Несчастный случай (СИ)

С Юнги мне было неинтересно, я постоянно витал в облаках, когда сидел рядом с ним. Мой друг начал беситься. Мне совсем не хотелось с ним говорить. Намечался серьезный конфликт. Я уже наплевал на то, как там без нас будет Чимин и остальные. Но от Юнги я отделаться не мог. И в один день я почувствовал себя последним негодяем и одновременно с этим самым несчастным человеком на свете. Я поступал плохо, как друг, потому что я приручил Юнги, я поклялся себе оберегать его и быть для него хорошим другом. Он тоже начал приносить жертвы во имя нашей дружбы. А с другой стороны… С другой стороны я чувствовал себя обиженным жизнью, непонятым никем и одиноким. На самом деле… Почему я продолжал радоваться жизни? Моя психолог давно перестала слушать меня. Я ходил на приемы раз в полгода, и из раза в раз вопросы врача не менялись ни на йоту. «Есть ли друзья?», «Все хорошо в школе?», «Какова обстановка в семье?», «Все в порядке, иди и существуй». Девушка, которая мне очень сильно нравилась, не оказывала мне таких знаков внимания, которые можно было бы расшифровать, как знаки «того самого» внимания. А мой лучший друг… Мой лучший друг — убийца. Он — убийца моих родителей! Почему я мирюсь с этим всем?

Я молился на ночь перед своей иконой Богоматери. Не ленился, молился каждый раз. Говорил грубости Юнги и молился. Просил у всех высших сил этого мира о встрече с Хеной и молился. Смотрел дорамы и молился.

И мои старания не прошли даром. В ноябре, когда в Кванджу стало холоднее, а полки в магазинах потихоньку начали заполняться новогодней атрибутикой, Хена согласилась пойти со мной на прогулку, которую я уже представил себе в мелочах и окрестил свиданием.

Я оделся совершенно не тепло, но зато выглядел хорошо. Я собрал для Хены конвертик со всякими мелочами и написанным на красивой бумаге стихом, над которым мучился всю ночь. Я так надеялся, что она примет мои ухаживания. Облившись волшебным одеколоном Тэхена, я отправился к дому девушки, собираясь встретить ее.

Она была сражена, я был уверен в этом. О боже, Хена даже обняла меня.

— Я очень сильно скучал, — не стесняясь своих чувств, признался я. Девушка улыбнулась. Ее загадочная улыбка сводила меня с ума. Какой же она была красивой. Ее волосы в тот день легкими, полупрозрачными волнами лежали на кремовом пальто, которое делало Хену визуально еще стройнее и изящнее. Мое сердце сжималось, когда я невольно заглядывался на ее искусно накрашенные несколькими цветами губы. Эта идеальная девушка не могла быть не моей девушкой.

— Куда пойдем? — Хена оглоушила меня этим обычным вопросом.

— В кафе. Обязательно в кафе, — смог вымолвить я. — И я плачу! — Торопливо прибавил я.

— Хорошо, — снова эта улыбка. — Я постараюсь тебя не разорить.

О каких абсолютно не важных вещах она говорила!

— Ты сильно устаешь в школе? — Поинтересовался я с ноткой заботы в голосе. — Я переживаю за тебя. Мы зашагали вместе по дорожке, направляясь к кафе.

— Я сама этого хотела, трудилась ради вступительных и сейчас постараюсь. Эй, я стосковалась по твоим шуткам! Я так уважаю тебя за это, — Хена весело поглядела на меня. — Я, глядя на тебя, тоже шучу в твоем стиле. Покарай меня за плагиат.

— Хорошо, я закормлю тебя сладким в кафе. Закажу для тебя огромный торт.

— О нет! Торты — враги девушек! — Хена закрылась руками от невидимого торта и засмеялась. Я собирался преподнести ей свой маленький презент в кафе. С тортом или без.

Хена уложила свою маленькую сумочку на диванчик рядом с собой и села. Кафе, в которое я водил и Чимина, и Юнги, и вот теперь привел сюда свою возлюбленную, здорово преобразилось. На диванчиках появились пледы и подушки, помещение посветлело, мы долго спорили с Хеной о том, что нам следует заказать.

— Ох, что бы такого взять, чтобы не потолстеть и при этом отъесться за весь месяц, что я сидела практически без еды? — Хена лихорадочно бегала глазами по меню. А я просто смотрел на нее, подперев голову рукой.

— Возьми много-много суши.

