Угли "Embers" (СИ)

— Наверное? — завопил Сокка.

— Эй, отстань от него, — Суюки подбросила свой железный прут с земли ударом ноги и поймала как раз вовремя, чтобы стукнуть по вытянувшейся в сторону Сокки челюсти. — Он же прав, так?

— Духовный посланник, — нараспев читал Шию, — дитя дыхания и десяти пальцев…

— Судя по тому, как он себя ведет, я думаю да. — Сокка передвинулся к Аангу, рубя покрытую острыми зубцами ножку, пока покоритель воздуха поднимал свои каменные щиты, чтобы блокировать бесконечный поток конечностей. — Эй! Меньше молитв, больше сражения!

«Разумеется, нам надо молиться, — в отчаянии подумала Катара. — Мы же сражаемся с духом!»

Но как они могли успокоить духа, который не желал с ними разговаривать? Раскрашенная Леди хотя бы сказала незнакомцам, что ей нужно. И может быть Хэй Бай был большой рычащей страшной тварью, жители деревни должны были знать, что случилось с его святилищем. Их вина, что они не уделяли внимания. Этот дух должен был знать, что они не отсюда, но ни о чем не просил.

«И у него очень. Большие. Зубы».

Катара отскочила назад от бьющих ног многоножки, резанув по тому, что казалось уязвимыми, светящимися синим светом сочлениями…

Покрытая мехом спина вздрогнула, как воздух над раскаленными камнями. Холодный ветерок Шию прекратился.

На миг она почувствовала себя так, словно снова летела на веревке с Джетом: то же самое чувство легкости, шевеление в желудке, которая могла быть как от восхищения, так и от страха…

Песок схлопнулся вокруг неё, подобно шершавой подушке.

«Ой, больно».

Но она дышала, когда песок осыпался, а не была размазана о фундамент тюрьмы, как раздавленный жук.

— Спасибо, Тоф. — Катара закашлялась, когда очередная порция песка скользнула в сторону, чтобы образовать ещё одну стену перед ними.

— Так какой он, помимо того, что уродливый? — Тоф вертела головой направо и налево, пытаясь уловить каждое эхо. — Такое ощущение, что это очень-очень большая многоножка… Разве духи первым делом не атакуют покорителей? Почему он напал на Суюки?

— Я не… вниз! — Катара закрыла льдом их обоих и стену, стараясь прикрыть Тоф собственным телом, когда те жуткие челюсти молнией устремились вперед.

Лед раскололся, но каменная стена за ним устояла, пусть и с трудом.

Длинные клыкастые челюсти с хлопком втянулись в рот улитки. Темная спина снова задрожала…

— Эй, тысяча пальчиков!

С воздушным шаром Аанга над ним, Сокка рубанул по твердой шкуре на спине всех оттенков красного. Раздался свистящий вскрик.

«Сокка ранил его, — поняла Катара, бросив быстрый взгляд на то место, которое она порезала своим льдом. — Он исцеляет повреждения от покорения и любит огонь, но меч Сокки ранил его!» — Хоть и не сильно — дух был таким большим.

Тоф широко улыбнулась ей.

— А у Суюки есть железный прут.

— Тюрьма построена из стали и камня! — Катара стукнула кулаком по ладони. — Вероятно, он не может пролезть туда при всем желании! Но мы не трогали его, почему же…

«Он любит жар. Он живет в кипящем озере. Тот крик — мы слышали его раньше. Я думала, что это вода растапливала мой лед…

Чтобы попасть в тюрьму… я заморозила часть озера».

— …Это я виновата.

— Что? — Тоф схватила её за платье, прежде чем она успела встать. — Не может быть! Ты туда не пойдешь. Аанг — парень, который говорит с духами, пусть он разговаривает с ним!

Ещё один воздушный шар пронесся над головой, и Сокка нырнул вперед, чтобы порезать бесконечные волны ножек. Суюки держалась возле Шию, готовая бить по выстреливающей челюсти.

— Он не разговаривает! — настаивала Катара.

— Тогда, может быть, так и надо! — скривилась Тоф, уперла руки в пляж и толкнула, с шипением дыша. — Горячий, горячий, горячий песок, блин…

Край озерного дна поднялся горбом, ударив червяка-сороконожку в середину тела и сбив с ритма все его ножки. Аанг издал оглушительный крик, его посох направил залп ветра, который подбросил духа вверх и отшвырнул назад в кипящую воду.

