Цикл "Другие". Дитя Войны (СИ)

Потом обхватил колени руками и ткнулся в них лицом.

Потерянной машинки и колесиков было жалко до слез. Это же все, что у него было своего. Настоящего. Собственного. Все, чего он в жизни своим трудом добился, досталось теперь кому-то другому…

Маска тут же промокла, а нос предательски щипало. Пришлось вытереть его новообретенным напульсником.

— Я все верну, — Раф поднял голову и уставился в противоположную стенку. — Все-все. Это — мое.

Он посидел еще минуту, вытирая глаза и нос, потом встал и спрятался под мусорный бак. Надо было выждать до темноты, чтобы вернуться обратно за своими сокровищами. Ведь люди говорили, что они по ночам бродят в поисках пищи.

Пусто!

Пусто!

Пусто!

Вокруг только пыль и ветер. Ни звука и ни души.

Раф задерживает дыхание и подходит к парапету, вдруг остро осознав, что пульс уже ничего не значит.

Он либо успел, либо нет

====== Часть 4 ======

Темнота, которую рвали лишь два торчавших на углу фонаря, наконец-то сгустилась настолько, что Раф решился выбраться из своего убежища и размять ноги.

У него очень сильно болела рука, пропоротая гвоздем, она опухла так, что наложенная им импровизированная повязка уже врезалась в кожу.

«Ничего. Все пройдет, — Раф потер зудевшую кожу и сморщился. — Главное, пока темно, успеть все забрать. И есть хочу очень…»

Он дернул носом, принюхиваясь к аромату жареного мяса, который доносился из дверей открытой забегаловки, и горько вздохнул — соваться туда не стоило совсем.

Но в баке у черного входа нашлись куски печеного картофеля, прилипшие к шкурке, и недоеденный бутерброд с колбасой.

Раф запил свой скудный ужин-завтрак дождевой водой из бочки и, решительно вытерев лицо хвостом маски, направился в сторону заброшенного дома, где остались его сокровища.

«Я лучше через окно, — рассуждал он, топая по темному проулку. — Так быстрее будет. Диван-то у самого подоконника стоит. Возьму все и пойду новый дом искать. Ну, в пень, такое соседство!»

Добравшись до знакомого дома, Раф обнаружил, что окно заколочено досками, а к провалу подъезда приставлена дверь.

«Вот же! Трусы. Небось прикарманили уже мое добро».

Он долго вслушивался в дом, стараясь уловить хоть малейший звук, прежде чем рискнул заглянуть в щель между косяком и приставленной дверной створкой.

«Похоже, ушли. Типа заперли все…»

Раф осторожно пропихнулся в щель и еще раз прислушался, настороженно вертя головой. Потом поднялся по лестнице и вошел в ту самую комнату, что еще вчера назначил своим домом.

Свет больше не проникал в разбитое окно с улицы, и ему пришлось на ощупь пробираться до дивана.

Когда глаза чуть привыкли к кромешной темени, он рассмотрел свою наволочку, лежавшую на полу около дивана, разорванный им шарф и свои игрушки. Все было здесь. Все целое и нетронутое.

«Вот и отлично! — Раф взял наволочку. — Уцелели!»

Он так обрадовался своим сокровищам, что даже обнял машинку, крепко прижав к пластрону, и зажмурился от удовольствия.

«Надо собираться, Рафи, и двигать дальше. Нам тут не рады. Да и не больно хотелось. Подумаешь! Новый дом себе найду, лучше этого…»

Мысли оборвались вместе с ослепительным светом, ударившим в глаза.

— Вот оно, Джордж! Оно тут! Как ты и сказал!! — в комнату с грохотом ввалился человек с фонарем и бросился на Рафа, пытаясь схватить. — Я сейчас поймаю!

Взвизгнув от неожиданности, Раф отскочил за диван, роняя машинку, и успел увернуться от пытавшихся схватить его рук.

«Беги!! — что есть сил завопил ему внутренний голос. — Беги прочь!»

Он бросился к окну, но налетел на доски, сколоченные крест-накрест, метнулся в угол и еще раз увернулся от человека.

«Дверь!»

На то место, где он только что стоял, опустился большой мешок, которым его пытались поймать. Человек развернулся и бросился следом, снеся стол.

— Бен! Бен, держи его!!

Раф уже был у двери, но дорогу преградил второй человек, соскочивший с лестницы.

