Второй шанс (ЛП)

Я выскользнула из З.П.С., и Крупье снова исчез. Черт.

Охранницы спасают пони.

— Вот! — я подняла ногу и открыла панель, скрывавшую экран ПипБака.

Его глаза расширились, и из его седельных сумок выскользнул потрошитель. Цепь завертелась, и я стиснула зубы. Не хочу дать ему удовлетворение от моих криков. Через пару неожиданно аккуратных проходов оружия, он забрал Дельта себе, оставляя меня с новой ужасной впадиной на ноге и заставляя мой Л.У.М исчезнуть, и уставился на него.

— Наконец. Я могу наконец спасти их… Я могу…

— Вылечи! Ее! — крикнула я, указывая на Чарити. Где-то впереди сверкнула молния. Его губы изогнулись от удовольствия.

— Вылечить ее? Почему я должен делать это? — проговорил он, засовывая Дельту в свою сумку — Проще быстро доставить ее к твоему другу-аликорну и не тратить мое время.

— Сволочь! — закричала я… Но он был прав насчет Чарити. Я схватила ее и перекинула через плечи, затем развернулась и помчалась через дождь к Капелле. Дыра в моей левой передней ноге производила неприятные шумы и приступы боли, но конечность держалась. Вбегая в город, я увидела темную фигуру впереди. Вермиллион был в воздухе, и он летел в сторону юго-востока.

— Ты… Ты не должна… была оставить это так… Плохая сделка — слабо пробормотала Чарити мне в ухо.

— Заткнись и не умирай. Поняла? — прикрикнула я на нее, пробираясь в полуразрушенную церковь. Лакуна наблюдала за ранеными, но развернулась и немедленно прижала свой рог к животу Чарити, как только увидела нас, используя свою магию для лечения. Глори стояла на коленях возле Священника, который медленно и тяжело дышал через трубку, вставленную в его глотку через шею. Вся его голова выглядела как сглаженный розовый шар. Его глаза, нос и рот расплавились из-за розового дыма.

— Ты убила его? — спросил П-21 трясущимся голосом.

— Нет. Я должна была принести Чарити… Пока она не истекла кровью — тихо пробормотала я.

— Конечно, ты должна была. — П-21 шмыгнул носом — Это то, что ты делаешь. Ты спасаешь пони.

Я посмотрела на Священника, его бока медленно двигались.

— Можем мы сделать… Хоть что-нибудь? — спросила я у Глори.

Серая пегаска посмотрела на меня и медленно покачала головой.

— Мы… мы даже не можем сдвинуть его — прошептала она в ужасе. Я посмотрела куда она показывала и ахнула. Расплавленная плоть кое-где срослась с полом, на котором он лежал.

П-21 издал задыхающийся звук.

— Хорошо, я рад, что ты не убила его, Блекджек. Я рад. Потому что когда я найду его… Когда я найду его, он будет будет желать чтобы он столкнулся с тобой! Я буду изобретательным когда я найду его! Ты слышишь меня… Я буду… буду…

Я коснулась его, зная что такое быть готовым взорваться. Желать наброситься на весь мир. Рампейдж сказала, что все мы жертвы Пустоши. Все мы. Он напрягся под моим касанием настолько, что мне казалось что он разобьется.

— Шш. Я понимаю… — искренне сказала я, вспоминая голову Мамы на колу.

Он испустил хриплое рыдание… И еще одно… и еще. И словно его жесткая ярость смягчилась слезами, он повернулся ко мне, и я заключила его в свои объятия.

— Не снова… только не снова… — шептал он в промежутках между рыданиями.

— Нет. Не снова. В этот раз, с тобой друзья — тихо сказала я.

Он кивнул и оттолкнулся. Глори подошла к нему и тихо улыбнулась. Она хотела помочь — она тоже знала, каково это. И она прикоснулась к его плечу. В течение долгого времени он сидел на месте, а потом медленно повернулся и принял ее объятия. Священник кашлянул, даже с трубкой, ему оставалось жить недолго.

