Грязная королева (СИ)

Эта мысль принесла какое-то болезненное безразличие, от которого на глаза наворачивались слезы.

- Нет, спасибо, - слегка дрожащим голосом прошептала Гермиона и выдавила из себя улыбку, которая больше походила на гримасу. - Все хорошо. Я скажу, если что-то потребуется.

Оглядевшись вокруг, она поняла, что ей действительно ничего не нужно. В этой комнате было ровным счетом все. Огромная кровать, на которой она, собственно, лежала, была застелена кремовым покрывалом. Сквозь легкие шторы проникал солнечный свет, отчего появлялось ощущение, что стены комнаты блестели.

Может так и было.

В углу стоял белый рояль, на котором серебристыми рунами была выведена надпись: “Верность вечна…” Рядом возвышался стеллаж, наполненный книгами, газетами и журналами.

А на тумбочке, стоящей рядом с кроватью, стоял поднос с едой, фруктами и всевозможными сладостями.

- Прости, - Тед сел на краешек кровати, внимательно всматриваясь в ее лицо, словно пытаясь найти там что-то. - Я не мог поступить иначе.

- Да, я знаю, - девушка более искренне улыбнулась ему и, чуть поколебавшись, подвинулась ближе, взяв его за руку, на которой не было метки. - Я не виню тебя.

И это действительно было правдой. Она не винила его в том, что у чистокровных не могло быть детей от совместных браков. В том, что Волан-де-Морт назначил ее пешкой в этой игре.

Здесь он был не причем.

- Я здесь в роли пленницы? - гордо задрав подбородок, спросила Гермиона, уверенная, что за этим последует либо вспышка гнева, либо положительный ответ. Никакой из этих вариантов не приходился ей по душе.

- Нет, Гермиона, - парень ласково улыбнулся, чуть сжав ее ладонь. - Ты - моя невеста.

Вот это уже действительно было неожиданно. Волшебница подняла на своего будущего мужа изумленные глаза.

Он улыбался.

Так тепло и ласково, что, если бы она не видела его метки, то никогда бы не подумала, что он Пожиратель. Но вот забыть этого Гермиона не могла.

- Практически одно и тоже, - фыркнула волшебница, просто чтобы последнее слово оставалось за ней. Прекрасно понимая, что не права.

Улыбка моментально сползла с его лица, уступая место гримасе злости.

- Грейнджер, я не Поттер, - шипящим голосом отрывисто проговорил Тед, будто стараясь еще больше подчеркнуть разницу между собой и Гарри. - Мое терпение не безгранично.

Всего одна фраза и все желание навредить ему, каким-нибудь образом сделать больно, пропало. Остался лишь неприятный осадок от того, что она снова вынудила его превратиться в …это.

Или же наоборот - показать свое истинное лицо.

- Мне абсолютно плевать, что ты ко мне чувствуешь. Не любишь? Не надо, - уже спокойнее продолжил он, но тем не менее слова продолжали вдалбливаться Гермионе под кожу. - Ненавидишь? Пожалуйста. Но ты будешь меня слушаться. Даже если мне придется заставить тебя. Ты этого хочешь, Гермиона?

В горле пересохло. Хотела ли она этого?

Нет. Определенно нет.

Плевать, если боль будут причинять ей, но вдруг он решит обвинить в ее непокорности кого-то из близких?

Насмешливая мысль о том, что близких у нее не осталось, разъедала сознание. Перед глазами пронеслись годы обучения в Хогвартсе, когда они с Гарри и Роном постоянно влипали в неприятности.

Как же, черт возьми, они были счастливы. Глаза снова защипали подступающие слезы, а лица мальчиков так четко предстали рядом, что сердце защемило.

- Я все поняла, - прохрипела девушка, желая, чтобы Нотт как можно быстрее убрался отсюда. - Я больше ни слова не скажу против тебя. Обещаю. Если хочешь, мы можем даже заключить Непреложный обет.

В ответ раздался заливистый смех парня, и Гермиона непроизвольно улыбнулась, однако тут же взяла себя в руки и нахмурилась, выражая свое недовольство его несерьезностью.

- Глупенькая, - Тед снова подавил желание засмеяться, увидев, как волшебница надула губы. - Мне не нужно, чтобы ты слушалась меня, как под Империусом, мне нужно, чтобы ты перестала пытаться задеть меня и попробовала принять в качестве своего мужчины.

