Игра (СИ)

Открыв гардеробную, я удивленно ахнула. Все вещи в идеальном состоянии висели на вешалках. Гардероб был заполнен почти на треть! Я вошла внутрь, листая вешалки, как страницы в книге. Все – очень красивое, все – очень дорогое, все – очень качественное. Удивленно приподняла брови, увидев с десяток костюмов всех оттенков черного и серого. Зазнайка в своем репертуаре. Хотя, надо признать, ему идет черный цвет, подчеркивая его властную и хищную натуру. Память снова подсунула воспоминания о вчерашнем вечере. Яркие, чувственные ощущения поднимали уже понятную мне волну в теле.

- Богиня! – я прижала ладошки к щекам. – Я хотела его… хочу его. Снова и снова. Переживать эти удивительные ощущения… Решительно захлопнув дверь гардеробной, я пошла готовить ужин.

Арнав.

В доме стоял вкусный запах домашней еды. Нашей, индийской. Пряные запахи специй, сладкий аромат джалеби. Ясно, Кхуши занималась готовкой. Вот неугомонная. Я заглянул в кухню, но там никого не было. Приподняв крышки горячих кастрюль, я убедился в своем предположении – картофельная запеканка, малай-кофта и яркие солнечные джалеби, которыми были наполнены две тарелки. Проверяя свою догадку, я попробовал из каждой по кусочку – так и есть. Кхуши приготовила и себе – сладкие, тянуче-хрустящие, и мне – без сахара. В сердце плескалось щемящее чувство нежности. Подхватив еще теплую хрустящую завитушку, я откусил приличный кусок, и отправился в спальню, будучи уверенным, что Кхуши там.

Глянув на часы, ускорил шаги. Времени оставалось в обрез – принять душ, переодеться и добраться до ресторана, в котором сегодня собирались мои сотрудники и приглашенные Вишалом гости. Вечер планировался закрытым, поэтому журналистов не предусматривалось. Официальное открытие филиала планировалось по переезду в свое здание, а пока, насколько я знал, Вишал подбирал гостей с целью знакомства с потенциально полезными инвесторами.

Кхуши сидела в кресле, подтащив его поближе к окну, забравшись в него с ногами, и читала какую-то книгу, покусывая губы. Непривычное зрелище. Она так увлеклась этим занятием, что не сразу заметила меня, наблюдавшего за ней уже минуту.

- Арнав! – воскликнула она, наконец-то обратив внимание на то, что уже не одна в нашей комнате. – Я ждала вас. Вы будете кушать? Я приготовила ужин. Вы, наверное, голодны… – С каждым словом ее голос становился все тише, а щеки все краснее. Он понимала значение моего взгляда…

Я медленно подходил к ней, а она вжималась в кресло, отводя глаза. Рывком за руку я поднял ее с кресла, бросая в свои объятия.

– Очень голодный, – шепотом на ушко, попутно целуя его и посасывая мочку, – очень… – Спустился поцелуями по шее, откидывая непривычно волнистые волосы на спину и притянул ее еще ближе. – А ты? – Не дожидаясь ответа, прикоснулся к влажным губам легкими манящими поцелуями. Мне понравился ее ответ. Кхуши обняла мою шею руками, прижимаясь ко мне всем телом, отвечая на мой поцелуй жарко, горячо, страстно. Желание забурлило в крови, сметая здравый смысл, затапливая сознание… Как вдруг все закончилось. Кхуши гибким движением выскользнула из моих рук и отскочила от меня к двери. Склонив голову к плечу и лукаво поблескивая глазами, чертовка почти пропела: – Я не могу не удовлетворить желание моего мужа. – Сделав паузу, торжественно завершила: – Поэтому вы идете в душ, а я принесу вам ужин.

Я не успел даже слово сказать, как ее и след простыл. Я резко выдохнул, пытаясь загнать возбуждение поглубже.

– До ночи, – сам себе пообещал я. – Вообще, она права. Времени в обрез.

Кхуши.

Быстро собрав на поднос ужин, я заварила чай и унесла все в комнату, уже автоматически сервируя журнальный столик столовыми приборами прежде неизвестного назначения.