Медленно, я опустилась на колени и сказала в дырку, оставшуюся от его расплавившегося уха.

— Ты спас ее, Священник. Ты спас Сонату. Они будут в порядке. — я аккуратно погладила его белую гриву, закрывая глаза — Я… Они сказали я умерла. Может, и так… Я не могу точно вспомнить. Но мне кажется, что Селестия и Луна ждут тебя. Просто… Просто следуй за музыкой.

Не могу сказать уверенно, но я надеялась что его обваренные губы слегка изогнулись. Его грудь приподнялась… опустилась… поднялась… опустилась… поднялась… опустилась… И все. Священник отправился в свое последнее паломничество. Я надеялась, что он найдет свой путь.

* * *

Смеркалось. Мы выкопали могилу рядом с Торн и Розой. Рампейдж смотрела издалека, застыв подобно статуе, пока Лакуна опускала его в землю. Я не хотела даже представлять, как Глори освобождала его из пола в разрушенном здании. Мы нашли кусок ткани, чтобы завернуть его. Скотч снова была с нами, выглядящая озадаченной кобылка-дракон сидела рядом с ней. Я пыталась придумать какую-то речь, но как бы я ни старалась, все сводилось к одному факту.

Сангвин победил.

Он получил ЭП-1101 после всех этих страданий и смертей. Он получил мой ПипБак, и я теперь была с пустым копытом. Каждый шаг был небольшим напоминанием о потере. Но сейчас, несмотря на все мои страхи, ЭП-1101 был ничем по сравнению с потерей Священника. Это не закончилось, ну, не все, я почти взяла его тогда и там, но мысль о преследовании его вместе с Брасс и Фьюри, и возможно Вермиллионом тоже, не устраивала меня. На этот раз я не буду настолько тупой, чтобы идти туда неподготовленной. Я выслежу ему, к тому же, он не сможет сбежать от нас. У Скотч Тэйп есть отметка моего ПипБака.

— Блекджек? — позвала Глори, и я обернулась к ней — Я… Я нашла кое-какую музыку в шахте, когда обыскивала комнату Дасти. Я думаю… Могу я запустить ее? Он… Он был хорошим пони.

Я сглотнула и кивнула.

— Конечно. Давай.

Она кивнула в ответ и принялась возиться со своим ПипБаком. Через мгновение, гитара начала играть простые медленные ноты. На секунду, казалось, что даже Хуф сделал паузу, ослабляя холодный дождь. Затем жеребец запел мягким, хрипловатым голосом.

Бывают дороги прямые, бывают обрывы круты,

Бывают пути лихие, что порою так темны.

И не важно, насколько крива та дорога, которой я иду,

Я знаю — мне не заблудиться, пока меня друзья берегут.

И не важно, как далёко мне осталось идти,

Смотреть вперёд я буду строго,

Ведь знаю, что в конце пути

Сниму с себя я все оковы..

И ношу ту, что я набрал, придётся мне нести,

Сам я решу, что бросить мне придётся позади.

Хоть память о прошлом лежит на душе, в себе я её не держу,

И беды мои будут только мои, а радости я разделю.

Пусть сбились мои копыта, я знаю, что буду идти,

Хоть и кажется мне, что останусь один я на этом пути,

Ничто не длиться вечно, прошла пора цвести,

Но знаю, что оставлю я печали свои… в конце пути…

Порою узкая тропа взмывает к небесам.

Порой дорога долгая идёт в глубокой тьме.

Куда бы этот путь ни вёл, его я выбрал сам.

И я с дороги не сверну, коль верен я себе.

Куда бы этот путь ни вёл, и как бы не петлял,

Я не сверну с дороги до конца, как ни крути.

Ведь не смотря на трудности я веры не терял,

Что сброшу своё бремя где-то там в конце пути.