Красная - красная нить (СИ)

Мы сели на соседние колонки и начали наигрывать классику рока, негромко подпевая себе. Потом вспомнили Kanzas и спели несколько их песен. Было уютно и привычно играть с Элом, хоть он и уступал Рэю в мастерстве. Что-то тёплое, что-то родное и домашнее было в нашем музицировании. Сказать честно, я около месяца не поднимался сюда, потому что Рэй вытягивал всю душу со своими репетициями, и играть ещё и дома не было никакого желания.

- Что у вас с Лалой? – неожиданно сам для себя спросил я, когда мы закончили очередную песню, а подруга так и не поднялась к нам.

Эл слегка напрягся, выискивая в моих глазах информацию, которой я не должен был владеть. А я просто ждал, что он скажет. Наконец, отведя взгляд и негромко вздохнув, Эл отставил гитару в сторону.

- Не знаю, что у нас. Нам хорошо вместе. Настолько хорошо, что никто больше не нужен. Это пугает, если честно.

- Но я ведь нужен, получается? – улыбнулся я, пытаясь разбавить неловкое молчание.

- Ты друг, Фрэнк. Друзья всегда нужны. Но я говорю про другое. Чёрт… – он замолчал ненадолго. – Это на самом деле пугает. Я не знаю, что нас ждёт в будущем, и мне стрёмно думать об этом. Но сейчас я совершенно счастлив, вот, – сказал Эл, и я понял, что тема закрыта.

- Мне понравились твои друзья вчера. Классные, и они тобой дорожат, – снова прервав молчание, сказал он. Я улыбался в ответ, тихонько перебирая мелодичные аккорды пальцами.

- Мне они тоже нравятся.

- Ты везучая задница, Фрэнк. Я не знаю, как по-другому объяснить это, – Эл потрепал меня по отросшим волосам.

- Или везение, или какая-то насмешка судьбы. В принципе, мне пофиг, пока от этого моего «везения» никто не страдает, – закончил я, и тут, наконец, чердачный люк приоткрылся, и показалась макушка мокрых волос Лалы.

- Нашла вас, – радостно объявила она, – а то так тихо вокруг, не могла понять, куда вы делись.

- Я тоже в душ схожу, – Эл встал с колонки и, придерживая Лалу за руку, помог ей подняться на чердак, после чего сам спустился вниз.

- С лёгким паром, – сказал я подруге.

- Спасибо, – ответила Лала, которая снова по-кошачьи знакомилась с новым пространством, осматривая каждый угол, вещь, постер, посидев на качалке, полежав на раскладушке и полистав журнал. В конце концов, она осталась довольна и опустилась рядом на колонку, где совсем недавно сидел её брат.

- Рассказывай! – заявила она, глядя на меня горящими любопытством глазами.

Я поперхнулся слюной, настолько голодное и разнузданное было это любопытство. Оно прямо горело внутри глаз, и это даже пугало.

- Чего рассказывать? – сделал я невинные глаза.

- Что там у вас с Джерардом. Мне жуть как интересно.

Я тихо застонал, возводя глаза к единственной лампе без абажура на потолке.

- Ну чего ты такая неугомонная? – спросил я у лампы.

Лала рассмеялась.

- Завтра после двенадцати мама приедет за нами, так что сегодня последний вечер, когда мы сможем поговорить друг с другом о чём угодно. Так что не думай, что я от тебя отстану. Лучше рассказывай сам, а не то не дам спать.

Я снова вздохнул, но больше для вида, чем реально переживая. Мне было жалко, что у нас так немного времени вместе, но и за это я был благодарен и ребятам, и их родителям.

- Пошли, что ли, на кухню. Сварю вам свой кофе «вырви глаз», чтобы на дольше хватило сил слушать мою трескотню.

Мы были на кухне. Самое домашнее и уютное место любого дома. Ну, по крайней мере, нашу кухню я воспринимал именно так. Я стоял у плиты и следил за кофе, а Лала, сидя за столом, поедала завалявшееся в недрах морозильной камеры мороженое.

- Ну и? – нет, я не надеялся, что она забудет. Просто мне нравилось молчать и тянуть резину.

- Ну-у… – медленно начал я и снова замолк.

- Фрэнки! – она повернулась, схватила висящее на спинке стула полотенце и кинула его в меня. Всё как всегда, да.

Я улыбнулся.

