Откровение (СИ)

- Женишься на Гринграсс и перестанешь скучать по моему члену, - немного цинично обрисовал перспективу Северус, даже не подумав заверить Драко в вечной преданности.

- Одно другому не замена, - бросил Драко, выходя в коридор.

***

Послав в закрывшуюся за Драко дверь связку заклинаний, надежно запирая ее и устанавливая особые сигнальные чары, которые способны разбудить его даже после принятия зелья сна без сновидений, если на пороге окажется настойчивый посетитель, Северус налил себе еще порцию огневиски и, сбросив мантию и расстегнув тесный камзол, снова уселся у камина. В последнее время он частенько практиковал вот такое «общение» в одиночестве - размышляя, планируя, а порой и немного мечтая, или вернее - предвкушая.

Два с половиной года назад произошло одно знаменательное для Северуса событие – он впервые посочувствовал Поттеру, и это при том, что он вообще по натуре не склонен к состраданию. То ли такова его природа от рождения, то ли обстоятельства с детства так сложились, но Северус до того невероятного дня и в самом деле не особенно задумывался над судьбами других конкретных людей. Хотя нет – была еще Лили, Лили Эванс – его давняя подруга. Вот ее жизнь интересовала Северуса некоторое время, пока взгляды на реальность не развели их жизненные пути в разные стороны. Но тогда все было по-иному: не так остро, не так близко к сердцу, не так всепоглощающе.

Это случилось на одном из уроков по окклюменции, которой его заставил заниматься с Поттером Дамблдор, хотя никаких предпосылок для того, чтобы считать, будто его старания увенчаются успехом, не было и быть не могло, учитывая характер ученика. В тот раз Поттер казался особенно недовольным необходимостью делать то, чего он абсолютно не понимал. Северус легко, как и всегда, проникнув в его сознание, увидел очередную картинку из невеселого детства Поттера: тот пяти-шестилетний сидел в какой-то каморке и, всхлипывая, баюкал ушибленную руку, а до него доносились женские вопли: «Ты - никчемное создание, которое нужно было выкинуть на мусорную свалку, чтобы не портил нам жизнь!» Но не это поразило Северуса в том воспоминании, а слова маленького утирающего слезы Поттера: «Хочу быть хоть кому-то нужным». Какая ирония – подумал тогда Северус – теперь Поттер вроде нужен всем для того, чтобы спасти их от Темного Лорда, а по сути - он так и остался тем, кого в итоге выкинут на свалку. Северус хорошо знал, для чего требуются герои, и как в подавляющем большинстве случаев складывается их судьба – их выбрасывают после того, как они выполнят свое предназначение.

Почему Северуса не трогала судьба знакомого ему с первого курса Поттера, которому вечно приходилось с кем-то сражаться с одиннадцати лет, а вид того сопливого малыша так врезался в память и вызвал непривычное чувство сопереживания – неизвестно. Однако с того дня Поттер был удостоен пристального внимания. Если раньше любое упоминание о нем вызывало лишь неприязнь и раздражение – недалекий, несобранный, недисциплинированный и еще уйма всяких «не» - то теперь почему-то его поведение чаще всего казалось вполне объяснимым. Конечно же, Снейп не подал и виду, что его отношение к Поттеру изменилось – он по-прежнему донимал того своими придирками и нелестными оценками умственных способностей, но вместе с тем присматривался к нему, изучал, разгадывал.

Спустя год Поттер снова смог удивить Северуса, вызвав у него и вовсе неожиданную реакцию – возбуждение. Будучи в тот день ответственным дежурным педагогом, Северус, как это и полагалось, начал свой вечерний обход с проверки – не остался ли кто из студентов после отбоя на улице. Он прошелся по школьному двору, заглянул на квиддичный стадион, зная, что там до ночи тренировались гриффиндорцы, а затем решил проверить раздевалки… О, это было подобно откровению! Поттер, по какой-то причине задержавшийся там допоздна, как раз выходил из душевой кабинки: мокрые волосы черными змейками прилипли к вискам, распахнутые в удивлении глаза, не прикрытые стеклами очков, приятного сливочного оттенка кожа, худое, но пропорционально сложенное тело, на узких бедрах банное полотенце – эта картина и сейчас легко встает перед глазами, стоит только подумать о ней. Увиденное так поразило Северуса, что он даже не стал оттачивать свое острословие, а ограничился в тот раз снятием баллов с факультета и… личным присутствием при одевании и сопровождением не в пример молчаливого Поттера до факультетской башни.

