Сorvum nigrum (СИ)

Я присел на край кровати, продолжая сжимать в руках гриффиндорский вымпел. Блэк, пятый курс…, а потом он покинул эту комнату. Интересно, что навсегда он покинул эту комнату после моего пятого курса. Ничего не поделаешь — Сириус мертв и не вернется, даже в виде приведения. Хотя, наверное, так было бы даже тяжелее — ежедневное напоминание о невосполнимой утрате, ведь мне все-таки придется здесь жить. Эту спальню я отдам своему первенцу, все же это хорошая комната. Остальные помещения интересовали меня меньше. Не обошлось и без сюрпризов — на третьем этаже нашлась библиотека и хозяйский кабинет. Так же я отыскал оранжерею на маленьком пятачке на крыше и маленькую трапезную на втором этаже. Кикимер сказал, что эти комнаты запечатались сразу же после смерти Вальбурги, после этого открыться они могли только главе давшему клятву, или регенту, принявшему обязательства перед родом Блэк. Когда я тщательно обследовал комнаты, то понял почему.

В библиотеке хранились редкие и опасные книги, но большинство составляли просто дорогие и познавательные издания, старые учебники, журналы, пособия. Впрочем, расстаться с ними было бы большой глупостью. Не сомневаюсь, что близнецы не побрезговали бы стащить парочку и толкнуть в Лютном, а может и Молли тоже. В кабинете хранились бумаги, счета, договоры и контракты — это я изучу дополнительно. Трапезная оказалась не такой большой, как столовая, но хранила в себе фамильное серебро, дорогой хрусталь, старинный сервиз и много чего по мелочи. Большие приемы здесь не устроишь, учитывая, что в комнате всего-то восемь стульев, но для тесных семейных посиделок в самый раз. Насколько я помню, дети всегда ели отдельно от родителей до определенного возраста, так что в этой комнате явно заседали только взрослые. Сириус никогда не рассказывал о семейных приемах и праздниках, такое чувство, что их и вовсе не было, но традиционные ужины точно должны были быть, ведь семейство-то чистокровное.

Оранжерея прибывала в весьма запущенном виде. Растения, по всей видимости, поливал Кикимер, но и только. Срочно требовалась рука опытного садовода, ведь растения здесь произрастают не дешевые, есть несколько редких экземпляров. Удивительно, что они до сих пор не погибли. Самым неприятным известием стало то, что сразу после смерти крестного дом обчистил Наземнкус. Ярослав пообещал, что все вещи будут возвращены если не самим вором, то он покажет один интересный ритуал, который способен вернуть выкранные вещи хозяина дома. Эмили же обещала прислать бригаду, которая займется восстановлением дома и картин. Так же мне было предложено обзавестись портретом Сириуса, только нужно собрать как можно больше воспоминаний о моем крестном, чтобы художник верно отобразил его характер и манеру поведения, иначе картина может получиться недостоверной и неадекватной, а то и вовсе будет молчать. Было решено написать самым близким и дать объявление в газету. Помощь коллег оказалась неоценимой.

-

Через четыре дня в гостиной моего деда стояло девяносто два пузырька с воспоминаниями. Мне уже жаль художника, который будет все это просматривать. Я успел посмотреть все по мере поступления. Что удивительно, даже леди Малфой прислала пузырек с потрясающим воспоминанием школьных лет. Как я понял со дня ее рождения — Сириус раскланялся, вручил подарок, наговорил кучу комплементов и пожеланий и даже потанцевал с именинницей. Тридцать пять воспоминаний прислали бывшие подружки крестного. В основном банальные романтические встречи, несколько полетов на байке, школьные ночные обжимания, остроумные ответы на уроках, несколько пикантных сцен более позднего периода — лица женщин затерты. Люпин прислал несколько флаконов — момент, когда они доделали карту: счастливые лица четырех друзей, возгласы, первый шпионаж. Пара воспоминаний обычной мальчишеской болтовни о планах на жизнь, школьный бал, первое превращение в собаку, свадьба моих родителей — поздравительная речь, постазкабанские — жизнь взаперти, душевные разговоры обо мне и отце. Несколько бывших учителей прислали свои воспоминания, мои профессора тоже не обошли меня вниманием. Уизли прислали парочку — ничего интересного, но характер проследить можно. Я добавил и свои, почти все, что были. Вот так и набралось. Даже не представляю, какой получится из всего этого портрет.

