Мальчик нарасхват (СИ)

Вздохнув, я разделся до нижнего белья. Да, с этой семейкой не соскучишься. Слегка улыбнувшись этой мысли, выключил свет и юркнул под холодное одеяло. Заснул моментально, не услышал даже как Вадим выходил из ванной.

Ну, спокойной ночи!

========== Глава 9 ==========

POV Артема

Мое пробуждение было внезапным. Снилось что-то неприятное и даже страшное, что я вздрогнул и проснулся. Вспомнить свои сновидения не смог, но неприятный осадок не проходил еще некоторое время.

Лениво ворочаясь, я поплотнее закутался в одеяло. В затылок дуло. Наверное, окно со вчерашнего вечера так и не закрыли, а утром всегда холодно.

Вставать не хотелось. Где-то на подсознательном уровне я чувствовал, что еще довольно рано и можно продолжить спать. Уснуть, правда, так и не смог, но мне удалось провалиться в дремоту.

Проснулся от пиликанья. Да такого громкого, истерически надрывающегося и внезапного, что я, все еще ничего не соображая, вскочил с матраса, сжимая в руках одеяло. Сердце отбивало бешеную чечетку, я едва не в ужасе еле нашарил сотовый в кармане джинсов. Дрожащими руками поднес телефон близко к глазам… Смс от оператора, да тьфу!

Со злости кинув сотовый на матрас, поежился от холода и запахнулся в одеяло на манер кимоно. Внезапно вспомнив, что я в комнате вообще-то не один, настороженно повернул голову к дивану, проверяя, не разбудил ли девушку.

Бутерброд подушка-девушка-одеяло лежал бездвижно. Лишь единственные видневшиеся оголенные ноги иногда подрагивали. Ну, не разбудил, и то ладно.

Желание спать безумная трель сигнала смс отбила полностью. Почесывая одной ногой другую, я широко зевнул и закрыл окно. На улице уже светло, но все еще было довольно пустынно – все валяются в своих кроватках и досматривают сладкие сны. Один я, которому оно больше всего надо, стою сейчас на холодном полу и угрюмо завидую счастливым людям в кроватях.

В квартире было так же пустынно, как и на улице. Первым проснулся я. Впрочем, до приезда трех возмутительниц спокойствия, как их иногда беззлобно называл Вадим, я и так просыпался первым. Но с приездом девушек (девочек, женщин) раньше всех мне вставать расхотелось, я конкретно обленился, чувствуя ароматный запах завтрака из кухни, и вставал только после тети Светы. Ну, то есть после того, как она приготовит завтрак. В общем, вторым я встаю, а то наговорил тут сорок бочек арестантов.

Это я к чему? А к тому, что утром, еще не умывшись, так приятно сидеть в прохладной кухне и попивать горячий чаек в компании практически незнакомой, но такой заботливой и доброй женщины. Как бы сейчас выразилась моя одноклассница, - не Алинка, - я прям млею!

А сегодня я с этим «прям млею» пролетел. Ни тебе готового чаю, ни завтрака, ни хорошей компании – сам все делай, сиди хомячь в одиночестве. Впрочем, кому-то, возможно, и нравится так проводить время, но я уже давно трапезничаю наедине с собой, поэтому мне порой бывает весьма одиноко.

Вздохнув, все же прошел на кухню. Одеяла не снял, ибо холодно. Но на полпути внезапно замер. Медленно повернул голову к закрытой двери. Сердце постепенно начало набирать темп.

Спальня. Там все сейчас спят, меня не заметят, если шуметь не буду. То есть можно на халяву посмотреть на счастливую спящую семью (хоть и не полным составом), умилиться и даже собрать некоторый компромат на кое-кого. Я и фотоаппарат где-то у него видел.

А если серьезно, любопытство пробило просто нечеловеческое: как они там смогли все уместиться? Ладно, я еще понимаю Юлька с тетей Светой. Ну, или тетя Света с Вадимом. Или еще Вадим с Юлей, да, возможно. Но втроем-то?!

Я видел, как спит Вадим. Разбросит руки-ноги в разные стороны – так и спит, притворившись звездочкой. Про тетю Свету с Юлей ничего сказать не могу, но объемный, гм, живот – не в обиду беременным женщинам, конечно! – он тоже ведь прилично места занимает.

Я на цыпочках прокрался к двери. Прислушался – вроде все тихо. Немного приоткрыл дверь, скрип которой показался мне неприлично громким. Затаив дыхание, просунул голову в образовавшуюся щель.

