Сorvum nigrum (СИ)

-

Мне дали новый заказ. На этот раз девушка. Довольно молодая и предприимчивая особа. Наживалась на том, что продавала сквибам зелье, которое якобы позволит им стать магами. Мало кто из них догадывался, что от приема этого зелья они просто умрут. Обычно на сквибов всем было наплевать, но, как говорится, и на старуху бывает проруха. Ей попался молодой и состоятельный сквиб из уважаемой семьи, который отчаянно нуждался в магии. Так уж получилось, что он оказался единственным, кто мог продолжить свой род, но теперь уже не сможет. Именно поэтому на нее поступил заказ, именно поэтому Вестники согласились помочь. Наказание должно быть жестоким и мучительным, так что именно поэтому его поручили мне. Как оказалось из всех нас я самый кровожадный. Даже неудобно как-то…

Я прибыл по указанному адресу. Местечко оказалось тихим и отдаленным. Магловское поселение, самые обычные невзрачные домишки, покосившиеся заборчики и не стриженые лужайки. Добираться пришлось на автобусе, а потом пешком, скрывшись под мантией невидимости. Надо поднажать и до конца обучиться хотя бы трансгрессии, а там уже и до аппарации недалеко. Я постучал в дверь, а сам замер с палочкой наизготовку. Дверь распахнулась и на пороге возникла хозяйка, но тут же ввалилась обратно, встретившись с моим невербальным «Петрификус Тоталус». Я вошел и закрыл за собой дверь. Ну, здравствуйте, девушка!

-

Для подтверждения личности жертвы я походил по дому, покопался в записях, нашел те самые зелья. Пора было приступать к работе. Я не сказал, но уже давно обзавелся маленькой барсеткой, в которой хранил рабочий инструментарий. Коллекция моя с каждым днем росла, так как повторяться я не любил. На этот раз я извлек две железные чашки и горелку, под распрекрасным названием «Драконий огонь». Увидев камин, я несказанно обрадовался — это облегчало условия моего труда. Я положил чашки на каминную решетку, поставил напротив них горелку и включил. Остается только ждать. Тем временем я подвязал ее за руки к перекладине на потолке, оттянул щипцами язык и пробил его гвоздем, призванным лишить ведьму колдовской силы. Мне Ярослав таких гвоздей целый мешочек подарил, так что теперь могу работать в относительном спокойствии. Ведьма пришла в себя и начала истошно вопить проклятия, ясное дело, что у нее ничего не выходило — гвоздик мешал говорить и не позволял колдовать. Через некоторое время она поняла, что все ее попытки тщетны и замолчала. Я отвернулся, чтобы проверить как там дела с чашками и равномерно ли они прогрелись — это очень важно. Когда я повернулся к ведьме, меня ждал сюрприз в виде откушенного языка, лежащего на полу и обезумевшей ведьмы с кровью на подбородке и груди наставившей на меня палочку.

Одно ее движение волшебной палочкой и я впечатываюсь в противоположную стену. Шутка! Я же в своем новеньком плаще, разве я не сказал? Ведьма продолжает сыпать невербальными, но они отскакивают от меня и вот, когда она поворачивается, чтобы сбежать, я ее снова оглушаю. Опять привязываю на положенное место, останавливаю кровь, двумя большими гвоздями прибиваю ее ступни к полу — чтобы наверняка. Ухмыляюсь ей в лицо, залитое слезами, задираю подол ее платья и утираю им капли на щеках. Достаю из кармана нож. Как там говорил Ярослав: «Это почти как секс» или что-то в том же ключе. Спешить мне некуда, так что я неторопливо режу платье, обнажая грудь. Надо же, не думал, что в наше время девушки все еще носят корсет! Чисто из любопытства заглянул под платье и обнаружил там… отсутствие какого-либо нижнего белья. Вот так то. Даже не знаю, что теперь думать, может она разного рода услуги оказывала или она всегда так дома ходит. Девушка тем временем продолжала заливаться слезами.

