No Featherbed for Me (СИ)

- Что такое? Что не так?

Арья была удивлена слезам, скатившимся по щекам.

- Он двинулся. Ребенок двинулся.

Казалось, его глаза засветились от счастья, стоило Эйгону услышать ее слова.

- Конечно, разве я не говорил, что она – настоящий воин?

Впервые Арья поняла, что действительно станет матерью. Когда они ехали в сторону особняка каких-то друзей Эйгона, она заметила, что за ней наблюдает Джон Коннингтон, прищурившись. К ее удивлению, он приблизился к ней на своей лошади и сказал:

- Это не Вестерос, ваша светлость. Вам стоит помнить об этом.

Ей ужасно не нравилось то, что Коннингтон отказывался звать ее иначе как «ваша светлость», когда она узнала о личности Эйгона. После того, как все секреты были раскрыты, она заметила, что все, даже Эшара, называют Эйгона «королем» или «его величеством». Их спутники воспринимали его как короля Семи Королевств, а Арью как его королеву.

- Я не понимаю о чем вы, лорд Коннингтон.

Глаза Джона потемнели, и он стиснул зубы, стараясь говорить так тихо, чтобы Эйгон не услышал его слов.

- Не играйте со мной в наивную леди, это раздражает нас обоих.

- Тогда что…

- Визерис Таргариен тридцать лет ждал возвращения его семьи на Железный трон. Несдержанный юнец превратился в неустойчивого мужчину, но Эйгон любит его, несмотря на все это. Визерис четырнадцать лет верил в то, что он – законный король, и он не остановится, пока не сделает королем Эйгона, чтобы стать его десницей.

- Эйгон не станет претендовать на престол.

Коннингтон недоуменно посмотрел на нее.

- Как бы то ни было, Визерис все еще остается наследником Эйгона. Как только он узнает, что вы вынашиваете следующего принца или принцессу Таргариен, вы станете его врагом, а с Визерисом лучше не враждовать.

Захватив поводья чуть крепче, Арья отрезала:

- Уверяю вас, лорд Коннингтон, я – не менее страшный враг, чем Король-Попрошайка.

Арья сначала подумала, что ей кажется, но она могла поклясться, что в глазах Джона Коннингтона читалось уважение.

_____________________

Когда особняк предстал перед ними, охраняемый солдатами в остроконечных шляпах, Арья погнала Винтер вперед, поравнявшись с Эшарой.

- Кто живет здесь?

Ее рот на мгновение скривился в отвращении, но голос Эшары оставался мягким.

- Магистр Иллирио Мопатис. Он – друг лорда Вариса. Когда мы бежали из Дорна, мы жили у него около семи лет.

- Почему Варис хочет, чтобы Таргариены вновь взошли на престол?

- Я уже давно перестала пытаться понять мотивы мужчин, когда дело касается игры престолов, – Эшара смахнула выбившуюся прядь с лица, вздохнув. – Но Эйгон любит его, и он предложил свой дом в качестве безопасного места для тебя, когда придет время рождения ребенка.

- А есть опасные места для меня и моего ребенка?

Эшара долго смотрела на нее, и ее лицо исказила грусть.

- Ты вынашиваешь законного наследника законного короля Семи Королевств, моя дорогая. Уже ходят слухи о существовании Эйгона, и скоро они достигнут ушей Роберта, а ты знаешь, как он относится к драконьим отпрыскам.

Арья тут же почувствовала холодную ярость, расползающуюся по телу.

- Пусть приходит. Я не Элия Мартелл, и мой меч режет не хуже, чем их.

Иллирио Мопатис оказался ужасно толстым мужчиной, и, даже в прекрасных шелках и с драгоценными кольцами на каждом пальце, Арье было трудно воспринимать его всерьез. Он лишь наклонил голову, не преклонив колено, и Арья подозревала, что, если бы он это сделал, вернуться в стоячее положение было бы весьма проблематично. Позади него стоял высокий худой мужчина, одетый так же богато, как и Иллирио, с аккуратными серебристыми волосами, достигающими подбородка, однако его холодные глаза, не выражающие никаких эмоций, сразу же насторожили Арью.

Это был Визерис Таргариен, и он смотрел на нее так, будто она была самым гнусным злом в мире.

