Север помнит (СИ)

Драконы.

Дени беззвучно закричала, призывая своих детей.

Ничего не произошло. Она в панике металась из стороны в сторону. Корабль превращался в лед, палуба уходила из-под ног, содрогаясь от напора тяжелых льдин, холод словно огнем обжигал лицо и горло - нет, это невозможно, в оцепенении подумала Дени, я ведь не могу обжечься. Один из евнухов принес мешок с остатками драконьего стекла, и Безупречные принялись быстро и ловко прикреплять осколки к стрелам. Двигаясь слаженно, как один человек, они натянули луки, прицелились и выстрелили.

С тихим звуком, похожим на вздох, стрелы улетели вдаль, а потом раздался жуткий треск, скрежет и вой – они попали во врагов. Дени прикрыла руками голову, едва сознавая, что кто-то пытается увести ее вниз, – но она ведь Бурерожденная, Неопалимая, Миса, королева, ей не пристало умирать, запертой в клетке, - и увидела, как Иные с шипением превращаются в белый пар. Но этого недостаточно, их слишком много. Где же, где же, где же…

«Ты не сможешь заплатить цену, чтобы спасти их», - прошептал внутренний голос.

Но это не так, она призвала их, призвала…

Дрогон, сложив крылья, с воплем спикировал вниз. Мгновение спустя за ним последовал Визерион. Драконы раскрыли пасти, и Дени увидела пламя – черное с красными прожилками, золотое, алое, янтарное. Ее дети пронеслись над замерзшим морем и устроили второе Пламенное Поле. Дени никогда в жизни не видела ничего более желанного и прекрасного, чем столбы и волны пламени. Струи драконьего огня ударили в лед, расплавив его так быстро, что корабль тут же освободился и рухнул на воду; соленые брызги окатили Безупречных с ног до головы. Судно сильно накренилось и едва не перевернулось, но Виктарион стоял за штурвалом, словно гранитный столб, омываемый морем, не подвластный времени, приливам и бурям. Ноги у Дени онемели от холода, и она отчаянно ухватилась за мачту. Медленно, но верно корабль начал выправляться.

Кругом царило безумие. Несколько кораблей плыли по морю среди льда, огня и пара, но некоторые тонули или горели. Дени видела, как на одну ладью толпой хлынули Иные, - ее мачта рухнула, все фонари погасли. До нее донеслись вопли и хрипы умирающих людей, а их убийцы хранили жуткое молчание. Хрустальные клинки опускались, словно звезды с небес, мертвые тела падали за борт, на белоснежном льду расплывались яркие, красивые алые пятна. Дени почти ничего не видела от соли, дыма и холода. Она никогда не чувствовала себя такой беспомощной и бесполезной. Как? Как это остановить? Она с помощью пламени Дрогона погасила огонь Асшая, который давал жизнь Иным, они не должны больше появляться… но они здесь, и их становится все больше… Наконец ее корабль начал набирать скорость. Сопровождаемое с обеих сторон яростно кричащими, источающими пламя и дым Дрогоном и Визерионом, судно поспешно удалялось от адской преисподней, в которую превратился Драконий Камень.

Дени промокла насквозь и дрожала так сильно, что, казалось, зубы вот-вот раскрошатся. Где? Где? Где взять мечи, чтобы остановить смертельную бурю? Зло не исчезнет и не остановится, пока не уничтожит мир живых, все доброе, истинное, подлинное, все то, что люди знают и любят. Тьма без рассвета. Нужны мечи, закаленные в драконьем пламени, все еще острые, чтобы убивать, которые все это время ждали, ждали…

И в этот миг к ней сам собой пришел ответ.

========== Джон ==========

Темные изгибы земной тверди исчезли внизу среди теней, и перед Джоном разверзлось небо - бездонное, манящее, опасное. Ночь была ясной, правда, беззвездной и безлунной, и такой холодной, что он чувствовал, как мороз, словно игривая любовница, пробирается под одежду, пытаясь достать до самого сердца. Его волосы развевались на ветру; с каждым ударом крыльев Рейегаль поднимался все выше, и в конце концов бесплодные пустоши, занесенные снегом замки, мерзлые извилистые ленты рек и густые купы деревьев, изредка попадающихся среди заснеженных полей, стали казаться крошечными, словно внизу раскинулось лоскутное одеяло. Глядя вниз, Джон мог сквозь тьму хорошо различить то, что не разглядеть простому смертному. Похоже, в том, чтобы быть Великим Иным, есть и свои преимущества.