— А что, рис — это диетический продукт, ты прав. Ну вот, и сколькими штуками я наемся?

— Бери хоть двадцать, — я совершенно не задумывался тогда о деньгах. Для Хены я мог и ящик роллов купить.

— Возьмем восемь таких, — Хена развернула ко мне меню, коснувшись рукой моей руки. Я покраснел, как помидор.

— И попить возьми.

— Да, хорошо, — Хена вся погрузилась в меню. Когда мы сделали заказ, я понял, что пора. Я осторожно вынул из кармана свой конвертик.

— Хена, возьми это и открой сейчас, — я немного неуклюже подсунул конверт девушке. — А я пойду вымою руки.

Хена посмотрела на меня с удивлением, потому что она всегда носила с собой антисептический гель, да и вообще перед употреблением еды в этом кафе приносили влажные полотенца, чтобы протереть руки. Но нет, я убежал в уборную. Там я долго умывался холодной водой, чтобы охладить свое пылающее лицо. Мое сердце подпрыгивало до горла, я не мог дышать. Но нужно было возвращаться в зал. Все дело было в том, что в том стихе, что я сочинил для Хены, в последней строчке было завуалировано предложение Хене стать моей девушке. Я не был великим поэтом, но обращаться к Юнги, который был горазд на сочинение текстов для своих песен, которые он пел мне, аккомпанируя себе на синтезаторе, я не хотел. Это должно было исходить целиком только от одного меня.

Я вернулся в зал. Я шел, будто во сне. Мимо меня медленно проплывали приглушенные огни кафе, где-то вдалеке маячило лицо Хены. Я подходил все ближе и ближе… Я сел на диванчик. Хена посмотрела на меня. Я не вынес этого испытующего взгляда и опустил голову. На столе уже стоял наш заказ.

Биение сердца ускорялось, мне хотелось схватиться за грудь, остановить сердце голыми руками.

«Давай лететь со мной?»

— Давай, — внезапно произнесла Хена. Я сидел, словно громом пораженный. Она… Она только что согласилась быть моей девушкой?

— Хосок, ты… Ты классный, — коротко констатировала Хена и засмеялась, протягивая ко мне руки. — Ну, погляди же на меня!

Я медленно поднял на Хену счастливые глаза. Сколько же любви я старался вложить в этот взгляд!

— Я люблю тебя.

Я кашлянул и заулыбался, как дурень.

— Ты не пожалеешь.

— Только если тебя, ты почти плачешь, — Хена склонила голову набок.

— Я не плачу, это все от большой любви.

Хена кивнула на место рядом с собой.

— Сядь ко мне.

Все потекло своим чередом. Все было прежним. Наши уютные беседы, шутки, вкусная еда. Все было прежним. Ну…почти. Теперь девушка, сидящая рядом со мной, была моей девушкой, и я пообещал себе любить ее до скончания веков, оберегать ее и не давать ей соскучиться со мной.

Вдруг мне на телефон позвонили. Кто посмел вырвать меня из моего уединения? Я вытащил телефон из кармана и посмотрел на экран. Юнги.

— Алло? — Ответил я подрагивающим голосом. Я все еще был во власти своей сумасшедшей влюбленности.

— Привет, что делаешь? — Юнги был в хорошем расположении духа. Хена рядом со мной стихла.

— В кафе сижу, — на этот раз я сказал правду. Мне казалось, что если я солгу, то небеса тут же отнимут у меня мое счастье.

— Эй, с кем это? С Тэхеном?

Я замялся.

— Не совсем.

Юнги прервал меня.

— Ты тяжело дышишь. Говори правду. Ты с девушкой, да? Я раскрыл тебя, влюбленный дурак.

— Да, да, — я прикрыл динамик телефона рукой, чтобы не позориться перед Хеной. Я еще не рассказывал ей о Юнги.

— Ладно, у меня выдался свободный день, но раз ты на свидании, то я не буду мешать тебе.

Я почувствовал себя виноватым перед другом.

— Нет, приходи, пожалуйста. Я хочу познакомить тебя со своей… — Я остановился и выдохнул. — Девушкой.

— Все зашло так далеко? Поздравляю, — судя по звукам, Юнги поднялся со стула. — С удовольствием познакомлюсь с ней. И надаю тебе тумаков, свинья.

— За что? — Жалобно протянул я.

— За вранье. Вы в нашем кафе?

— Да.

— Близко же вы ко мне расположились.

— Хена тоже живет рядом.