Север помнит (СИ)

Джон ломал ветви, а Вель мазала их собственной кровью, и наконец им удалось освободиться. Рейегаль с яростным криком пытался вновь набрать высоту, качаясь и виляя так резко, будто вот-вот рухнет. Но в конце концов дракон, фыркнув, выдохнул две струи дыма, выправился, еще раз клацнул зубами и взмыл над ледяными горами, унося Джона и Вель прочь.

Джон не помнил, сколько времени они летели. Он еще долго слышал звук сокрушительной битвы, хотя внизу можно было разглядеть лишь унылые ровные ледники и голые белые пустоши. Джон чувствовал, как тьма становится еще гуще и тяжелее, чем раньше, словно в отместку за то, что он попытался на мгновение разогнать ее. У него есть Рог Зимы, но он не осмеливался использовать его в третий раз. Только если миру будет грозить полное уничтожение.

Как ни странно, Джон не чувствовал холода. Наоборот, ему было обжигающе жарко, словно драконий огонь, уничтоживший Длинный Коготь и переплавивший Рог, продолжал жить внутри него, заполняя мертвые вены и пробуждая в нем некое подобие жизни. Может быть, это оттого, что он крепко связан с Рейегалем, и теперь они не просто человек и дракон, а гораздо больше. В нем пробуждалась древняя сила, превращая его в нечто новое. Джон был уже не тем человеком, каким его воскресила Мелисандра, который вошел в чертоги зеленого принца и который едва не подчинился зову Иных, шепчущих среди деревьев. По правде говоря, среди хаоса, накрывшего мир, Джон больше всего доверял магии Вель. Только благодаря ее упрямой, непоколебимой храбрости пред лицом всепоглощающей тьмы и конца всего сущего, он смог зайти так далеко. Нужно найти место, где можно было бы спуститься и осмотреть ее раны, но кругом раскинулась одна лишь ледяная пустыня.

- Эй, ворона, - произнесла Вель, словно прочитав его мысли. – Все закончилось? Твари сбежали?

Джон крепче притянул ее к себе. Как только он прижал свою пылающую руку из драконьего стекла к ране, которую он сам нанес ей, пытаясь освободить от враждебных корней, кровотечение прекратилось. Джон представил, как к ней возвращается хотя бы малая часть той силы, которую она отдала ему.

- Нет. Великаны замедлят их продвижение, но им не удастся остановить их. Мы всего лишь выиграли немного времени. Они наступают.

Вель со стоном шевельнулась.

- Как ты… узнал, что нужно делать? – Похоже, слова давались ей с трудом, но она упрямо продолжила: - Подуть в рог, поднять великанов… чтобы они напали на чудищ… и мы могли убраться оттуда?

- Я не знал, - признался Джон. – Просто догадался. Повезло.

- Догадался? Повезло? – Вель искривила губы в ехидной улыбке. По подбородку потекла кровь. – Ну да, похоже на тебя, лорд Сноу. Гадаешь на рунах… о судьбе всего мира. Но нам все равно придется с ними драться. А у тебя даже меча нет.

- Да. – Джон тоже подумал об этом. Он хорошо помнил, что ему сказала Мелисандра, прежде чем они покинули Черный замок. Он сможет победить тьму только с помощью дракона и Красного Меча Героев. Вопреки всем ожиданиям, он заполучил дракона, так может быть, есть способ получить и меч? В последний раз, удручающе давно, Джон слышал что Светозарный попал в руки к Болтонскому Бастарду, который украл его у захваченного в плен Станниса Баратеона. Мелисандра клялась, что это настоящий меч, но она также клялась, что нельзя завладеть им, не посвятив себя Владыке Света. Джон по-прежнему упрямо хотел оставаться независимым, но как же узнать, где теперь Рамси Болтон и есть ли у него Светозарный? Как решиться на изнурительный перелет сквозь Долгую Ночь с тяжело раненной Вель? Куда теперь лететь, чтобы приготовиться к битве? Куда?

Вель закашлялась, тяжело откинув голову ему на плечо.

- Звезды, - неуверенно произнесла она. – После того как ты подул в Рог. Ты их видел?

- Видел, миледи, - мягко ответил Джон. – Было красиво. Но вы не разговаривайте. Поберегите силы.

Одичалая фыркнула.

- Если уж я умру, Джон Сноу, то умру так, как захочу. Но мы ведь поклялись… либо живы оба, либо никто. Ты сказал, что остаешься. Ты обещал. Я тоже не собираюсь… уходить.

