Сorvum nigrum (СИ)

В доме кипела работа: шум, пыль и фривольные песенки местных работяг. Должен признать, что атмосфера лично меня к работе не располагала, так что я отнес портрет в кабинет и, зацепив бутылку вина и виски из погреба (его мне удалось разыскать с подсказки Кикимера), вместе с Эмили и Ярославом, отправился осматривать оранжерею. Стеклянная крыша помещения и хмурая погода за окном подталкивала к пьянству и душевным разговорам, чем мы незамедлительно и занялись. Домовик приволок нам бокалы, салфетки и фрукты. Интересно, где он их взял?

Мы устроились со всеми удобствами и принялись отмечать мой скорый отъезд в школу чародейства и волшебства, где в этом году меня непременно снова попытаются убить или жестко покалечить. Ярик заприметил кустик травы, которая, по его словам, не даст нам завтра загнуться от похмелья. Короче говоря, мы втроем оторвали по длинному листочку и зажевали. Трава оказалась почти безвкусной, так что после глотка виски я уже и забыл, что она побывала у меня во рту. Ярослав ударился в воспоминания о годах учебы в Колдовстворце. Было интересно узнать, что они умудрялись играть в квиддич не на метлах, а на целых деревьях, выдранных из земли с корнем. Как объяснил Ярик, в дальние времена в эту игру позволялось играть только самым сильным колдунам, так что, чтобы доказать, что он достоин, кандидат в команду должен был вырвать из земли дерево без помощи магии, а потом заколдовать его так, чтобы оно летало. Принятого игрока отныне называли «Богатырь»; ясное дело, что девушки в эту игру не играли — силы не те. Сейчас в России играют на метлах, но первая игра сезона традиционно разыгрывается на летающих деревьях — дань предкам. Правда добывают деревья при помощи магии — перевелись все богатыри на Руси.

Так же было интересно узнать про фееричный праздник «Иван купала». Это древний праздник летнего солнцестояния.

— О, это было нечто! — воскликнул Ярослав. — Прежде всего, из-за того, что все ученики съезжались в школу во время летних каникул — что само по себе чудо чудесное. Кто на чем: в ход шли метлы, пегасы, некоторые девушки прилетали в ступах — это такое транспортное средство русской ведьмы. Кто-то просто трансгрессировал к школе, те, кто жил близко шли пешком или на велосипедах добирались. Лично я, со своими двоюродными братьями и сестрами, всегда приезжал на телеге, запряженной двумя вороными. Короче, все собирались в школе, переодевались в ритуальные льняные рубахи самотканки, надевали заранее изготовленные венки и лапти. Потом мы всей толпой шли к речке в лучах заходящего солнца, где учителя разжигали костры вдоль берега, при помощи трения сухих палок друг о друга. Такой огонь считался «живым» и горел до самого рассвета. На свет от многочисленных костров приплывали речные русалки, и мы устраивали обмен — они нам водоросли, речных ракушек, цветы и прочую лабуду, пригождающуюся в зельях и колдовстве, а мы им украшения, ножи, веревки, в общем, мелочь всякую, у кого что есть. Потом мы шли купаться, после такого мена можно было не опасаться, что русалка утащит, так что плескались все. Это нужно было сделать пока солнце окончательно не село. После купания младших уводили собирать кое-какие травы, а те, кто постарше, шли в лес искать цветок папоротника.

— Погоди, разве папоротник цветет? — удивилась Эмили.

— Нет, конечно! — рассмеялся Ярослав. — «Цветок папоротника» — это Дар предков, который можно было получить в эту ночь, шатаясь по лесу. Это своего рода инициация, проверка. Чаще всего кровные родственники получали одинаковые Дары, но бывали и исключения. После таких ночных скитаний некоторые начинали понимать язык животных, перед другими отворялись любые замки, даже сложно заколдованные. К другим начинало липнуть золото — они его на ровном месте находили, а другие не замечали. Кое-кто после этого мог бесами управлять, так же некоторые получали дар управления водой или землей. Мой брат, например, после очередного гуляния мог становиться невидимым по своему желанию. Те, кто имел способность к анимагии, становились иногда многоликими и могли принимать любое обличие. Вариантов Даров великое множество.

