Вопреки судьбе (СИ)

- Поторопимся! - согласился тот.

Позже оказалось, что они могли не торопиться. Но узнали они об этом уже в Армантьере, сидя за столом с друзьями. Д’Артаньян рассказал им все, умолчав лишь об отношениях, связывающих Атоса и Миледи, посчитав пока невозможным выдавать чужую тайну, ставшую ему известной случайно.

Сам Атос появился ненадолго, коротко приветствовал друзей, не выказывая удивления их появлением, извинился и покинул трактир.

- Кажется, наш друг всерьез влюбился, - удивленно пробормотал Портос. - Он так волнуется за Луизу.

- Будем надеяться, что эта любовь его не погубит, - задумчиво отозвался Арамис.

Д’Артаньян удивленно воззрился на друга.

- Черт возьми, Арамис! - не выдержал он. - Это говорите вы? Неужели вы ныне будете утверждать, что женщины созданы нам на погибель? Право, друг мой, эти речи более подходят Атосу. Уж не у него ли вы набрались?

- Наверное все мы что-то взяли друг у друга, - философски отозвался Арамис. - Я - циничности нашего друга, он - моей влюбленности.

Д’Артаньян закусил ус, сдерживая желание возразить, объяснив, что у Атоса были причины ранее столь цинично говорить о женщинах.

- Бросьте, - вмешался Портос. - Лучше порадуемся за Атоса и выпьем за здоровье мадемуазель Луизы. Надеюсь, она скоро встанет на ноги назло той змее, что ее отравила!

- Возможно, вы правы, - вздохнул Арамис. - Как ваша герцогиня, Портос? Она вернула вам свою милость?

- О да, - довольно улыбнулся тот.

- Прекрасно, - ответная улыбка друга была кривой. - Герцогини гораздо сильнее в чувствах, чем белошвейки.

Гасконец внимательно взглянул на него, чуть покачав головой. И вправду, смешно и грустно. “Герцогиня” с Медвежьей улицы умела любить, а “белошвейка” из дворца нет.

***

- Д’Артаньян!

Молодой человек вздрогнул от неожиданности. Оказывается, он уже несколько минут молча обнимал возлюбленную, в то время как мысли его были далеко от их любви.

- Что с вами? - в голосе Констанции слышалась тревога.

- Со мной? Ничего, ровным счетом…

- Д’Артаньян, не лукавьте со мной. Вы не думаете обо мне. И вы весь день провели с вашими друзьями.

- Но вы же были с Луизой, - возразил тот.

Он осторожно тронул каштановый локон, убирая его с лица женщины, взглянул в ее глаза… и на миг застыл, увидев в них боль.

- Простите, Констанция, - покаянно выдохнул он. - Простите, так много случилось. Я боюсь за друзей, боюсь за Луизу… и боюсь за вас.

- За меня?

- Да, за вас, ведь вы лишились покровительства королевы и вас преследует кардинал.

Он немедленно пожалел о своих словах, почувствовав, как Констанция вздрогнула. Его собственный страх был вовсе не так велик, молодой человек был уверен, что все непременно наладится. Надо только придумать, где поселить госпожу Бонасье.

- Мне вновь следует просить у вас прощения, - вздохнул д’Артаньян. - Констанция, не бойтесь, я найду решение, я сумею спрятать вас.

- А потом?

- А потом мы поженимся.

- Дорогой д’Артаньян, может быть, вы забыли, но у меня есть муж.

- Любовь моя, я найду, как устранить эту преграду.

Гасконец крепче прижал возлюбленную к себе. Нет, теперь он точно ее не отпустит! Он должен быть уверен, что она будет с ним. Таких мучений, как Атос, он не выдержит.

***

Атос вернулся лишь на следующий день, ближе к полудню. Друзья вновь коротали время за стаканом вина в общем зале трактира, но при появлении старшего товарища мигом обернулись к нему.

- Что… с ней? - осмелился нарушить тишину гасконец, когда Атос подошел к их столу.

- Жива, - коротко отозвался тот.

Он взял первый попавшийся стакан, плеснул в него вина, залпом выпил. Друзья молчали, ожидая продолжения.

- Пока жива, - пояснил Атос. - Если… если выживет она, я отпущу и ту, пусть ее судьбу решает милорд.

Он выпил еще вина.

- Простите, господа.

Поклонившись, Атос отправился наверх, к комнате Луизы.

- У него голос дрожал, - отметил Портос удивленно.

Некоторое время все молчали.

- Черт побери, господа! - воскликнул гигант. - У Атоса дрожал голос, когда он говорил о Луизе!

- Да, Портос, - вздохнул д’Артаньян. - Атос и вправду ее любит.

- Если с ней что-то случится, я этой змее сверну шею! - кровожадно пообещал тот.

- Не думаю, что это понадобится, - успокоил его Арамис. - Честь бороться за жизнь и смерть мадемуазель Луизы принадлежит теперь нашему другу. И я готов поклясться, теперь он сам за нее кому угодно глотку перегрызет.

Портос вновь недоуменно покачал головой, все никак не в силах поверить в происходящее.

Уходя к себе, гигант думал о том, завидует ли он тем чувствам, что терзают его друзей. Арамис любил и разочаровался в любви - теперь Портос был в этом уверен. Д’Артаньян едва не потерял любимую, но сейчас радовался ей. А Атос… всегда невозмутимый спокойный Атос сейчас был не похож на себя, трясясь над возлюбленной.

Отношения Портоса и госпожи Кокнар были легки и необременительны. Но сейчас он впервые задумался, приносят ли они ему счастье?

========== Глава 24, заключительная ==========

Сапфир был шикарен – свет, огранка, цвет – для этого времени и вовсе тончайшая работа. Не зря он был фамильной драгоценностью.

Лиза не отводила взгляда от кольца. Нет, она не может позволить, чтобы его заложили, а затем и продали. Такие вещи не могут уходить из семьи – девушка это понимала не разумом, но сердцем.

В этот момент дверь комнаты открылась.

- Вам лучше! – Атос улыбнулся.

А Лиза замерла, глядя на эту улыбку – не ироничную или грустную насмешку, но мягкую, счастливую улыбку.

- Мне? – повторила она. – Да… лучше.

Лучше… лучше – ничего не говорить, наверное, чтобы не спугнуть эту улыбку.

- Не отдавайте кольцо! Это же реликвия! – противореча собственным мыслям, выдохнула Лиза.

Атос в два шага преодолел расстояние между ними, опустился на стул – только тут девушка заметила, насколько он устал, в свете от окна были видны темные тени под глазами. А еще было видно, что граф осунулся, а его длинные пальцы чуть подрагивают.