Четкие линии (СИ)

— Гарри, не бойся, — Гермиона сжала мои плечи. — Ты все заклинания знаешь, ты все выучил. Ты вообще молодец. Не бойся.

— Да, друг, мы с тобой, — Рон пожал руку.

— Если что, позабочусь о твоих бренных останках, — убью, Дракончик. Теперь тебе точно не избежать ревности в манге, вот увидишь.

Даже полегчало при мысли, что после сегодняшнего дня меня до февраля оставят в покое, и я наконец-то смогу приступить непосредственно к рисованию. До этого у меня кисти и перья из рук валились, совсем ничего в голову не шло от бесконечных забот. Даже Салазар перестал подкалывать, вместо этого он гонял меня как проклятый по заклинаниям, заставлял вновь и вновь отрабатывать каждый этап придуманного нами плана.

Хорошо, когда на твоей стороне такие мудрые портреты.

Если бы я не знал Слизерина, подумал бы, что он боится и беспокоится за меня.

— Мы с тобой!

Кажется, меня поддерживали, хлопали по плечам, наставляли. Ничего толком не помню. Нет, надо успокоиться, взять себя в руки. В конце концов, я же взрослый человек, у меня есть план, продуманный, созданный при помощи легендарных Основателей школы. Я не могу стать обедом какой-то ящерицы переростка.

Зато могу поймать одного противного колорадского жучка. И банку, специально зачарованную и уменьшенную на этот случай, я как раз взял.

Вместе с ехидством как всегда пришло спокойствие. Так что когда я входил в шатер чемпионов, руки уже не так дрожали.

Что порадовало, одна вечно недовольная блондинка сидела как в воду опущенная. Крам темнел тучей в углу, ни с кем не общался, ни с кем не разговаривал. Ага, видел я, как он смотрит на нас с Гермионой, пока мы шерстили полки хогвартской библиотеки. Вернее, смотрел он только на Гермиону. Но Бобренок ничего не замечала, кроме фолиантов. Ну, и еще одного зельевара, может быть.

— Как ты? — Седрик смотрел с сочувствием. — Страшно?

— Не очень, — передернул плечами. — Уже не очень.

— Я заметил, что ты ничего не съел за завтраком.

— Кусок в горло не лезет, — вздохнул. — Зато потом на вечеринке оторвусь. Ребята пообещали ее устроить даже если я буду на смертном одре.

Диггори рассмеялся.

— У вас хорошая команда, — неожиданно подошел Крам. Виктор… красивое имя. И вблизи он выглядел очень даже ничего, лидер, уверенный в поступках и в самом себе, но не любящий привлекать много внимания. И эти реснички….

— Спасибо, — улыбнулся. — Я Гарри, это Седрик.

Ловец пожал руку. Крепкая, уверенная ладонь с бугорками мозолей. Флер за его спиной выглядела не слишком довольной, но подниматься с единственного стула и подходить к нам то ли постеснялась, то ли посчитала ниже своего достоинства.

А затем ворвался Людо Бэгмен, потрясая мешочком. Он распинался насчет правил, как-то странно смотрел в мою сторону. Нет, мне, разумеется, нравятся мужчины постарше, но только если они выглядят как Слизерин, а не как мутировавший, выросший символ "Билайн".

Один за другим чемпионы доставали своих дракончиков, мне досталась хвосторога. Ну не прелесть ли? Маленькая, с крохотными крылышками, острыми зубками, она скалилась, шипела, как ящерка, изгибала хвостик, но стоило только погладить ее по головному гребню, и она тут же растаяла, практически растеклась по ладони.

Если Кандида увлекалась магическими портретами, то Салазар — драконами. Он мотался по всему свету, скупал любые книги, какие только могли быть о величественных ящерах и не гнушался проверять информацию лично. Из-за чего обзавелся парочкой шрамов на плечах, по его собственному признанию. Тогда дела с драконьими яйцами обстояли куда как проще, люди могли покупать их, разводить собственных драконов. Правда, из-за специфичности и скудности знаний, мало кому удавалось довести дракончика хотя бы до первого десятилетия. Да и родители детенышей отстаивали свое потомство, вопреки всем сведениям в книгах, драконы свое потомство не бросали. Хотя бы потому, что могли вылупиться не все яйца, и из кладки в восемь штук оставалось максимум одно-два. Да и этих следовало вырастить.