— А ты получил какой-нибудь Дар? — спросил я.

Ярослав многозначительно улыбнулся и кивнул. Я приподнял брови в немом вопросе. Эмили нетерпеливо переводила взгляд с одного на другого, глаза ее горели от предвкушения разгадки очередной тайны.

— Угадай, — сказал Ярослав и, посмеиваясь, отпил еще один глоток горячительного.

Я задумался. Что там дед про него рассказывал? Превосходно владеет магией, но предпочитает убивать ножом, проникает в любое помещение, сумел найти Каркарова и убить, хорошо играет на гитаре и поет. Вот черт! Да вариантов же масса! Хотя, если его брат становился невидимым, Игорь Каркаров долгое время успешно скрывался от Пожирателей, а Ярослав может пробраться в любое помещение, орудует ножом и смог найти дядю, значит… Точно, вот оно! Он невидимка.

— Дар невидимости! — выкрикнул я и аж привстал, расплескав из бокала немного виски.

Ярослав отсалютовал мне бокалом и осушил его, а после этого просто исчез. Чеширский кот, не иначе! Эмили засмеялась и захлопала в ладоши, такой счастливой я ее еще не видел, хотя допускаю мысль, что алкоголь играет здесь не последнюю роль. Мы заозирались вокруг, пытаясь найти глазами место, где сейчас притаился русский. Эмили приложила палец к губам, призывая к тишине. Мы прислушались, я даже дыхание задержал, Эмили, похоже, тоже. Под наше дружное молчание бутылка виски исчезла со стола и появилась в руке Ярослава, сидящего в кресле.

— Афигеть! — воскликнула Эмили. — Да ты еще и бесшумный.

— Пф, — прыснул Ярик. — Ну ты балда! Палочка-то тебе на что? Одно невербальное заклятие и можешь хоть за королевой Англии подглядывать — никто не увидит и не услышит тебя.

— А бутылка? — не унималась Эмили.

— Предметы и люди могут исчезнуть по моему желанию, если я к ним прикоснусь.

Мы снова наполнили бокалы и пригубили. Что у меня, что у моих собутыльников взгляд немного расфокусировался от выпитого, но останавливаться было еще не время.

— Так значит, твоя семья всегда получает в Дар невидимость? — спросил я.

— Нет, не всегда. Вот, например, моя сестра — многоликий анимаг. У нас это считается показателем очень сильной ведьмы. Такой Дар не передается по крови, его можно получить только в день Ивана Купалы как доказательство своей исключительности, но случается это нечасто. Видишь ли, в этот день все вокруг — земля, вода, воздух и огонь наполнены магией. Травы, заготовленные в это время, считаются самыми лучшими и сильными, особенно если их собирали дети или старики. Так же в этот день бесплодная пара способна зачать дитя, если ночью займется любовью на голой земле в лесу. Малыш в таком случае родится абсолютно здоровым и не возьмет на себя никаких родовых проклятий и долговых обязательств. Такой ребенок считается благословленным самой магией и всегда становится сильным волшебником. Взрослые же, чтобы избавиться от всевозможных сглазов и порч, прыгают через костер. Так же принято бросать в огонь старые вещи и венки, чтобы избавиться от негатива и несчастий. В эту ночь огонь обладает подобными свойствами, так что в России все маги, без исключения, прыгают через костры. А если не могут в силу возраста или немощи, то их «качают» над огнем.

Ближе к рассвету появлялась роса — ею мы умывались, прося магию дать нам здоровья. Потом тоже шли собирать травы, только уже другие, которые по росе собирать надо. Часть было принято отдавать школе, часть домой вести. Часто мы менялись или дарили друг другу найденные растения, иногда сплетая из них венок. Когда небо светлело, все начинают завтракать, но это недолго продолжается — все к этому времени уже уставшие, так что кушали чисто символически. А вот когда солнце восходило, и костры начинали угасать, мы зажигали от них факелы и везли домой, чтобы разжечь от него очаг — это тоже традиция.

— Действительно интересный праздник, — подытожил я.

— Да, у нас даже маглы его празднуют. Только у них он больше развлекательного и романтического характера. Они играют, поют, купаются, гадают, травы тоже собирают, пиры устраивают. Развлекаются короче. Для магов же это сакральный праздник.