Пар сомкнулся, поднимаясь от успокоившихся волн.

— Эм, — Сокка прочистил горло. Он стоял, покрытый потом, всё ещё держа меч наготове. — Аанг, разве эта тварь вылезла не из воды?

— О, духи, — выдохнул Шию.

Тоф нахмурилась. Откинула голову назад, словно посмотрев на вагончик гондолы, грохот которого Катара слышала над головой. Вероятно, его подтаскивали к тюрьме, чтобы начальник тюрьмы мог их преследовать.

— Кто-нибудь ещё слышал шипение?

Вода вздулась, как расплавленное стекло.

— Послушай, ты можешь просто подождать? — воззвал Аанг к водам. — Мы не хотели тебя расстраивать. Мы можем всё уладить. Просто дай мне тебя выслушать.

Стеклистая вода успокоилась, над ней поплыл пар.

— Аватар Аанг! — Шию встревожено изучал воду. — Каналоа — создания пламени и глубокого моря, воплощение дикости. Не бывало, чтобы они слушали кого-либо.

— Ну, сейчас-то он слушает, так? — Аанг опустил посох и сел. — Просто расскажи мне, что не так, и мы это исправим…

«Это не просто жар». Катара откатилась от Тоф, внезапно ощутив желание отойти на расстояние от потенциальной невинной цели. «Он злится!..»

Это было как стоять под ураганным ветром. Ярость, ненависть и «не буду приручен, не буду сидеть в клетке, убью, убью, еда!»

Катара вдохнула горячий воздух и позволила себе ощутить его дар. Жар вулкана. Снаружи. Не её. «Ты не получишь меня!»

Потому что если бы он хотел только её, может быть, у него было бы право. Но её друзья, её брат… они не причиняли ему зла. Они не закрывали его в клетку. Они не замораживали его.

«Я не позволю тебе использовать меня, чтобы ранить их!»

Кипящая вода поднялась как пена, как лава. Пузырь взорвался, когда каналоа бросился на неё, горячие потоки воды вырвались из-под челюстей, быстрые, как осьминог…

Катара хлопнула в ладоши, создав разбивающую стрелу, плеснувшие в стороны потоки воды под действием её воли обращались в опадающий снег.

«У меня получится. Я могу с ним драться! Если я просто буду помнить, что я — это я…»

Огненно-красная агония скользнула по её спине, и она закричала.

***

— Аанг? — у Тоф отвисла челюсть и упало сердце, когда она услышала тот жуткий крик. Почему Аанг напал?..

Нет времени на ответы. Взмахом руки она подняла песчаный щит над упавшей Катарой и стиснула кулак, чтобы сомкнуть камень от дальнейших атак кипящей водой. Рывком притянула к себе камень вместе с покорительницей воды, загородив каменные салазки собой. Отступила к самому фундаменту тюрьмы и встала в стойку, как миниатюрная гора. Потому что в кои-то веки она не была уверена, что поставленный камень выдержит: в воде что-то было; что-то, с чем ей приходилось сражаться каждый раз, как она касалась нагретого камня. И если для того, чтобы сопротивляться покорению, камню требовался только жар…

— Сокка! Суюки! Что происходит?

Потому что она чувствовала их испуганную дрожь сквозь песок. Они оба скучились возле Шию — который тоже дрожал — и шаги Аанга по песку стали неторопливыми, как у накатывающего прилива.

Сокка глотнул воздух.

— …Ты не хочешь это знать.

***

Сокка знал, что позже получит целую пригоршню земли в лицо, но Тоф и так уже занималась важным делом — держала Катару подальше от каналоа — и он не хотел, чтобы дух уделял им больше внимания, чем теперь. И он совершенно точно не хотел привлекать к ней внимание Аанга.

Если это всё ещё был Аанг.

«Никогда не думал, что буду скучать по жуткому Аватару со светящимися глазами».

Сейчас глаза Аанга тоже горели, всё так. Сверкали синим светом, жарким, как пламя Азулы, и в два раза более пугающим.

— Ты смеешь пытаться усмирить мой дом, клятвопреступник! Лжец!

— Пепел и мороз, — прошептал Шию, посерев. — Что сделал Аватар Аанг, чтобы оскорбить Огонь?

— Эм, — такое впечатление, что меч Сокки налился свинцом у него в руках. Это было хуже, чем с Хамой. На этот раз его лезвие было обращено на Аанга, и двигал им его разум.