такого замечательного осеннего дня Джон не мог припомнить давно. Поздней осенью погода редко баловала подобным волшебством. Пожелтевшая листва и яркое солнце слились в искрящийся золотой поток, и в нем хотелось купаться и нежиться бесконечно.

Он прикрыл глаза и закинул за голову руки.

— Хорошо…

Сейчас ему действительно было хорошо — на удивление спокойно и тихо. Душа не рвалась, как испуганная птица, сердце было наполнено радостью и теплом.

Сара нежно провела ладонью по его щеке и вдруг тесно прижалась, обдав его запахом роз и жаркого тела: — Я хочу тебя.

Джон резко выпрямился, и глаза его наполнились мукой.

«Не надо! Не надо! Не надо!»

— Сара…

— Нет, не говори ничего, — прошептала она с отчаянием и, обхватив ладонями его лицо, покрывая его торопливыми поцелуями, продолжала шептать горячо и страстно: — Я обезумела, Джон! Я одержима! Перестала спать, перестала жить… Я думаю только о тебе и вспоминаю, как мне было потрясающе хорошо, как ты проник в меня, заполнил собой… Я все время чувствую это! Чувствую тебя там, внутри… Твои движения, от которых я готова была умереть. И то, как потом ты…

Джон тихо застонал, понимая, что она имеет в виду.

— Нет, Джон, нет! Это не стыдно, это… завораживающе! Никогда ещё я не испытывала такой страсти к мужчине. Я постоянно возбуждена, переполнена… Прошу тебя, прошу…

Джона лихорадило от её бурного и откровенного признания. Он обнял её, и она затрепетала в его сильных руках.

Но Джон ничего не мог изменить — ему не хотелось неистово сжать её тело, чтобы почувствовать каждый его изгиб, не хотелось до головокружения вдыхать её запах, упиваясь им и впитывая в себя, чтобы потом вспоминать и сгорать от желания всё повторить. Он чувствовал только жалость и горечь.

И ещё он испытывал страх. Страх, что не выберется из этого никогда, что навсегда погрязнет в её желании, в её страсти.

Невыносимо хотелось бежать, спрятаться, все забыть.

Но Джон не убегал никогда. Никто и никогда не выстрелит ему в спину — только в грудь, только в сердце. Разве что, предательски, из-за угла…

Ему было жаль Сару и её ненужную ему красоту, её готовность отдать себя без остатка тому, кто совсем не нуждается в таком драгоценном подарке. Джон не любил её и даже не желал.

Но разбитый сам, он не имел права разбивать чью-то мечту, и потому обнимал Сару все крепче, нежно поглаживая её дрожащие плечи.

Губы его были холодны и безучастны.

В них не было стона, не было жажды.

— Джон… Ах, Джон… — Сара чувствовала вынужденность его объятий. Слёзы покатились по её щекам крупными каплями. — Ты кого-то… любишь?

И Джон сразу увидел выпирающие позвонки и до боли знакомый завиток на невозможно худой шее… И пораженно ответил:

— Кажется, да.

***

Он проводил Сару домой и поднялся к ней, понимая, что тонет.

Он даже не представлял, как сможет к ней прикоснуться.

Но делать ему ничего не пришлось — Сара сама раздела его с неузнаваемым, перекошенным от страсти лицом. Дрожала, стонала, покрывая жалящими поцелуями, терлась о его грудь отвердевшими сосками, а потом резко опрокинула на спину.