No Featherbed for Me (СИ)

Если Рэйнис и пошла в Мартеллов, Эймон был чистым Таргариеном: яркие сиреневые глаза и мягкие серебряные волосы на маленькой голове. В то время как его сестра всегда была требовательным ребенком, Эймон был мирным, словно септон, даже когда был голоден, он редко издавал звуки громче хныканья. Конечно, ей редко выпадала возможность хотя бы покормить его, потому что рядом с ним постоянно находился кто-то, занимающийся маленьким принцем. Эшара говорила, что ни одного ребенка еще так не лелеяли, как милого Эймона.

- Я видела множество детей в своей жизни, но ни у кого из них не было настолько мягкого темперамента. Эйгон был счастливым ребенком, но не стеснялся выражать свое недовольство. Твоя мать когда-нибудь рассказывала тебе, какой ты была в детстве?

Робб однажды сказал, что после того, как она родилась, Джон называл ее «маленький монстр», ибо в первые месяцы своей жизни она только и делала, что кричала. Если кто и унаследовал ее темперамент, так это резвая и своенравная Рэйнис.

_____________________

- Я чувствую себя калекой, - пожаловалась Арья, когда Эйгон на руках нес ее на улицу, чтобы прогуляться. Ее ноги слишком болели после целого дня хождения без поддержки.

- Ты все еще восстанавливаешься. Не обязательно напрягаться каждый день.

Он аккуратно посадил ее на синеватую траву, опускаясь рядом с ней на расстеленную конскую кожу.

- Я ненавижу сидеть на месте, - проворчала Арья.

- А я ненавижу видеть тебя сидящей на месте, - возразил Эйгон, - именно поэтому ты должна позволить своей силе вернуться, а не рисковать, - обнимая ее худые плечи, прошептал он. – Мне казалось, я не мог дышать все то время, что ты спала.

Арья легла, расположив голову у него на коленях, и пальцы Эйгона тут же начали играть с ее волосами.

- Мой брат Бран обожал лазать повсюду: по деревьям, стенам Винтерфелла, везде, куда он мог добраться. Когда ему было семь, он наступил на сломанный камень и упал. Он спал две недели, и мейстер Лювин мог поклясться, что он никогда не сможет ходить снова, но Бран настаивал на обратном. Это заняло около года, но вскоре он бегал еще быстрее, чем раньше, запрыгивая на стены и сводя с ума мою мать. Его посвятили в рыцари во время восстания Железнорожденных.

- Я бы хотел однажды с ним познакомиться.

- Иногда Эймон напоминает мне его. Думаю, это потому, что он такой миролюбивый. Бран всегда вел себя очень расслабленно.

- Признаюсь, я завидую тебе. Я смотрю на наших детей и думаю, похожи ли они на моих родителей, мою сестру, но у меня нет ни единого воспоминания о них.

- Какое твое первое воспоминание?

На его губах расцвела теплая улыбка.

- Эшара, играющая со мной в снегу. Это было еще до того, как мы встретили Коннингтона, когда были лишь мы и Иллирио. Иногда по ночам я забирался в ее постель, и она прижимала меня к себе. Она всегда пахла корицей и всегда пела мне песни.

- Ты очень любишь ее.

- Она - единственная мать, которую я когда-либо знал. Она положила на меня всю свою жизнь. Я всегда говорил, что, если стану королем, буду относиться к ней как к своей собственной матери. Рэйнис уже называет ее бабушкой, или, по крайней мере, я так думаю. Она лучше говорит на дотракийском, чем на общем языке, и часто я вообще не понимаю ее слов.

Арья усмехнулась, поднимая взгляд к звездам. Она попыталась представить ужас на лице Сансы, если бы она со своими тремя чопорными дочурками когда-нибудь встретила Рэйнис с ее грязными ногами, дерзкими манерами и не лучшим знанием общего языка.

- Боюсь, я учу ее не тем вещам.

- Ты прекрасная мать, которая видит лучшее в своих детях и позволяет им быть теми, кто они есть. Рэйнис и Эймон не будут расти так, как мы, пряча свое собственное лицо и притворяясь кем-то другим. Если наша дочь пожелает тренироваться с мечом – мы научим ее, если наш сын захочет стать септоном – мы позволим ему.

- А если они вырастут и захотят быть принцем и принцессой, которыми они являются по праву?