Тем не менее, художник прибыл, надавал положенных клятв и незамедлительно приступил к просмотру, вывалив все воспоминания в кучу в свой собственный чашеобразный омут памяти. Странный метод, но может у них так положено. Через час он вынырнул из омута, выловил воспоминания и смешал их с красками. Работа над холстом закипела, а я отправился обратно в дом Блэков, свой дом…

-

В доме царил хаос! Вальбурга вопила, Кикимер оттягивал уши, чуть ли не до пола, рабочие сдирали старые обои и ошкуривали двери. Всем руководила дама лет пятидесяти, она же и показала мне эскизы того, как будет выглядеть дом после ремонта. Кое-что я попросил поменять, но основная часть будет сохранена. Вся старая мебель пошла на реставрацию, картины тоже отправились к мастерам, короче — работа велась. Ярослав предварительно наложил заклятие и теперь можно не опасаться, что ценности незаконно покинут дом, так же он сказал, что нашел Наземникуса и тот уже собирает мои вещи обратно. У меня закралось подозрение, что он просто выкрадывает их обратно, но это уже не мое дело.

Я поднимался на второй этаж, когда шторы, закрывавшие портрет, раздернулись, и бывшая хозяйка дома снова начала вопить и сыпать оскорблениями.

— Закрой рот! — прикрикнул я, и она тут же замолкла, уставившись на меня в полном недоумении.

Так, так… Похоже она теперь обязана меня слушаться, как главу дома. Это порадовало, так что я решил продолжить:

— И больше не смей открывать его, пока я лично об этом не попрошу.

Мерзкая старуха поджала губы и отвернулась. Так-то лучше!

Я попросил убрать мертвых домашних эльфов в светящихся колбах на чердак к остальному хламу. Только вот старье там перемежалось с артефактами семьи, так что, пришлось пригласить еще одного специалиста для описания предметов. Негоже выкидывать ценные вещи, лучше уж продать или обменять. На худой конец можно отправить в сейф — с глаз долой.

-

Через неделю мне представили портрет Сириуса для оценки. Пока просто обычный, не живой. Требовалось еще немного времени, чтобы зачаровать его и подобрать раму. Но сходство было великолепное, так что я одобрил и мастер продолжил работу.

Еще через неделю явился вор и вывалил кучу барахла, того, что стащил. Долго извинялся и говорил, что Сириусу это все равно было не нужно. Так же признался, что вернул не все: несколько колец, в том числе фамильное, найти не удалось, скатерть, ручное зеркало и серебряный разнос тоже. Ярослав приступил к моему обучению. Ритуал был простой, но долгий, и больше напоминал молитву. Он сказал, что таким пользуются у них в России. Рядом с горой ворованных вещей выросла вторая, довольно большая. Наземникус впился в нее жадным взглядом, чуть ли слюной не капал, но вскоре поспешил откланяться. Разбирать обе кучу поручили артефактору, копающемуся на чердаке.

Несмотря на то, что очистить и подготовить дом к ремонту смогли быстро, восстановительная работа шла медленно. Обещали, что все будет готово к Рождеству и я смогу его встретить здесь. Приглашенный герболог качал головой над каждым кустиком и сетовал на жестокое обращение с растениями прежних хозяев. Кикимер крутился рядом и с удовольствием поглощал добытых земляных червей. Хоть какая-то для него радость. Он даже выглядеть лучше стал, похоже, сказывается присутствие в доме большого количества волшебников.

Пришлось так же пригласить мастера книжных дел, чтобы он разобрался с библиотекой: кое-какие экземпляры нуждались в ремонте. Я прислушался к дому и ничего плохого не почувствовал, даже наоборот — меня посетили приятные чувства. Сдается мне, что это старое чудище получает удовольствие от таких мучений. Уже одно то, что в его стенах не обитает своенравный гиппогриф делает его счастливым. Не бойся, с ним все в порядке — я его пока дедушке отдал, у него есть ферма. Так что Клювокрыл от этого только в выигрыше. Пора и своими делами заняться.