Эйгон крепко обнял своего дядю, похлопав его по спине, и, хотя его волосы по-прежнему оставались синими, Арья заметила, что они похожи. Ее муж был красивее, выше и лучше сложен, но в лице Визериса была проницательность, которой не хватало Эйгону. После нескольких месяцев, проведенных вместе, Арья с удивлением отметила, с какой легкостью он доверяется и открывается людям, особенно если речь идет о тех редких друзьях и родственниках, что у него остались. Она слышала немало споров между Эйгоном и Коннингтоном, который считал, что Визерису не стоит доверять. Однажды ночью она услышала, как он почти умолял ее мужа прислушаться к нему:

«Если тебе и следует с кем-то объединиться, так это с Дейенерис!»

Дейенерис Таргариен интересовала Арью куда больше, чем Визерис. Она помнила, как в детстве читала о дотракийцах в книге мейстера Лювина, который, обнаружив ее за чтением, отобрал книгу и сказал, что подобные знания неприемлемы для леди. Сейчас Арья понимала, что мейстера волновали иллюстрации, а не само содержание.

- Так это твоя невеста, – протянул Визерис с недовольством, – и она еще и беременна. Как замечательно.

- Визерис… - начал Иллирио.

- На случай, если ты забыл, - набросился на него Визерис, - все закончилось не в пользу нашего дома, когда Таргариен забрал девчонку Старк от Баратеона. Я надеялся, что ты окажешься достаточно умным, чтобы не позволить своему члену вовлечь нас в неприятности.

Арья ощетинилась от его слов, но Эйгон опередил ее.

- А я надеялся, что ты окажешься достаточно умным, чтобы не оскорблять мою жену, - его голос звучал как минимум угрожающе.

Визерис посмотрел на них, сиреневые глаза метались от одного к другому, прежде чем он выдохнул:

- Что ж, думаю, обмен одной королевы Старк на другую поможет нам, когда мы наконец вернем себе трон.

В ту же секунду Арья решила, что презирает Визериса Таргариена.

_____________________

Чем больше становился ее живот, тем больше Арья жаждала увидеть свою мать или даже Сансу. Иллирио был замечательным хозяином и относился к ней с бесконечной добротой, а Эйгон был счастлив находиться в месте, где ему не приходилось прятаться. Эшара поддерживала ее как могла, но Арья хотела, чтобы руки Кейтилин пригладили ее растрепавшиеся волосы, хотела, чтобы раздражающе оптимистичная Санса была здесь и сказала, что все будет прекрасно. Ее ребенок рос, а Арья тосковала по дому, проводя дни, думая о своем отце, Роббе, Бране, Риконе и особенно о Джоне Сноу.

Возможно, он и не мой кровный брат, но я никогда не буду любить его меньше из-за этого. Когда я увижу его, то обязательно расскажу ему то, что рассказала мне Эшара, чтобы он знал, что его мать действительно хотела его.

Во дворе находился фонтан, и Арья предпочитала проводить дни на воздухе у воды, чем слушать постоянные споры Иллирио и Визериса о праве престолонаследия и прочих формальностях. Ее живот стал слишком большим, чтобы ездить верхом, а спина ужасно болела даже при обыкновенной ходьбе, так что Арья с нетерпением ждала появления ребенка на свет.

Эйгон пришел к ней в полдень и принес тарелку фруктов с сыром и кувшин холодного медового молока. Она улыбнулась в благодарность, принимаясь за еду, и Эйгон разместил руки на ее спине, ненадолго снимая боль. Арья с облегчением откинулась назад, и он притянул ее к себе, обхватив руками ее живот. Ребенок сразу же зашевелился внутри нее, заставив его усмехнуться.

- Она узнает меня.

- Если бы только она поскорее родилась, чтобы встретиться с тобой.

Эйгон поцеловал ее в висок.

- Я знаю, что тебе тяжело, но это стоит того.

- Ты, наверное, думаешь, что я неблагодарная. Трое потерянных детей, и теперь, когда я, наконец, смогла выносить одного, я постоянно жалуюсь.

- Нет, - мягко возразил он, - я думаю, что ты – самая прекрасная женщина из всех, что я когда-либо видел, и я бесконечно счастлив, что ты стала моей женой и матерью моего ребенка.

- Ты вынужден так говорить, чтобы я не пронзила тебя кинжалом, пока ты спишь. – Прижимаясь ближе к нему, она еле-слышно призналась: – Я скучаю по своей семье.