— Стой, урод! — угрожающе рявкнул он. — Все равно не уйдешь!

Он ловко ухватил Рафа за руку и дернул к себе.

— Попался!!!

Напуганный до полусмерти, не знающий куда бежать и острее, чем когда-либо, понимая, что помощи ждать неоткуда, что он совсем, совершенно один-одинешенек, Раф бестолково махнул кулаком и вцепился зубами в пальцы, сжавшиеся на запястье.

Рука оказалась грубой и солено-пыльной, а пара волосков застряла в зубах.

Человек заорал от неожиданности и выпустил его, швырнув в противоположную стену.

Раф несколько раз кувыркнулся в воздухе, ударился затылком в подоконник и мешком свалился за диван.

Тяжело опустив ладони на сухой бетон, Раф на долю секунды закрывает глаза, отдавая ветру молитву-крик своего сердца вместе с пульсом, что вел его до этого мига, и перегибается через парапет, заглянув за край крыши…

«Пожалуйста! Пожалуйста! Боги, пожалуйста!»

Раф распахнул глаза от резкого отвратительного запаха и ледяной жижи, плеснувшейся в лицо.

— Бен, оно очухалось.

Руки были накрепко привязаны к ножкам стола веревкой от его же торбочки. Раф с трудом сфокусировал зрение на бородатой роже склонившегося над ним человека и оскалился.

Будь что будет, но его страха им не видать! Он воин! Ниндзя! Он круче Лео, которого Майки величает Бесстрашным героем.

 — Еще зубы показывает, щенок, — человек отстранился, обдав Рафа смрадным дыханием. — Ниче, сейчас запоешь иначе, поганое отродье, как дымку нюхнешь.

Он поймал Рафа пальцами за подбородок и заставил клацнуть челюстью.

— Прибери зубки, уродец. На опыты бы тебя продать, да кто ж такое убожество купит. А, может, и в самом деле попробуем, а, Бен?

Второй человек, державшийся в стороне, вдруг перекрестился и отрицательно качнул головой.

— Это явно дьявольщина, Джордж. Нам только беда от такого будет. Поверь, давай, как задумали, сделаем — вот тут-то все и наладится в нашей жизни.

«Сделают что? — Раф мотнул головой, пытаясь избавиться от вонючих пальцев на своем лице, и только тут сообразил, чем пахнет.

Бензин!

Он знал этот запах, потому что дома отец заправлял бензином большую горелку на кухне, чтобы греть им еду и готовить.

Бензин…

— Ладно, будь по-твоему, — человек отпустил Рафа и поднялся, отходя назад. — Давай тогда все хорошенько зальем тут — пусть полыхает так, чтобы до небес зарево было. Ты же все ценное наше вынес уже?

— Вынес, — подтвердил второй. — Бог нам в помощь! Вот увидишь, такое благое дело точно окупится дарами с небес.

Рафу стало страшно, когда он увидел большую темно-зеленую канистру, из которой на пол полилась прозрачная жидкость.

— Даже пожарным не успеть, — рассуждал тот, кого звали Бен, разливая бензин. — Гори в аду, выродок. Бог таких уродов не создает, только змей-искуситель, чтоб верующих испытать.

— Сам урод! — не выдержав, крикнул ему Раф, дергая веревки на руках. — Сам — рожа волосатая и толстозадая!!

Бен выронил канистру и в ужасе перекрестился.

— Джордж!! — заорал он. — Оно разговаривает человеческим языком! Это дьявол!! Бежим!

И бросился прочь, размахивая руками.

Но второй человек лишь мерзко ухмыльнулся, доставая зажигалку.

— Ты для этого юродивого — дьявол. Я-то вижу, что ты просто ошибка природы, желавшая поживиться чужими харчами. А вора наказывают строго. Вот в средние века на кострах ведьм жгли, а мы тут дьявольского воришку зажарим.

Он чиркнул зажигалкой и поднес ее к стене.

— Ори громко, уродец, я буду слушать.

И выскочил прочь.

Раф, как завороженный, уставился на стену, полыхнувшую синим, каким-то нереально холодным пламенем, и еще раз рванул веревку.

«Черт! Машинка на диване осталась! Сгорит же вся! И колесики сплавятся!»

«Пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста, Боги! Ну, вы же есть где-то там!! Умоляю!»