Волк и Пеликан

Приближался Апрель и в магическом мире царила более или менее спокойная атмосфера. Со стороны Волдеморта не наблюдались никакие активные движения, и это затишье всем дало ложное чувство безопасности. Даже все время бдительный Аластор Грюм ослабил свои охранные чары, хотя и оставался все таким же параноиком, как раньше. Весенние шалости начались утром 1 апреля. Студенты были встревожены, когда все они обнаружили, что на завтрак им были преподнесены одни опилки, да сено. Глядя на учителей, они увидели, что они так же, как и ученики в замешательстве. В конце концов, Сириус сжалился над ними, встал и, кашлянув, привлек к себе внимание всех собравшихся.

— Счастливого первоапрельского дня! — сказал Бродяга с усмешкой. Все студенты и преподаватели, за исключением мародеров, Рона и Гарри, застонали. Шутники зло ухмыльнулись и обменялись понимающими взглядами. Мародеры вместе с Роном, Гарри, Пивзом и Галатеей за последние пару недель неустанно работали, чтобы придумать достаточно шуток, дабы день остался незабываемым. Гарри достал подарки, которые он получил от близнецов Уизли на день рождения, до начала его безумных приключений, и опробовал некоторые их них на учителях. Так как эти шутки были оригинальными продуктами братьев Рона, никто не знал, откуда они их достали, что делало их еще более забавными и неповторимыми.

К обеду, настроение всех студентов было ниже плинтуса. На Зельях сучилось прямо таки катастрофа, когда все студенты заметили, что их котлы наполнены невидимой субстанцией, неизвестной даже профессору Сьюэлл. Всякий раз, когда студенты пытались сделать зелье из златоцветника и волос из хвоста единорога, результат получался немного отличающимся от обычного. Зелье выпуcкало пар, и те кому не посчастливилось иметь этим утром среди своего расписания этот предмет, не могли говорить ни на чем, кроме древнеарамейского языка. Студенты, у которых были Чары, тоже не остались обделенными вниманья шутников. Любой, кто заходил через дверь этого кабинета подвергался заклятью, притягивающему к нему металлические предметы. Стулья, столы и другие металлические приборы летали в сторону несчастных, которые вошли в класс до прибытия Профессора Флитвика.

В конце обеда люди начали волноваться, когда мародеры прошлого и настоящего, все вместе вытащили зонтики. Все трепетно посмотрели на крышу Большого зала, а некоторые даже попытались выбежать перед началом неизбежного. Но невидимая сила отбросила их обратно в комнату и все они оказались покрыты слизью угря. Некоторые девушки начали кричать, но все замолчали, когда начался дождь из карандашных стружек. Студенты из чистокровных семей не могли понять, что это за кусочки древесины. А те, кто были покрыты слизью, застонали, когда стружки начали к ним прилипать.

Во время ужина, Гарри случайно взглянул на профессора Дамблдора. По огонькам в его глазах нетрудно было догадаться, что старик находит их шалости забавными. Когда он заметил взгляд Гарри на себе, он попытался сделать неодобряющий взгляд, но подергивания его губ выдали его. Гарри только улыбнулся в ответ и хлопнул в ладоши. В углу зала, мгновенно появились барабанная установка и несколько электрических гитар. Большинство людей не заметили их до конца ужина, когда таблицы исчезли по мановению руки Рона. Директор посмотрел на Мальчика — Который-Выжил. Гарри просто невинно улыбнулся и указал на инструменты, которые мгновенно ожили. Студенты и большинство преподавателей были сбиты с толку, пока Дамблдор не встал, чтобы сделать объявление.

— Кажется, наши шутники организовали для нас праздник, чтобы отпраздновать День Дурака. Хотя я и ничего не знаю об этом дне, я не вижу в этом ничего плохого. Веселитесь!

Директор несколько раз взмахнул руками, и простые украшения наполнили зал. С помощью путешественников во времени, даже Гермионы, скоро зал принял замечательный вид. Хотя студенты были немного насторожены, в скором времени, они набрались смелости, и начали танцевать. Гарри удовлетворенно оглядел весь зал. Это была его идея устроить сюрприз для всей школы, и он был рад тому, что сделал. Хотя Пожиратели Смерти уже успели несколько раз устроить нападения, молодые волшебники и волшебницы имели право немного повеселится. Темные Дни царили вокруг, и все способы хоть как–нибудь от этого отвлечься приветствовались.

