По ту сторону тьмы (СИ)

Воланд долго беседовал с Гарри до ужина, указывая тому на ошибки и его некомпетентность как мага и хозяина дома. Блэквуд давно не ощущал на себе такого явного разочарования Мессира, и от этого ему становилось ещё хуже, каждое слово било, будто хлыст, каждое замечание, словно раскаленный металл, опаляло кожу. Щеки мальчика украсил стыдливый румянец, глаза наполнились раскаяньем. Он, опустив голову, смиренно слушал Наставника, не скрывая своих чувств, ведь Воланд был единственным, перед кем Гарри не боялся обнажить душу. И Темный первосвященник, зная это, был горд и очень доволен. Ведь эта душа каким-то непонятным образом стала дорога ему.

Праздничный ужин прошел, на удивление, тихо и спокойно, без происшествий. На следующие утро ребята должны были покинуть Блэквуд-Холл, но этого им явно не хотелось.

Первые лучи восходящего солнца, словно кисть старого мастера, окрасили Ормонд-Холл в нежные розово-золотистые тона. Переливаясь и искрясь, на пушистых шапках снега, окутавших подоконники и крышу поместья, робкие лучики пробивались сквозь зашторенные окна, пробуждая домочадцев и гостей замка к новому дню.

На одном из заснеженных балконов, закутавшись в пушистый плед, стоял Рон, он сегодня проснулся очень рано и, лежа в постели, думал о том, что случилось за последние дни. Громадный замок, богатое убранство и изысканность комнат, необычные, но интересные люди, и такая удивительная атмосфера... Да. Атмосфера. Весь замок словно дышит ей, атмосферой покоя и уверенности, счастья и умиротворенности. Такого Рон, наверное, не испытывал никогда. В эти несколько дней рыжий мальчик забыл обо всем: о бедности своей семьи, о различии в социальных статусах, о том, что он, как младший сын, не унаследует ничего и по сути все, что у него есть, это волшебная палочка, которая, кстати, и не его. Он забыл. Вспоминать не хотелось, и в этой милой неге забытья он был счастлив. Фехтование с Азазелло, который не раз говорил, что сражаться нужно так, чтоб суметь защитить самое ценное – жизнь своего хозяина, друга, возлюбленного, он не раз это повторял, и мысль защищать кого-то по собственному желанию очень понравилась Рону. Шутки Близнецов и Фагота с Бегемотом, шахматные партии с Оуэном и Драко, забавные перепалки с блондином, которые так полюбились ему. Это была его жизнь. Такая счастливая и такая короткая.

- Что вас так опечалило, молодой человек? – раздался низкий голос Воланда.

- Опечалило? Это скорее не печаль, а легкая грусть, – Рон обернулся, мужчина стоял с ним рядом и так же, как он смотрел на заснеженный сад. – Знаете, мне почему-то вспомнились строки из «Фауста», отец любит магловских писателей и часто читал мне их произведения, когда я был ребенком.

- И что же за строки вспомнились? – с любопытством спросил Воланд.

- «Тогда сказал бы я: мгновенье!

Прекрасно ты, продлись, постой!

И не смело б веков теченье

Следа, оставленного мной!

В предчувствии минуты дивной той

Я высший миг вкушаю свой»**. – Знаю, эти строки звучат очень странно из уст ребенка. Но сейчас я именно так ощущаю это мгновенье. Драко говорит, что я стал занудным.

- Вы, юноша, сильно изменились, пусть и остались по виду лишь ребенком, душа ваша уже повзрослела, пусть и не на много. Теперь только вам решать, каким путем идти и где ваше место. Здесь, рядом с Оуэном или там, в мире. – Мессир видел, душа этого мальчика готова пойти за Гарри и быть с ним до конца. Раз она нашла покой в столь непростых стенах, то и счастье познать сможет лишь в их чертах.

- Рядом? Возможно, – задумался мальчик, но, взглянув в голубое небо, тихо добавил, – нет, стоять с ним рядом я не смогу, это скорее для Драко, лучше я буду стоять за его плечом, в тени. Тогда любой пожелавший навредить Оуэну узнает вкус закаленной стали.

- Хм… Похвальное желание, – заметил Воланд. – Но тогда вам, юноша, предстоит много и упорно тренироваться, что бы стать его сателлитом***.