Как бы там ни было, но Поттер таки победил Темного Лорда. Он с достоинством принял известие, что магический мир все же решил отправить его на свалку – отдав на заклание, сделав из него жертвенного агнца, заставив покорно принять смерть во имя светлого будущего тех, кто затаились по своим норам и терпеливо ждали, когда герой умрет, чтобы им жилось хорошо. Поттер не дрогнул, когда Темный Лорд снова попытался его заавадить. Но вечная спутница удача и здесь не подвела героя – он выжил и уничтожил своего персонального палача. Северус восхищался Поттером, но никому об этом знать было не положено, по крайней мере, пока.

Чтобы герой не расслаблялся, Северус продолжал третировать его, по-прежнему высмеивая и цепляясь по пустякам, выводя из себя и заставляя огрызаться, но главное - не позволяя ему забывать о себе и поддерживая эмоциональную связь, для чего было безразлично, какие именно чувства он вызывал у Гарри-героя. Как мудро кто-то заметил – от ненависти до любви один шаг. И Северус заставит Поттера его сделать – этот шаг, к тому же очень скоро. И эта уверенность базировалась не на пустом месте, нелепых мечтах и завышенной самооценке. Северус давно заметил, что Поттер тоже изменил свое отношение к нему – еще с тех пор, когда тому в голову полетела банка с тараканами после очередного занятия окклюменцией, ставшего последним, все на том же пятом курсе. Подсмотренные в омуте памяти воспоминания Северуса о стычке с Джеймсом Поттером, видимо, заставили Поттера-младшего серьезно задуматься о том, о чем ему твердили все вокруг, сравнивая с отцом. Оценка, похоже, вышла не в пользу Джеймса, и Северуса это радовало неимоверно в свете собственных планов на тело и душу героического Гарри. «Гарри… Так можно будет открыто называть Поттера совсем скоро, шептать ему это имя на ухо, заставляя млеть от одного только звука голоса… Стоп! - Северус дернулся, поняв, что готов был заснуть прямо в кресле. Он неохотно поднялся и направился в спальню, по пути продолжая обдумывать мысль, пришедшую в дреме. – Драко говорит, что мой голос способен моментально его завести, что ж, в таком случае воспользуемся собственным природным преимуществом. Что я там говорил Драко – к концу учебного года? Нет – к Рождеству Поттер должен быть в моей постели, пока никто другой не подсуетился», - Северус все еще предвкушающе улыбался, лежа в кровати, когда сон окончательно сморил его.

========== - 3 - ==========

После того как Гарри во время ночной прогулки стал свидетелем свидания, которое не было предназначено для его глаз, он долго не мог успокоиться. Он постоянно ловил себя на мысли, что раз за разом возвращается к обдумыванию того, что увидел и что при этом почувствовал. Если бы подобное произошло пару лет назад, то Гарри без сомнений поделился бы впечатлениями с Роном и Гермионой. Они вместе посмеялись бы над извращенцами, дружно осудили их поведение, а может, даже рискнули при случае дать Малфою понять, что знают о его склонности подставлять зад мужикам.

Но сейчас… Нет, Гарри не считает, что их поведение можно назвать правильным. И речь не в том, что они трахались в школьном коридоре, как какие-то сексуально озабоченные студенты – как-никак оба признаны героями войны и отмечены министерскими наградами за помощь светлой стороне – а в том, что они оба мужчины. Он не мог понять, что они находили в таком неестественном союзе. Но вспоминая их стоны удовольствия и горящий от восторга взгляд Снейпа, Гарри задавался вопросом – разве может быть неправильным то, что приносит счастье? Именно эти мысли он никак не мог выкинуть из головы.