- Мы целовались.

Её губы разъехались в широченной улыбке, а глаза загорелись. Но надо отдать ей должное, она молчала. Я решил поощрить её за это.

- Вчера, после концерта, когда пришли ко мне и улеглись спать. Может, мы были пьяные, может, ещё что-то, но… Это было лучшее, что со мной происходило.

- Чёрт, я начинаю ревновать, – сказала она, всё так же улыбаясь. – И как этот жгучий брюнет целуется?

Я залился краской от нахлынувших воспоминаний и быстро повернулся к джезве на плите.

- Так как? – не унималась эта девчонка. – Если ты думаешь, что со спины мне не видно твоих малиновых ушей, то ты ошибаешься, – саркастично выдала Лала, и мне пришлось отвечать.

- Классно он целуется… – тихо выдавил я.

- С языком?

- Чёрт! Да…

Наконец, стало тихо. Я медленно помешивал кофе, растягивая по его поверхности вязкие нити корицы. Я был очень смущён, потому что впервые говорил с кем-то о произошедшем. Озвучивать это оказалось весьма неловко. Я тут же вспомнил, как несколько раз мастурбировал, думая о Джерарде и представляя, что он помогает мне в этом. В целом, мои фантазии были более чем невинны, но для меня это было верхом развратности. Не знаю, что сделал со мной этот парень, но именно его я должен был благодарить за возникновение этих похабных мыслей в моей голове.

- И что ты думаешь обо всём этом? – прервала наше молчание Лала.

Не знаю, что она хотела услышать, поэтому я ответил то, что хотел сказать сам:

- Я влюбился в него. Уже месяц, как влюбился, – тихо добавил я. – И я не знаю, что делать дальше.

Стул отодвинулся, и через мгновение я почувствовал, как подруга крепко обнимает меня со спины. Это было приятно и подбадривало, но не более того. Если бы на её месте был Джерард, я бы уже давно расплылся от этого объятия.

- Не вздумай ничего делать дальше. Само всё образуется, вот увидишь, – сказала она, положив голову мне на плечо. На левое плечо, что знаменательно. Ведь именно с той стороны я обычно слышал голос своего подсознания… – Чем больше хочешь что-то сделать и улучшить, тем больше шансов, что получится полная фигня, – продолжила Лала. – В таких делах, как чувства, надо просто чувствовать, и дарить их избраннику. Почему-то сейчас многие путают чувства и действия. Действиями подменяют чувства, и наоборот. Это неправильно, это всё усложняет. Если есть чувства, действия не заставят себя ждать, – закончила она свою запутанную мысль. Хотя, кажется, я понял то, что она хотела сказать мне.

Прижимая своё худенькое тело к моей спине, она сцепила руки поперёк моего живота и уложила голову на бок.

- В любом случае, я очень рада за тебя, Фрэнки. И буду поддерживать любые твои чувства, потому что ты честный и искренний человек, и чувства твои такие же. Да и Джерард мне по душе. Он, конечно, себе на уме, но очень симпатичный, и ты ему однозначно нравишься.

Знала бы она, как одной фразой ей удалось сделать меня самым счастливым человеком на земле! «Я нравлюсь Джерарду… Я нравлюсь Джерарду…» – сладко застучало в моём мозгу, и я чуть не пропустил момент закипания кофе.

- Что это тут за полуночные обнимашки, пока меня нет? – донёсся голос Эларда из-за спины.

Лала хмыкнула, не расцепляя объятий.

- А ты сиди в ванной ещё дольше, и у нас тут не только обнимашки будут, правда, Фрэнк?

- Не дождёшься, – нагло ответил я, выпутываясь из её рук и не торопясь разливая кофе по чашкам.

Время и правда подходило к полуночи, и мы, допив кофе, решили перебраться в комнату. Я тоже быстро принял душ, а потом мы долго спорили, кого и как уложить спать. Вариантов было много: положить Лалу на раскладушку, а самим спать на кровати, на что Лала только пошленько засмеялась, а Эл покраснел; было предложено близнецам лечь на кровати, а мне – на раскладушке, но тут уж я показал им фигу и отказался. В итоге решили все вместе спать на кровати, и это было вполне возможно, размеры позволяли. Если бы не вчерашние переталкивания Джерарда, мы бы отлично уместились тут с братьями. Хотя я совершенно не расстраивался, что в итоге спал на полу.