Грудь у нее не плохая — среднего размера, светлая кожа, крохотные розовые соски, так что я не удержался и решил их хорошенько размять. На ощупь она оказалась еще лучше — упругая, горячая и соски тут же затвердели. От страха ли или от удовольствия — не знаю, но выглядело это очень сексуально, если не смотреть на окровавленное и заплаканное лицо. Опять же из чистого любопытства руки потянулись к попке. Тоже ничего — упругая и теплая. Я даже возбудился, но насиловать я ее не буду, а то еще привыкну; как потом жить? Только чтобы попугать жертву я прижался к ней сзади и потерся взбухающей ширинкой о ее ягодицы, продолжая разминать грудь. Все-таки это очень трудно — обходиться без борделя, ибо после того случая ноги моей в Белой голубке не было. Как же хочется ее трахнуть! Ведьма-то симпатичная. Может все же?.. Нет! Все, руки прочь и шагом марш выполнять свою работу!

Чаши к тому времени уже нагрелись, так что я, вновь надев перчатки, взял их в руки и направился к ведьме. Классная грудь, вот прям аж жалко! Но ничего не поделаешь. Я вздохнул, всем видом выражая свое сожаление, и приложил раскаленные до красна чашки к ее груди. Ведьма затрепыхалась, выдавливая из себя кряхтение и всхлипывания. Запахло горелой плотью, кожа под металлом шкварчала и шипела, а я как-то отстраненно заметил, что угадал с размером. Девушка держалась молодцом и даже не думала падать в обморок. Мерлин! Повеяло подгоревшим мясом. Я отстранил чаши — внутри остались куски прилипшей кожи, вся грудь напоминала не прожаренный кусок мяса в волдырях и кровавых рваных дырах. Чашки вернулись на каминную решетку и продолжили нагреваться. Я готовился ко второму заходу.

На этот раз перчатки я снимать не стал. Потыкал указательным пальцем в поджаренный сосок — девушка снова забилась в конвульсиях. Больно должно быть… ладно, я же не монстр. Указательным пальцем я стал водить вокруг поврежденной кожи — она сейчас очень чувствительная и каждое мое прикосновение отдается по всему телу волной боли. Будет знать, как обманывать и травить людей. В голову мне пришла мысль, что она должно быть не в курсе за что я ее так; я начал просвещать ведьму, нашептывая на ухо имена ее жертв. Удивлена она не была и лишь с ненавистью глядела на меня и что-то булькала в ответ. Не понимаю я тебя, дорогая, не надо было откусывать себе язык, так хоть бы пообщались. От каждого нового прикосновения она вздрагивала и подтягивалась на руках, но ноги были крепко прибиты к полу, так что этим она лишь больше себе вредила.

Чашки снова стали ярко красными и я направился к камину. Второй сеанс почти не отличался от первого, только в этот раз вся кожа осталась внутри чаши, а соски обуглились. Теперь на месте молодой и красивой груди находились два зажаренных куска с запекшейся кровью. Чашки вернулись на решетку. Я огляделся, и взгляд мой зацепился за склянки с душегубным зельем. Недолго думая я приволок два самых больших, откупорил один из них и стал поливать многострадальную грудь. Ведьма пыталась кричать, задыхалась от боли, снова плакала и дергалась, но я продолжал. А заодно рассказывал, в каких мучениях умирали несчастные сквибы. Грудь от этого странного варева взбухла и стала немного больше, потом пошла кровавыми бугорками, из запекшихся сосков посочилась кровь. Интересный эффект. Надо бы пару колбочек себе раздобыть, а заодно и книжку с рецептами — вдруг там что интересное есть. Второй пузырек я заставил ее выпить. Получилось это с трудом, половина бутылька вылилась, но вторая, все же, попала по назначению. Вкусно?

Не думаю, что ей понравилось собственное зелье, но еще меньше ей понравится очередная встреча с раскаленными чашками. Так оно и было. Как только я приложил чаши к груди, ведьма отключилась. От груди повалил дым, раздавалось шипение, из-под чаш полилась желтоватая жидкость с примесью крови. Я убрал предметы: стенки чаш полностью были залеплены отставшей плотью и странной жидкостью. На месте груди остались кровавые, местами зажаренные, ошметки. Я привел даму в чувства и призвал зеркало, чтобы она полюбовалась на результат нашей совместной работы. Ее проняло, она снова начала стонать и плакать. Изо рта повалила розовая пена, затем ее начало тошнить. То ли зелье не предназначено для волшебников, то ли еще что, но рвота оказалась кровавой. И что самое мерзкое все это стекало на ее изуродованную грудь и доставляло ей еще больше боли. Я продолжал ее отчитывать, говоря, что она все это заслужила, что сама довела себя до такого конца.