Спорная антипатия (СИ)

- Да, это легко делается, - он кивнул, однако при этом не сводил взгляда с её запястий. – По-моему, тебе вчера досталось из-за меня.

Чёрт возьми, как уже надоело! Но Сакура никогда бы не смогла сказать этого Саске прямо в лицо… она понимала: он хочет помочь. Но нуждалась ли она в этой помощи? Да, несомненно, нуждалась… тогда что её так останавливало, чтобы она выговорилась? Может быть, глупый стереотип о том, что у каждого свои проблемы и никому не нужны твои? А может, принцип, который гласит: все панки – бесчувственные сволочи? Сакура горько усмехнулась про себя, но внешне даже немного разбушевалась. Особенно она старалась не шуметь, поскольку и так привлекала очень много внимания посетителей к себе – ещё бы, к ней подходит панк, грубый и неотёсанный, приносит ей цветы и о чём-то мирно разговаривает. Боже мой, какой кошмар!

- У нас всё хорошо, и ты здесь ни при чём, ясно? – тихо прошипела девушка, нахмурив тонкие брови и даже слегка стукнув кулаком по поверхности стойки. Саске лишь с улыбкой проследил за этим действием, снисходительно покачав головой, и Сакуру это разозлило ещё больше. – Всё, мне нужно идти, сейчас подойду.

Она отправилась выполнять заказы новопришедших посетителей, а Учихе только и оставалось, что наблюдать за ней издалека. Он подпёр голову рукой, задумавшись и посмотрев в сторону цветов, которые принёс ей. Почему в глазах этой девушки такое невероятное счастье, когда он приносит их и когда он приходит, чтобы навестить её, чтобы просто увидеть и хотя бы минуту посмотреть в очаровательные зелёные глаза? Может быть, потому, что Сакура никогда не испытывала искренних чувств к Киму… а может, потому, что она не получала взаимности. Саске хотелось придвинуть к её ногам весь мир. Хотелось сказать ей о том, как сильно она важна ему. Хотелось сказать, что он готов любить её безответно, даже просто смотреть за ней издалека, и сообщить, что даже короткая улыбка в его сторону и немного смущённый взгляд – это целая награда. Он слегка улыбнулся, задумавшись о том, как хорошо чувствовать себя… влюблённым?

Нет, влюблённость – это такое короткое чувство, которое вспыхивает, а затем резко отмирает. И оно уже не может возродиться, будто феникс из пепла. Саске знал, что чувствовал к этой девушке искреннюю любовь. Ту самую, о которой пишут книги, слагают песни, которая олицетворяет собой нежность, всепоглощающую страсть и жертвенность одновременно. Да, несочетаемые понятия, которые можно отсоединить друг от друга… но вместе они образуют настолько сильное чувство, которое готов перевернуть горы, вызывать падение метеоритов с небес, отторгнуть всяческое зло и заставить круто измениться всё, что окружает.

Улыбнувшись, когда девушка снова подбежала к стойке, чтобы выполнить заказ, – две кружки горячего капучино для молодых людей в деловых костюмах, обсуждающих вчерашние новости, – Саске взял одну из салфеток, сложенных аккуратной стопкой на барной стойке, и принялся писать на ней карандашом, вынув его из кармана. Улыбнувшись, Сакура прочитала, когда он подвинул салфетку к ней, немного смутившись и улыбнувшись так стеснительно, что девушка и сама немного покраснела, закусив нижнюю губу.

«Что ты больше всего любишь из сладкого?» - так гласил вопрос на салфетке, написанный немного неаккуратным почерком. Усмехнувшись, она стала отвечать, старательно выписывая каждое слово…

Так Саске узнал, что из кондитерских изделий она предпочитает сладкую вату, любит кошек и кутаться зимой в тёплый плед. Она склонна к слезам над мелодрамами, любит чёрный горячий чай, обязательно с тремя чайными ложками сахара, и читать классическую литературу. Эта девушка представляла собой много загадок и каждый раз улыбалась, когда отвечала на очередной вопрос Учихи. Это ведь неплохой и весьма романтичный способ узнать человека, верно?..

========== Глава 11. ==========

Комментарий к Глава 11.

Возможны опечатки, ибо очень торопилась выложить главу))) Присылайте, пожалуйста, через публичную бету, буду очень благодарна ^_^

Спасибо за то, что ждёте, и извините за долгое ожидание :3

Приятного прочтения :*

Человек для человека должен быть святыней.