Эйгон посмотрел на нее горящими глазами.

- Тогда я завоюю для них престол.

Она задержала взгляд на его лице, пытаясь прочитать его мысли.

- Вы до сих пор планируете забрать Железный трон? – наконец спросила она.

- Давай не будем обсуждать это сейчас…

- Эйгон.

После нескольких минут молчания он заговорил:

- Роберт предложил титул лорда и земли тому, кто принесет ему мою голову. Лишь Боги знают, что он предложит за тебя или наших детей.

- Ты собираешься начать вторжение, - пояснила Арья.

- Я собираюсь уберечь нашу семью от того, что случилось с моей. Если мне придется сесть на этот чертов трон ради этого, то пусть будет так.

- Ты клялся мне…

- Значит, мои слова ничего не стоят, но лучше прослыть бесчестным, чем потом обнаружить твое мертвое тело, когда Грегор Клиган найдет тебя! – яростно выплюнул он. Заставив Арью сесть, он поднялся на ноги. – Ты никогда не поймешь, как это, когда у тебя забирают все, даже имя! Я законный король!

- Ты говоришь в точности, как Визерис, - заметила она.

Лицо Эйгона исказила злоба, таким она видела его всего несколько раз, лишь когда их ссоры принимали серьезный оборот.

- Я – Эйгон Таргариен, шестой своего имени, король андалов, ройнаров, первых людей и защитник королевства! Я рожден от крови древней Валлирии и Эйгона Завоевателя, сын принца Рэйгара Таргариена и принцессы Элии, и я не буду больше притворяться, что я никто!

- Но ты дал клятву.

- Я не позволю нашим детям слоняться по Вольным городам, как нищим, красить свои волосы и выдумывать имена! Я подарю им наследие, за которое умерла моя мать, и я не могу понять, почему ты хочешь лишить их этого!

- Потому что я не собираюсь смотреть, как убивают мою семью, чтобы наша могла сесть на трон!

Она еще никогда не видела его более разъяренным, чем в эту минуту.

- Не притворяйся, что беспокоишься за свою семью! Я знаю, что это из-за него! Ты сотни раз звала его по имени во время своей лихорадки, умоляя его прийти и спасти тебя.

- Это не имеет никакого отношения к Джендри, - сказала она, сама не до конца веря своим словам. – Я бросила свою семью ради тебя. Я вышла замуж за тебя. Я родила детей от тебя.

- Но ты все еще думаешь о нем.

- Я не могу контролировать свои сны, Эйгон! Ты не можешь обвинять меня в такой глупости!

Эйгон опустился перед ней на колени, и Арья с удивлением заметила слезы на его щеках. Обхватив ее лицо ладонями, он умолял ее:

- Ты должна понимать, что я – все, что осталось. Роберт, Ланнистеры, они убили их всех, и я выжил не просто так. Не ради того, чтобы быть пешкой в играх других людей.

Арья заплакала против в своей воли, чувствуя колющую боль где-то в районе сердца.

- Пожалуйста, не проси меня об этом. Не заставляй меня выбирать.

- Я и не прошу тебя, Арья. Как только силы вернутся к тебе, вы с Эшарой возьмете детей и отправитесь в Пентос, а я поведу армию на запад. Король не спрашивает свою королеву, прежде чем сделать то, что необходимо.

Я не твоя королева. Я никогда не буду твоей королевой.

- Отведи меня обратно в палатку, пожалуйста.

Этим вечером, когда Рэйнис и Эймон спали рядом с ней, Арья думала. Она любила Эйгона, без сомнений. Он был первым мужчиной, которого она захотела, первым, кого она выбрала, и с которым могла бы прожить счастливую жизнь в Вольных городах. Если бы только он сдержал свое обещание, забыл об этом чертовом Железном троне и не собирался превратить их жизни в хаос.

Арья никогда не желала короны и еще меньше хотела ее для своих детей.

Я – Старк из Винтерфелла, повторяла она самой себе, чувствуя горячее дыхание Рэйнис на своей коже. Я рождена от снега и льда, дочь Эддарда Старка. Здесь мне не место, драконы поглотят меня целиком.

В ту ночь ей не снилось волчьих снов. Вместо этого ей снились огромные черепа под Красным замком, распахивающие свои массивные челюсти и сжигающие ее заживо.

_____________________