* ~ * ~ *

В следующую субботу Гарри и Сев отправились в Хогсмид через проход в Сладком королевстве. Как только Гарри заметил, что антиаппарационные чары позади, он оповестил об этом Сева и они аппарировали в Косой переулок. После быстрого похода в Гринготтс, чтобы взять немного денег из хранилища, друзья опять пошли в своем направлении. Сев сначала колебался и не хотел покидать территорию Хогвартса, так как ему не понравилась идея так нагло нарушать школьные правила. Он не был против нарушать правила в крайних случаях, или как–нибудь обойти их, но покинуть территорию замка и путешествовать в Лондон было для него в прямом смысле слова преступлением. Гарри заверил его, что Дамблдор никогда бы не изгнал кого–нибудь из них, и что он сможет защитить Снейпа, если в этом возникнет необходимость, но его это не убедило. В этот раз он немного забеспокоился, когда Гарри отправился в район Темных Волшебников. В другой раз, когда они путешествовали, они оставались в Косом переулке и Дырявом котле, и немного побродили по маггловскому Лондону. Прогулка по маггловскому Лондону для Сева была первой, он никогда раньше не имел возможности пообщаться с магглами.

— Гарри, куда ты идешь? — спросил он, когда бросился догонять мальчика–который–выжил.

— В Лютный переулок.

— Но это место только для Темных Магов!

Гарри поднял бровь на своего товарища, прежде чем продолжать свой путь. Ему вдруг пришло в голову, что Сев, его друг, был мертвецки серьезным, когда сказал, Темные Маги. Конечно, он и раньше видел, как Гарри немного пользовался темной магией, но сейчас это подтвердилось. Существовала большая разница между знанием о чем–то и верой в это. Теперь он без тени сомнения знал, что Гарри принадлежал к такому типу волшебников. Он легко перемещался среди ведьм и прочих отбросов общества в Лютном переулке. Конечно, Сев был здесь несколько раз вместе с отцом, но не без сопровождения взрослых. Видеть, что Гарри ходил тут, как у себя дома, шокировало его.

Когда он, наконец–таки, догнал шестикурсника, Гарри зашел в тату–салон. Хотя младший слизеринец и знал, что у старшего мальчика были татуировки, но он никогда не думал, что он сделает новые.

— Что мы здесь делаем, Гарри?

— Я хочу новую татуировку.

— У тебя есть татуировки.

— Я знаю, но мне нужно добавить к ним что–нибудь.

— Почему бы тебе не сделать себе такие же татуировки, как у Ордена?

— Это не одно и то же. Они не постоянные и не передвигаются. Ты когда–нибудь смотрел на татуировки членов Ордена?

— Я видел у твоих друзей. У Рона фестрал на спине, у Джинни есть феникс на лодыжке и у Гермионы есть единорог на плече.

— Да, это их орденовские знаки. Ты когда–нибудь видел, чтобы они двигались?

— Нет.

— И, что они выглядят живыми?

— Нет.

— Видишь? Я хочу что–нибудь постоянное.

— Конечно. Если ты этого хочешь. Сколько времени это займет?

— Примерно час, я думаю. Она не будет большой, как другие»

— А мне чем заняться в это время?

— Ну, ты просто подожди и увидишь.

Гарри пошел в сторону комнаты и напоследок одарил ухмылкой Сева. Выходя через 50 минут, Гарри просто сиял.

— Я чувствую себя лучше, чем раньше.

— Почему?

— Ты не понимаешь.

— Что у тебя там?

В ответ Гарри поднял рубашку и показал Севу свою спину, украшенную шрамами. Под уроборосом, окруженным воронами, был ревущий лев Гриффиндора.

* ~ * ~ *

Три часа спустя два слизеринца заканчивали с мороженым у Флориана Фортескью, когда люди по всей улице начали кричать. Вскочив на ноги, Гарри уменьшил все пары покупок и сунул их в карман мантии, перед тем как взлететь вниз по улице, чтобы узнать что случилось, Сев последовал за ним. То, что он увидел, заставило его кровь стынуть в жилах. Около пятидесяти Пожирателей Смерти, вдобавок к ним десятки дементоров и сам Темный Лорд, нападали на волшебников и волшебниц слева, справа, и с центра. Когда он почувствовал, что Сев рядом с ним, Гарри затащил его в ближайшую дверь и повернул ужасающегося Сева к себе лицом.