Джон хотел ответить, но в горле неожиданно застрял комок. Он и не знал, что создание, в которое он превратился, способно плакать. А может, это лишь остатки прежнего Джона. Его охватила неизведанная горько-сладкая печаль, какой он никогда раньше не испытывал.

- Что ж, - наконец выдавил он. – И я не собираюсь.

- Чардрева. – Вель снова предприняла попытку сесть. – Они все отравлены. Как думаешь, может, из-за этого они и шептались с тобой на Древнем Пути?

- Да. Иные каким-то образом взяли над ними верх. Поэтому они и напали на нас. – Внезапно Джон задумался - а что теперь станет с Браном или с его необыкновенным двойником, который заставил его пробудиться в снегу. С Браном, которого он встретил под полым холмом, с мальчиком, у которого теперь сильные, крепкие ноги, с мальчиком, который был его младшим братом. Какую цену потребовали у него за такой дар? – Им… им был нужен я.

И вновь он услышал голос Листочка, которая так не хотела, чтобы он нарушал заклятья, наложенные ее соплеменниками против холода, ужаса и того, что приходит вместе с ними. Великий Иной. Убит во льду, возрожден в пламени. Медленно-медленно до Джона начало доходить, что это означает. У него не было выбора – он должен был протрубить в Рог Зимы, разрушить Стену, существовать в этом странном холодном получеловеческом теле, превратиться в бога или в чудовище. Но вместе с этим он стал одним из них. Воплощением того, с чем сражался Ночной Дозор и весь мир людей. А если битва подойдет к концу, настанет утро и придет рассвет…

Рейегаль отчаянно захлопал крыльями, и это отвлекло Джона от размышлений. Они быстро теряли высоту, и на этот раз не из-за злобных чардрев или чудовищных пауков, а оттого, что дракон пытался бороться с холодом. Даже драконье пламя не может гореть вечно, и лишь богам известно, сколько времени Рейегаль провел на мерзлом камне в ожидании Джона. Если дракон упадет, их последняя надежда погибнет.

Джон наклонился вперед и прижал черные руки к драконьей чешуе, чувствуя, как вокруг пальцев, потрескивая и сверкая, собирается жар, как огонь, живущий в глубине их сердец, разгорается с новой силой. Он закрыл глаза, слыша оглушительный шум в ушах, чувствуя, как стремительно падает вниз…

…и увидел глазами Рейегаля, с высоты драконьего полета, кирпичные пирамиды на разоренном берегу, красную пустыню, раскаленное добела небо, грязные воды залива…

…сереброволосую женщину с фиалковыми глазами, которая резко повернулась, словно увидела его…

…потрепанные знамена, развевающиеся над войском в железных и бронзовых доспехах, черные корабли и кроваво-красный рассвет…

…другого дракона, нет, двух – большого черного, изрыгающего пламя ярче тысячи костров, и сливочно-кремового, поменьше, - с криками парящих в небе…

…бескрайний голубой океан внизу, с каждым взмахом крыльев становящийся все дальше. Он быстро летел сквозь ночь и день с огромной скоростью, на которую способен только дракон, над континентами, городами, пустынями… повинуясь инстинкту, он стремился на север, на край света…

Джон даже не понял, что падает, пока не почувствовал, как чьи-то руки яростно затаскивают его обратно. Видения – или воспоминания дракона – тут же исчезли. Джон заморгал, приходя в себя. Полет Рейегаля выровнялся; должно быть, дракон забрал у Джона достаточно сил, чтобы лететь дальше. Джон чувствовал себя опустошенным, выжатым досуха. Вель все еще крепко держала его; это она не дала ему сорваться вниз. Каким-то необъяснимым образом они втроем крепко связаны друг с другом. Сила Джона нужна Рейегалю, а сила Вель нужна Джону. Но кто даст ей сил?

Наконец он понял, что делать.

- В замок! – Он ухватился за крыло Рейегаля и поудобнее уселся на широкой гладкой спине дракона. – В Черный замок!

Джон не был уверен, что из этого выйдет толк; дракон никогда прежде не бывал в Черном замке, вряд ли он сможет отыскать его, повинуясь чутью. Они зашли на самый край Страны Вечной Зимы, куда не забредал даже самый бесстрашный одичалый, но Джон чувствовал, будто у него в голове магнит, притягивающий его обратно. Остается только надеяться, что если он последует его зову, то вернется в Черный замок. Если от Черного замка что-то осталось… нужно прилететь туда, собрать остатки Дозора, приготовиться к последней битве, а потом, потом… кто знает, где теперь Рамси, кто может сказать, кто же…