Гермиона резко выдохнула.

Ее мужчина.

От нереальности этой мысли можно было рассмеяться, но только сейчас было не до смеха. Сейчас Гермиона старательно отводила от него глаза, всматриваясь в окно.

Желание закричать “Никогда!”, пересиливало голос здравого рассудка, который велел заткнуться. Просто молча терпеть, думая о чем-то другом. О Гарри с Роном. О Крисе.

- Я не тороплю тебя, Гермиона, - ее имя он промурчал, старательно перекатывая его на языке, пробуя на вкус, лаская его. - У нас еще есть время. Ты привыкнешь ко мне.

Внутри будто что-то оборвалось. Что-то, сдерживающее всю ярость и гнев, копившиеся два года.

- Да пошел ты к черту! Как ты можешь?! - Гермиона визжала так, что даже у нее заложило уши. Вот только эмоции, разрывающие ее изнутри, ничуть не ослабили свое действие. Скорее наоборот. - Скольких из моих друзей ты убил на этой войне?!

Она была готова к всему.

К гневу. К ярости.

Но он просто сидел и смотрел на нее, чуть наклонив голову набок, отчего свет от солнца падал на его волосы, заставляя их причудливо переливаться.

- Отвечай мне, - почти умоляюще и совсем без былой уверенности, потребовала девушка, которой начинало казаться, что еще чуть-чуть - и у нее будет истерика.

- Много, Грейнджер, - Теодор лениво потянулся, создавая впечатление, будто он говорил о чем-то нейтральном, ничего не значащем. Наверное, для него это действительно ничего не значило. - Ты даже представить не можешь, как много.

Она смотрела на него, пытаясь подавить слезы обиды. Желая, чтобы он взял свои слова обратно, опроверг их. Все, что угодно. Все, кроме правды. Потому что правда слишком сурова.

- Тебе стало от этого легче? - ощущая его дыхание на своем лице, Гермиона чувствовала себя так, будто рядом был не ее бывший однокурсник, а дементор, сбежавший из Азкабана.

Сердцебиение сбилось с привычного ритма. Дыхание сперло.

- Лучше так, а, Грейнджер? - как она ни пыталась не слушать, его голос все равно проникал куда-то под кожу. Туда, где была ее личная территория. Проникал и уничтожал все, чего она достигла за этих два ничтожных года.

- Нет… - едва слышно произнесла она одними губами.

Нотт не сводил с ее губ напряженного взгляда, словно ожидая, что сейчас она скажет нечто ужасное.

Но Гермиона и не думала говорить хоть что-нибудь. На это просто не осталось сил.

Ощущение того, что она сходит с ума, перерастало в уверенность.

И его губы ласково коснулись ее щеки.

______________________

- Драко, - ледяным голосом отчеканил отец, глядя на него поверх тарелки. - Ты позоришь имя нашей семьи.

Драко скривился, переполняемый этим чертовым презрением. Всю свою ебаную жизнь, начиная с шести лет, он только и слышал: “Ты позоришь свою семью, Драко”, “Малфои так себя не ведут, Драко” и что-то подобное.

Его просто разорвет от гнева и презрения, если он еще хоть раз это услышит.

Когда же наконец отец поймет, что ему наплевать, как ведут себя Малфои.

Положив локти на стол, Драко опустил голову вниз, тупо уставившись на тарелку с едой. Есть не хотелось. Еще одна крошка - и он просто блеванет.

- Немедленно сядь, как подобает аристократу! - продолжал пениться отец, не обращая внимания на то, что сам сейчас орет не как аристократ.

Отец, отъебись, ради Мерлина.

В ответ на приказ Малфоя-старшего, Драко язвительно усмехнулся, даже не подняв на того глаза.

Никаких приказов. Надоело.

- Драко…

- Ешь свою овсянку молча, ладно, папа? - зло процедил Драко, кинув резкий взгляд на отца, неуверенный в том, что сможет выдержать еще пару минут нахождения в одной столовой с ним.

В висках стучала острая боль, будто насмехаясь над волшебником, который и так был по уши в дерьме.

- Маленький ублюдок! - прошипел Люциус, вскакивая со стула, опрокинув при этом стакан, наполненный тыквенным соком. - А ты знаешь, что шлюха-Грейнджер уже у Нотта?!