- Вы правы, мне ещё многое предстоит узнать, – улыбнулся мальчик. – Холодно, с вашего позволения, я зайду в комнату.

- Конечно, иди, дитя,- отозвался Воланд. – Тебе было нужно столь мало для столь большого решения. Учись и будь достоин того, чтобы стоять за плечом моего воспитанника, – слова Мессира прозвучали в тишине.

В это утро в столовой было необычайно тихо, даже неуёмные близнецы были на удивление задумчивы, каждый думал о своем.

- Эдак не пойдет, государи мои! – оглянув присутствующих, произнёс Фагот. – Что за вид!? Краше на поминках сидят, а у нас пока ещё никто не умер.

- Фагот прав, – отозвался Оуэн, – это не последняя наша встреча вне стен школы, так что грустить ни к чему, тем более что завтра начало нового семестра.

- Это точно! – оживились близнецы, – этот семестр точно будет нескучным, уж мы постараемся! – весело ответил Фред.

- Только постарайтесь не разрушить школу до основания, а то вы в приступе ярого веселья камня на камне не оставите, – меланхолично заметил Драко, – а нам там ещё шесть лет учиться.

- Не беспокойся, с нашими новыми приколами и весело будет, и школа останется целой. Спасибо Фаготу и Бегемоту, они нам здорово помогли, – ответил Джордж, искренне улыбаясь.

- Да, было весело, – подхватил Фред.

- Должен согласиться, – добавил Драко, – эти дни были поистине веселыми и …

- … словно жизни из других миров, – перебил блондина Рон. – Но это были радостные моменты. Спасибо за приглашение, Оуэн.

- Не за что, – улыбаясь, ответил мальчик.

После завтрака ребята отправились домой при помощи порт ключей. Близнецам и Рону Оуэн подарил новую одежду взамен уничтоженной. Ребята долго упрямились, но в итоге все же приняли неожиданный подарок в виде полного рабочего и выходного гардероба, включавшего костюмы для фехтования и верховой езды. Стоя на крыльце парадной лестницы, Гарри смотрел на покидающих его дом друзей, в сердце вдруг пробежала искорка сожаления, время пробежало так быстро.

- «Тогда сказал бы я: мгновенье! Прекрасно ты, продлись, постой!» – положив руки на набалдашник трости, произнёс Воланд.

- Отчего в такую минуту вы вспомнили «Фауста», Мессир? – не оглядываясь, спросил Гарри.

- Это не я, а твой друг Рональд. Он сегодня на рассвете, ровно как и ты сейчас, смотрел на спящий сад и вспоминал эти слова, желая, чтоб мгновенье остановилось.

- Глупые желания смертных, – отозвался мальчик, – не мука ли жить днём одним?

- Но это и твоё желание, Гарри.

- И я, подобно им – смертен. Мне не понять, каково это, когда время остановится. А желания, они в какой-то мере утешают нас, дают нам силы жить дальше.

- Когда тебе грустно, ты становишься философом. Оставь эти мысли, завтра у тебя важный день, и потому я хотел бы с тобой поговорить, идем.

- Да, Мессир.

Гарде́* (фр. gardez «берегите(сь)») — нападение на ферзя.

- “Фауст” И.В.Гете по переводу Н. Холодковского 1878 года.

Сателлит*** – (от лат. satelles, родительный падеж satellitis) — телохранитель, спутник.

====== Глава 16 ======

В клубах дыма и с громким гудком Хогвартс-Экспресс подъезжал к перрону станции. Оуэн, порядком уже заскучавший, поднялся с небольшой скамейки, стоявшей в отдалении платформы, и, потянувшись, поправил мантию. Юный Блэквуд решил отказать себе в сомнительном удовольствии вновь прокатится в Хогваратс-Экспрессе и решил просто перенестись на станцию прибытия поезда, чтобы вместе с остальными прибыть в школу и не вызывать лишних нападок со стороны профессората и тех немногих, кто ещё считает его «запутавшемся» избранным, своим появлением непосредственно на пороге Большого зала.

Поезд прибыл. Двери вагонов отворились, и из них хлынул поток учеников. Оуэн стоял недалеко от главной дороги, ведущей в школу и всем своим видом показывал, что происходящее вокруг не интересует его. Он ждал друзей. Живая, орущая и смеющаяся река казалась нескончаемым потоком, который устремился к лесу, смывая всё на своем пути.