The White Tiger Extrapolation (СИ)

Сейчас что-то подсказывало Леонарду, что то, что он сделал прошедшей ночью, не было ни приемлемым, ни допустимым. Шелдон был растерян и пришел за утешением, теперь, когда Леонард обдумывал случившееся, это становилось вполне ясным. Он выбрал дурацкий предлог для визита, но, тем не менее, он пришел к Леонарду, потому что доверял ему больше, чем остальным. Теперь Леонард не был столь уверен, что заслуживал его доверия.

Когда Леонард неуверенной, виноватой походкой спустился в столовую, то на мгновение остолбенел на пороге, потому что в кои-то веки они собрались там прежней компанией: Пенни, Шелдон, Говард, Радж – они все сидели вокруг обеденного стола, как в старые добрые времена, неторопливо разговаривая друг с другом, так что на секунду Леонард позволил себе поддаться теплому чувству, что у них все было по-прежнему. Пенни еще завтракала, остальные уже закончили и теперь, похоже, просто наслаждались обществом друг друга. Шелдон читал книгу, расслабленно откинувшись на спинку стула и слушая разговор лишь краем уха. Радж держал в руке бутылку пива, но Леонард был готов чистосердечно признать, что пиво с утра было альтернативой все же лучшей, чем кокаин.

– Кто это превратился в соню и продрых до десяти? – поддразнила его Пенни, увидев на пороге.

Леонард хотел ответить, что у него была насыщенная событиями ночь, но прикусил язык.

– Где все остальные? – спросил он вместо этого, проходя вперед и усаживаясь за стол.

Он взял с тарелки тост и налил себе черный кофе из небольшого фарфорового кофейника, бросил осторожный взгляд на Шелдона, пытаясь понять, что изменила между ними минувшая ночь. Но Шелдон выглядел обычно, за исключением бледности и теней под глазами, которые Леонард заметил у него еще вчера. Он не смотрел на Леонарда, но было непохоже, чтобы он избегал встречаться с ним глазами намеренно или чувствовал себя неуютно. В нем не ощущалось внутреннего напряжения, казалось, он был просто увлечен книгой. Придя к такому выводу, Леонард отвел от Шелдона взгляд, понемногу позволив себе расслабиться.

– Смотря кого ты хочешь увидеть, – пожал плечами Говард, отвечая на его вопрос. – Эван наверняка еще спит, он вообще редко просыпается раньше полудня.

– А Беатрис не осталась на ночь, мы вчера повздорили, – сообщил Радж, поморщившись.

– Майкл поехал на съемочную площадку, осматривать там все к новой сцене, а мое присутствие там, как выяснилось, необязательно, – с плохо скрываемым раздражением произнесла Пенни и отхлебнула апельсинового сока.

– Джеффа, кстати, тоже можно не ждать. Мы вчера так укатали тех аргентинских цыпочек, что он вряд ли выйдет раньше двенадцати, – как бы между прочим добавил Воловитц, не без самодовольства рассматривая свои ногти.

Леонард обвел их взглядом и неожиданно ухмыльнулся.

– Значит, как в старые дни, только мы? – спросил он.

Они переглянулись между собой и тоже расплылись в улыбках.

– Как в старые дни, – подтвердила Пенни.

– Кстати, пользуясь случаем, давно хотел спросить, – начал Радж, ухмыляясь и глядя на Говарда, – какой тебе прок снимать девчонок с Джеффом? Уверен, когда дело доходит до постели, они все напрыгивают на него.

– Ты так думаешь? – запальчиво спросил Воловитц. – Полагаешь, они не могут найти привлекательным меня?

– По сравнению с Джеффом? – переспросил Кутраппали с величайшим сомнением.

Они с Леонардом и Пенни обменялись взглядами и фыркнули от смеха, Воловитц негодующе сложил руки на груди.

– По правде сказать, техника Говарда имеет смысл, – подал голос Шелдон, не отрываясь от чтения.

– Спасибо, Шелдон, – сказал Воловитц немного удивленно, явно не ожидав обрести поддержку в его лице.