(Сенека Луций Анней)

На следующий день Саске решил прийти к Сакуре совсем рано, чтобы быть первым посетителем. Он проснулся тогда, когда ещё рассветало, и при этом чувствовал себя умиротворённым. В такие моменты начинаешь осознавать, насколько красив мир, когда на улице нет людей. Такая стоящая и немного звенящая тишина, туман, постепенно начинающее пригревать солнце, только проснувшееся и вышедшее из-за горизонта. В особенности пение птиц, постепенно принимавшихся чистить свои гладкие смоляные пёрышки, заставляло чему-то улыбаться и ощущать ту гармонию, которая наполняет мир только с утра и больше ни в какое время суток. Саске не мог объяснить своё теперешнее состояние не только из-за того, что проснулся рано и чувствовал необъяснимую утреннюю нежность, слыша, как кое-где в проёмах домов шумит ветер, а птицы продолжают напевать что-то на своём, известном только им языке, но и потому, что ему хотелось как можно скорее увидеть ту самую девушку, которая смогла изменить его жизнь.

Что он чувствовал к ней? Достаточно много. Если бы его попросили, он бы не перечислил и половины, поскольку не знал, как называются эти чувства, которым даже и нет названия в словарях. Он чувствовал благодарность к ней и такую большую любовь, которая могла бы помочь ему в трудные времена. Изначально, когда Узумаки только-только настоял на том, чтобы сделать ему ирокез, Учиха чувствовал себя растерянным. Как так: он, молодой мужчина, внезапно станет ходить с ирокезом и станет отбросом общества? Однако теперь, после того как он встретил её, ту самую, которая смогла развернуть его состояние в нужное русло и помогла стать увереннее, он не чувствовал себя каким-то покинутым и оставленным. Для него она была целым миром. Миром, в который ему хотелось как можно скорее именно сегодня открыть дверь.

Человек для человека должен быть святыней. Почему? Потому что каждый человек – это своеобразный храм, предназначенный для кого-то особенного, и если в этот храм войдёт не тот человек, то он непременно разрушит всё и принесёт такую боль, которая измеряется в самой большой степени. «Не тот человек» - это вандал, который станет постепенно рушить храм, сквернословить в нём, так что все внутренние иконы станут обливаться кровавыми слезами. «Не тот человек» должен проходить мимо и не останавливаться, ища своё предназначение.

Об этом думал и Учиха, подойдя к окну второго этажа тату-салона, сунув руки в карманы простых чёрных штанов и глядя на пустынную улицу, лишь слегка устланную дымкой серого тумана. Создавалось впечатление, будто некто – серый старик, закутанный в плащ, с длинной бородой и трубкой в зубах – сидел на улице всю ночь и выпускал дым из своей трубки, застилая всю улицу. Этот старик рассказывает сказки маленьким детям и наблюдает за их снами, чтобы им не приснилось ничего кошмарного и зловещего, заставившего проснуться посреди ночи и со всех ног бежать в сторону комнаты родителей, трясясь от страха. Этот старик смотрит за тем, чтобы каждая птица на улице сомкнула глаза. Этот старик наблюдает за каждым человеком, совсем немного заглядывая в окно и еле заметно улыбаясь, изредка снисходительно покачивая косматой головой, держа в морщинистых руках остроконечную шляпу.

Такой старик приходил и к Саске сегодня ночью, он был в этом уверен – он оставил на улице следы в виде туманного марева. Иначе почему ему снились столь прекрасные сны?

- Ну наконец-то я тебя тут поймал, а то всё твоя подруга обычно на меня натыкается, - засмеялся Саске, когда вновь зашёл в небольшое, но такое любимое кафе, как обычно держа за спиной букет цветов.

Здесь было странно пусто, как будто все люди, обычно пребывавшие здесь с утра, отказались приходить именно сегодня и заказывать себе завтрак. Сакура же, немного сонная, протирала поверхность барной стойки, что-то тихонько напевая себе под нос. Сегодня на неё вновь была белая блузка и юбка-карандаш до колен, сверху – накрахмаленный фартук, а нежно-розовые волосы, отдающие переливами в перламутровые коралловые оттенки, были заплетены в толстую, увесистую и длинную косу, из которой выбилось несколько неаккуратных и непослушных прядей. Сразу же, едва заметив панка на пороге кафе, она широко улыбнулась, обнажив белые ровные зубы, и смутилась, густо покраснев. В движении, которое она сделала только что, – заправила прядь волос за аккуратное ушко – было что-то такое женственное и кокетливое, что Учихе, конечно, понравилось. Он готов был пересмотреть это ещё раз, только уже в замедленной съёмке. Тонкие пальцы девушки завораживали не только своей бледной аристократичностью, но и аккуратностью и красотой. Такие пальцы запросто могли бы исполнять Шопена на пианино.