Именно из-за отсутствия контроля и заповедников, Салазар Слизерин мог изучать драконов, помогать расти их детенышам. И даже сейчас, когда прошло много лет, и наука продвинулась вперед, он знал несоизмеримо больше нынешних драконологов.

Уязвимые места, ловушки и приемы, используемые при охоте на драконов, откуда лучше собирать чешую. Все-все-все. И рассказывал мне это, мерцая глазами таинственно, как древний сказитель Востока. Его голос струился в тиши Комнаты, сплетаясь с тенями, как изысканная лента, змеиная кожа. Он мог бы прославиться, как бард, но выбрал себе стезю воина и мага, алхимика и заклинателя.

И почему я так много думаю о Слизерине? Нет, только не снова история с Патронусом.

Пусть нам сказали сидеть безвылазно в шатре, но не мог же я пропустить зрелище! То, что я чемпион, не означает, что я стану только выступать.

Они справлялись великолепно, у четвертого курса не было ни малейших шансов. Реагировали мгновенно, даже не задумываясь, взмахивали палочкой легко и непринужденно. Движения, не раз отработанные на тренировках. Постоянное, напряженное усилие мысли, которое читалось в складках у губ Виктора, в морщинке между бровей Флер. Волосы девушки растрепались, и теперь она больше походила на своих волшебных сородичей. Один за другим, пока не настала моя очередь.

Хвосторога ждала, ее мускулы напряглись в ожидании, она не сводила с меня взгляда хищных желтых глаз с вытянутым веретеном зрачка. Пригнулась, готовая в любой момент воспарить.

Красивая, безумно красивая, могущественная, мощная. И очень молодая, судя по тому, как реагировала на раздражители. Тот же шведский тупорылый оставался более флегматичным почти до самого конца, защищался продуманно, словно не раз охотился на людей.

Но она великолепна. Даже жаль ее становится. Но не настолько, чтобы дать сожрать себя.

Гоблины. Все гениальное просто. Я сел на землю, приманил к себе побольше крупных камней и начал читать заклинания.

Гоблины уже многие века используют драконов в качестве хранителей для своих сокровищниц, а так же как хранилища ингредиентов. Своих охранников они ослепляют и учат болью слушать приказы, бояться определенных звуков. Но ведь перед тем, как ослепить, дракона следует поймать. И даже если это детеныш, то всегда есть вероятность наткнуться на разъяренную мамашу, с которой придется иметь дело. А потому гоблины являлись лучшими специалистами, после Салазара разумеется, по драконам. От скромности Основатель не помрет, это уж точно.

У драконов обострены органы чувств, все, кроме осязания, так как его развитию препятствует наличие твердой чешуи. Слух, нюх и зрение во много раз превосходят человеческие, что несомненно является преимуществом. И в то же время может стать огромным недостатком, если подойти с умом.

Для своих облав гоблины использовали специально зачарованные артефакты, которые в момент активации издавали громкие, противные звуки, направленные на дракона. Сами охотники затыкали уши или нанимали мага, чтобы тот наколдовал защитную сферу. А вот у Дракона такой возможности не было. Как правило, охотники защищали себя артефактами и чарами, а потому ящер даже не подозревал о их присутствии, пока не получал звуковой удар.

А пока надо отвлечь внимание, а то хвосторога уже приподнимается. Чары трансфигурации давались нелегко, особенно, если учитывать, что они были за седьмой курс. Пара собачек из камня побежали к ящеру, та нетерпеливо рыкнула, ударила лапой, разрушая. Ну, вот, жалко же животинок, за что она так?!

Гоблины имели глупость показать свои чары волшебнику — давайте догадаемся, какому именно — и тот сумел модифицировать их, создать заклинание, способное имитировать работу гоблинских атакующих звуковых артефактов. Трудился долго, упорно, за что коротышки его и по сей день поминают очень добрым словом. Правда, в своей работе драконологи предпочитают использовать усыпляющие и успокоительные заклинания, так как звуковые имеют слишком большую зону поражения.