– Это напоминает мне симбиоз рыбы-прилипалы с акулой, – продолжил Шелдон, отложив книгу в сторону и глядя на них. – Будучи довольно маленькими по размеру, рыбы-прилипалы испытывают трудности с тем, чтобы добывать пищу самостоятельно. И во многих случаях они увязываются за акулами, питаясь объедками их пищи и используя акул как средство передвижения. Для самих акул они почти не представляют пользы, поэтому это взаимодействие можно описать как комменсализм. Говард, на случай, если тебя смущает термин, комменсализм – это способ совместного существования двух разных видов живых организмов, который можно трактовать, как нахлебничество. Если акула попадает на большую стаю рыбы, прилипалы могут самостоятельно поохотиться, но всегда возвращаются назад, потому что в одиночестве их шансы найти пропитание ничтожны.

На этом моменте Радж и Леонард не выдержали и расхохотались в голос, Воловитц обиженно насупился.

– Как я сказал, весьма обоснованная тактика, молодец, Говард, очень умно, – серьезно похвалил Шелдон и вернулся к своей книге.

Разговаривая с друзьями и обмениваясь привычными колкостями и подшучиваниями, Леонард чувствовал себя расслабленным и спокойным, он совершенно потерял счет времени. Он недоумевал про себя, как они умудрились настолько отдалиться друг от друга, сознательно лишая себя такого времяпровождения, и видел по лицам друзей, что они думали о том же самом. Но, наверное, прав был тот мудрец, который сказал, что за любым удовольствием неизменно следует расплата, потому что их расплата не заставила себя ждать.

Родстейн появился в столовой неожиданно и представлял собой мягко говоря необычное зрелище. Его одежда была в беспорядке, глаза были немного мутными, словно он чересчур много выпил накануне, а темные волосы, которые Родстейн отпускал немного длиннее, чем большинство мужчин, и обыкновенно откидывал назад, сейчас спадали ему на лицо, придавая его красивым чертам довольно-таки хмурый вид.

Когда он остановился на пороге столовой, окидывая их мрачным взглядом, они все одновременно замолкли и уставились на него. Леонарду пришло в голову, что магия этого утра была безвозвратно испорчена, но тогда он еще и представить себе не мог, насколько.

– Доброе утро, Эван? – неуверенно произнесла Пенни, но он не отреагировал на ее приветствие.

Ищущие глаза Родстейна остановились на Шелдоне, который спокойно смотрел на него в ответ, похоже, совершенно не подозревая, что близится буря.

Неожиданно для всех них и по-прежнему не говоря ни слова, Родстейн вдруг налетел на Шелдона и стремительно стащил его с места, швырнул на стену спиной и сделал шаг вперед, приближаясь вплотную к нему, не оставляя между ними расстояния вовсе. После этого он схватил Шелдона за запястья и зафиксировал его руки над головой в грубом захвате, наклонился к его лицу и прошипел с угрозой:

– Ты ничего не хочешь мне рассказать, а, Шелдон?

Родстейн явно не церемонился, стискивая руками его запястья, так что Шелдон болезненно вскрикнул, его глаза были совершенно ошарашенными. Но Родстейн задушил его слабый протест, подавшись головой вперед и накрыв губы Шелдона своими в жестком и грубом поцелуе. Его суженные от ярости глаза были устремлены на Шелдона, не закрываясь ни на секунду, Шелдон ошеломленно смотрел на него в ответ, и в их поцелуе не было ничего, хотя бы отдаленно похожего на романтику. Родстейн втиснул свое колено между ног Шелдона, вжимая его в стену всем телом, сильным и гибким, чтобы подчеркнуть свое доминирующее положение. Шелдон попытался отвернуться в сторону, но Родстейн не позволил ему: он оставил на его запястьях только одну руку, а второй цепко сжал его подбородок, мешая повернуть голову, и прихватил его нижнюю губу зубами в качестве наказания.

И хотя за предыдущие недели они все молчаливо приняли странные отношения Родстейна и Шелдона и старались не заострять на них внимание, отделываясь лишь редкими шуточками, довольно-таки неловкими, раз уж на то пошло, потому что по-прежнему находили тему слишком странной для обсуждения, к подобному зрелищу они оказались совершенно не готовыми. Они были настолько шокированы происходящим, что никто из них ничего не сделал. Они просто продолжали пялиться на Шелдона и Родстейна широко распахнутыми глазами, прямо как тогда, неожиданно подумал Леонард. Как тогда, когда Шелдон тонул, и никто из них не сделал ни шагу, чтобы его спасти.