При этой мысли Джон криво усмехнулся, покрепче ухватился за блестящую зеленую чешую и еще раз проверил расположение гор; только по ним, да по голубому глазу Ледяного Дракона – единственной видимой звезде, - приходилось сверять курс. Но кроме этого, Джона словно вел какой-то необъяснимый маяк, ярко пылающий в его холодном сердце. Должно быть, это Светозарный. Следуя указанию чардрева в Винтерфелле, Джон шел за волшебным мечом в Дредфорт, навстречу ожидающей его там битве.

Его терзало слабое, но непроходящее нетерпение, тревога, почти что страх. Пока он жив, Иных не победить, – да, их продвижение можно замедлить, но нельзя остановить. Как только он получит Красный Меч Героев и сделает свое дело, нужно со скоростью ветра лететь на Стену, и пусть Сэм сделает свое дело. Временами Джон боялся, что не сможет заставить себя поступить, как должно, что его удержит себялюбивое желание жить – пусть даже в этой холодной неживой бесчувственной оболочке. Кто добровольно захочет умереть? Но он должен. Я – то, для защиты от чего был основан Ночной Дозор. Я – то, от чего они поклялись охранять мир живых. Они должны уничтожить меня.

Но не сейчас. У него еще есть немного времени, чтобы думать, чтобы ходить, чтобы быть, и Джон собирался делать и то, и другое, и третье. Во время своего долгого полета на юг он занимал себя вопросом – почему же Иные так хотят погубить мир живых, и, как ни странно, ему пришел в голову простой ответ. Мы – два разных вида живых существ, поэтому просто не можем существовать вместе. Одни по своей природе враждебны другим. Чтобы одни правили миром, другие должны исчезнуть. А может, все еще проще: Иные – те же самые люди, только лишенные всех желаний, кроме одного, самого глубинного и неискоренимого: убивать. Разве необходимо было андалам истреблять всех Первых Людей, чтобы жить в Вестеросе? Разве необходимо было убивать всех тех невинных людей, втянутых в Войну Пяти Королей и во все битвы, вошедшие в кровавые хроники человеческого существования? Джону показалось странным, что люди так ненавидят и боятся Иных, считая их безжалостными убийцами, в то время как Грегор Клиган, Рамси Болтон и им подобные спокойно расхаживают по земле. И даже те, кем все восхищаются, такие как Тайвин Ланнистер и прочие великие лорды, - их власть заключается в том, что они могут убить любого, кого пожелают.

Внезапно Джон почувствовал себя очень усталым, словно даже его не живое и не мертвое тело не в состоянии вынести такую тяжесть. Он тосковал по солнечному свету, по вкусу теплого эля и бараньему рагу Трехпалого Хобба. Ему страстно хотелось посмеяться с братьями у очага, поцеловать женщину, почувствовать прикосновение ее нежных рук и языка, услышать стук ее сердца. Все погибли. Никого не осталось. Если ему удастся попасть в загробный мир, как обычному человеку, остается надеяться, что там он встретит своих друзей и близких. Обратного пути нет. Надо идти вперед.

Джон летел уже около шести часов, тщетно пытаясь вспомнить рассказы старой Нэн о том, как Добрая королева Алисанна летала на драконе из Винтерфелла на Стену. Может быть, Нэн упоминала, сколько ей пришлось лететь? Наконец впереди показалось темное пятно, распростершееся среди белых снегов. Приближаясь, пятно приобрело очертания мощной крепости – ошибки быть не может, это Дредфорт. Покоренный сталью, охваченный пламенем. Внизу, словно муравьи, копошились маленькие фигурки. Одна из башен пылала, освещая ночное небо огненным заревом. Джон слышал тонкий вой волынок и низкий рокот барабанов – точно, это горцы. На древках развевались знамена с золотым, черным и алым. Коронованный олень на фоне пылающего сердца…

Станнис. Джон не знал, стоит ли удивляться тому, что король оказался здесь. Хотя, принимая во внимание последние слухи о том, что Станнис побежден, обезоружен, в плену у Болтонского Бастарда… кажется, он пропустил много важного. С мертвыми всегда так. Впрочем, решил Джон, поскольку он не ожидал встретить Станниса, скорее всего, Станнис не ожидает встретить его. Он крепче ухватился за шею Рейегаля и послал его вниз.