По ушам тут же резанул храп. Но, по всей видимости, вполне терпимый, потому что просыпаться и психовать никто не спешил.

Отсюда мне было видно: Вадиму пришлось уместиться на краю кровати, куда, как мне кажется, его отпинала тетя Света. Сама женщина довольно безмятежно спала прямо по центру, одной рукой прижимая к себе Юльку. Идиллия, говорю же!

Тихонько вздохнув и все же пожалев, что фотоаппарата под рукой нет, я прикрыл дверь и ушел на кухню.

Не успел позавтракать, как дверь открылась. Обернувшись, я увидел взлохмаченную, хмурую, с мировой тоской в глазах Алину. Девушка, шатаясь, мелкими шажками просеменила к графину с водой, отпила прямо с горлышка. Повернувшись ко мне, она просто спросила:

- Прилетит?

- Всенепременно, - честно кивнул я, дальше намазывая масло на хлеб.

Одноклассница тяжело вздохнула. По сосредоточенному мыслительному процессу, который был написан на ее лице, можно было без труда догадаться, что голова Алины сейчас пуста, болит и все еще спит. Девушка некоторое время постояла на месте, раскачиваясь взад-вперед, а потом, видимо, все же сформулировав вопрос, спросила:

- От Светы?

- Ну и от нее тоже.

- А от кого еще? – спустя паузу.

- Угадай, - я взглянул на ничего не соображавшую одноклассницу и сжалился, тут же проговорив: - От Вадима, конечно. Он ведь тебя вчера тащил.

- Тащил? – тупо повторила Алина.

- Угу.

Убито выдохнув, девушка вышла с кухни. По характерному звуку я понял, что она завалилась обратно на диван. Ну и правильно, пусть проспится, похмелье – штука неприятная.

После, минут, наверное, через двадцать, ко мне присоединилась тетя Света. Зевая и сонно почесывая лоб, она удивленно вскинула брови, когда увидела меня. Я был уже довольно бодрым и успел даже помыть после себя посуду.

- Ты уже проснулся?

Поздоровавшись, кивнул.

- А Алинка что на полу делает?

- На полу? – не понял я.

- Ага. Вчера ее вроде на диван клали, а сейчас смотрю – на матрасе валяется, ноги - на подушке.

- Э-э, - удивленно почесал голову мокрой рукой и закрыл кран.

Сказать в ответ было нечего, но зато теперь я понял, почему звук упавшего тела был таким громким.

Спустя еще некоторое время к нам подтянулась Юля, а за ней и заспанный мужчина. Все попеременке спросили, почему Алина вниз лицом дрыхнет на полу и не придает признаков жизни, а мне же оставалось только неловко помалкивать и пожимать плечами, мол, сам не знаю.

Когда Вадим вошел на кухню, я сразу почувствовал себя не в своей тарелке. В глаза ему старался не смотреть, беседы не заводить.

Когда прознают твой большой секрет, который ты всеми своими силами стараешься сохранить, становится очень неловко. Начинаешь смущаться, бояться – а какова будет реакция человека, узнавшего о твоей тайне? В моем случае ждать чего хорошего было бы неразумно.

Я знаю, сейчас есть много людей, которые поддерживают и даже одобряют нестандартную ориентацию, делают всякие митинги, борются с гомофобами, грубо говоря. Да, есть сторонники, есть поддержка, но! Знаете, мне лично от этой поддержки ни холодно ни жарко. Да, не буду отрицать, где-то в глубине души меня немного приободряет тот факт, что против «неправильного» меня ополчатся не все люди, но что толку-то? Здесь и сейчас я окружен людьми, пусть и не ярыми противниками таких отношений, но не сторонниками точно. Одобрения в свой адрес не получу, уверен на все сто процентов.

И о своих предпочтениях я стараюсь не вопить направо и налево, чтобы все знали, что вот я не такой, как все, я – особенный. Ничего подобного. Уж лучше лишний раз промолчать. Один раз я прокололся, совершенно случайно проговорившись соседу, моему сверстнику, о том, что едва (!) не поцеловался с парнем.

И что получилось? Позорная и весьма обидная, хочу заметить, прилипшая кличка «педик, педик» и потеря мужской солидарности со стороны друзей. А кто-то говорил, что обычно женщины последние сплетницы. Угу, конечно…