Теперь пора и мне собираться. Я аккуратно достала платье из футляра и положила его на кровать. Полюбовавшись матовым блеском шелковой ткани, я, поглядывая в сторону ванной, быстро надела подходящее нижнее белье – черный шелковый комплект, гладкий, чтобы не выделялся под тканью. Настал черед босоножек, которые сели как влитые, несмотря на то, что несколько пар обуви Арнав купил без меня, позаботившись о том, о чем я забыла. Теперь платье. Аккуратно, стараясь не повредить прическу, я натянула на себя севший как вторая кожа наряд и остановилась перед зеркалом, чтобы поправить макияж. Пудра, немного блеска на губы. Достаточно. Я нерешительно посмотрела на мангалсутру. Она не подходит под этот наряд. Но мангалсутра – это не украшение. Что же делать? Я нерешительно взялась за замочек, пытаясь его расстегнуть, но тут же отдернула руки. Это неправильно! Я топнула ногой, не зная, как поступить.

– Вот Арнав выйдет из ванной, пусть сам и снимает. Он надел – ему и снимать, – фыркнула я вслух.

- Правильно. – Голос Арнава, раздавшийся над ухом, прозвучал как гром среди ясного неба.

– Да что вы ходите, как привидение! – От неожиданности я рассвирепела, второй раз за день не заметив его появление. – Вы меня до инфаркта доведете!

- Тшш… – Его руки коснулись замочка брачного ожерелья и аккуратно расстегнули его. Поймав в руку соскользнувшую мангалсутру, Арнав положил ее на столик и повернулся ко мне с небольшой шкатулкой в руках.

- Закрой глаза. – Негромкий приказ.

- Не хочу! – Непонятно с чего завелась я.

– Кхуши… – Первые предупреждающие нотки в голосе резко охладили мой пыл и, сердито насупившись, я выполнила его указание.

- Не сопи…- Тихий смешок и теплое дыхание мужа так близко рождали в моей крови тысячи искринок, живущих собственной жизнью, будоражащих, возбуждающих. Я нервно сглотнула и дернулась, почувствовав, как мою шею, а потом и запястья обвило что-то весомое и прохладное.

– Можно открывать? – почему-то шепотом спросила я.

– Нет.– Его рука скользнула по шее, вызвав задержку дыхания, коснулась моего уха и аккуратно, едва касаясь, вдела в него сережку, и только повторив ту же процедуру с другим ухом, он положил руки мне на плечи и шепнул: – Теперь смотри.

Я открыла глаза. Замерла. Нет, это сон, это видение, иллюзия. Закрыла их. Снова открыла, не веря в то, что вижу, подошла к зеркалу ближе. К глазам подступили слезы. Он… Арнав подарил мне звезды… Нет, не так, он подарил мне вселенную… Каждая звезда ожерелья поблескивала как будто тысячами крохотных звезд, переливавшимися в электрическом свете различными цветами радуги. Я несмело прикоснулась дрожащей рукой к сиявшим звездам. Накрыла их. Убрала руку. Нет, не исчезли. Мои губы шепнули:

– Мама… Папа…

Арнав.

Я задыхался от ее эмоций и чувств, хлынувших на меня лавиной. Я видел, что она поняла. Я чувствовал ее счастье вперемешку с болью, безграничные, безбрежные, слившиеся друг с другом. Я скорее угадал, чем услышал, что она шепнула, прежде чем броситься мне на шею, сжимая меня крепко-крепко, даря свою радость, делясь своей болью, разделяя мою боль. Смеясь или плача, что-то бессвязно шептала мне в грудь. Я тихонько баюкал ее, едва покачивая, ожидая, пока буря эмоций притихнет, пока она придет в себя. Как мы можем быть разделены? Как? Мы одно целое. Когда ее дыхание стало выравниваться, а руки перестали стискивать меня, она осторожно отстранилась, поднимая голову, и взглянула в мои глаза. Я задохнулся от любви и благодарности, которые сияли в ее взгляде.

– Спасибо, – шепнула тихо-тихо. – Вы не представляете, что это для меня значит…

Я с трудом отвел взгляд, аккуратно освобождаясь от ее объятий.

– Нам пора. – Мне нужна была хоть какая-то дистанция от нее, я больше не могу… Не могу держать не то что за замками свои чувства. Просто удержать их в себе, не сказав ей… Как пытка.

Кхуши помогла мне, опуская взгляд и отходя от меня.

– Да. Простите. Спасибо еще раз. – Она отвернулась к зеркалу, смахивая сбежавшие из глаз слезинки, поправляя макияж неуверенными движениями рук. В последний раз коснувшись сиявших на груди звезд, она решительно повернулась ко мне.

- Я готова.

Небольшой уютный ресторан был почти заполнен. Вишал с супругой на правах хозяев вечера, на чем настоял я, желая присутствовать только в качестве главы корпорации, приветствовал гостей. Я помог Кхуши выйти из машины и она тут же нервно вцепилась мне в руку.