Сенсация! (Scoop!) (СИ)

Он молча подошел к кровати, откинул край одеяла и лег. Шерлок ничего не сказал и как-то неуверенно опустился рядом с ним на подушки.

— Мне приснился сон, — тихо произнес детектив, уставившись куда-то в потолок.

— Сон? — нахмурился Джон.

Их лица разделяло сантиметров двадцать, не больше.

— Да… — Шерлок осекся. — Как будто тебя… — Он замолчал. — Тебя…

— Убили? — догадался Джон.

— Да. — Шерлок по-прежнему не смотрел на него.

Джон ждал, когда он продолжит, но тот поморщился, молча повернулся к нему спиной и, спустя полминуты, пробормотал:

— Спокойной ночи.

Джон смотрел на напряженную спину и жесткие плечи друга и думал о том, что он, должно быть, действительно испугался — тогда, возле морга. Испугался, что Джон умрет. И это мимолетное выражение, которое всего пару мгновений назад мелькнуло на лице Шерлока, было тому подтверждением — смесь боли и отвращения — как будто он сам себя презирал за беспокойство, за сострадание, за слабость.

Настоящий Спок, — с теплотой подумал Джон.

Заглушая негодующие возгласы совести, он подвинулся на пустую половину кровати, сократив расстояние между собой и Шерлоком, обнял его за плечи и прижал к себе. Джон надеялся, что тот не слышит сердца, оглушительно громко колотившегося в его груди.

Шерлок перевернулся на другой бок, и, не глядя на Джона, уткнулся лицом ему между плечом и шеей.

— Не уходи, — послышалось очень-очень тихо. — Только не сегодня.

Джон растерянно замер, удивленный такой реакцией, и крепче прижал к себе Шерлока.

— Я не уйду. Спи. Я не уйду.

Джон так и не понял, произошло это в реальности или уже во сне.

Казалось, утро наступило всего через несколько секунд. Джон проснулся оттого, что его знобило: тепло, гревшее его ночью, куда-то исчезло. Он открыл глаза. В комнате было светло и тихо, и под лучами солнца, лившимися через распахнутое окно, простыня горела ослепительной белизной.

Вторая половина кровати была пуста, и, окажись Джон в своей собственной комнате, то подумал бы, что его встречает такое же обычное утро, как и все другие. Но это была комната Шерлока. Тогда Джон с нарастающим волнением вспомнил о прошедшей ночи…

Он, Джон Уотсон, проспал всю ночь, сжимая в объятиях Шерлока Холмса.

Что это значит, Джон?..

Несмотря на трепещущее волнение в груди, при свете дня Джону довольно сложно было обосновать то, с какой легкостью и с каким трепетом он залез в постель к своему лучшему другу...

С щемящей тревогой в сердце. Джон сел, шумно выдохнул и посмотрел на одеяло, тяжелыми складками сползавшее на пол. В голове почему-то зудел один-единственный вопрос, который с каждой секундой звучал все громче. И отвечал на него все тот же нравоучительный голос совести, за последние сутки крепко обосновавшийся в сознании.

Ты знаешь, где он. Он ушел. Испугался.

И кто в этом виноват? Кто его напугал? Ты.

Мог бы догадаться, что так будет. Он же социопат. Ему не нужно все это. Он и другом твоим стал с трудом, а ты набросился на него, как отчаявшийся одиночка. Умница, Джон. Так держать. Кстати, прехорошенький же сон тебе приснился. Повезло, что он тогда спал, потому что объяснить твою реакцию было бы довольно затруднительно, мистер Я-не-гей.

Джон снова выдохнул и откинулся на подушки (о чем тут же пожалел, потому что они, как и все вокруг, пахли Шерлоком, и от знакомого глубокого запаха предательский трепет во всем теле только усилился).

Джон поднялся с кровати, перешагнул через одеяло и двинулся к выходу. Когда он открыл дверь и оказался в коридорчике между спальней и кухней, то услышал впереди чьи-то голоса и замер, вслушиваясь в разговор.

— …когда ты расскажешь Джону.

— Этого не будет.

— Ты ведешь себя как ребенок, дорогой мой брат.

— Пусть так. Мне не нужна чужая жалость. И твоя в том числе. Я справлюсь сам, большое спасибо.

Повисло молчание. Несколько секунд Джон не шевелился, ожидая продолжения, но дверь позади вдруг с треском захлопнулась от подувшего ветра, обнаруживая укрытие доктора и вынуждая его двинуться в кухню. За столом он увидел Шерлока и Майкрофта, смотревших друг на друга так пристально, будто играли в гляделки.

— Доброе утро, — пробормотал Джон.

Шерлок выглядел как всегда непроницаемо и, ничего не сказав, лишь коротко на него глянул. Зато Майкрофт, сидевший напротив брата в своем коричневом костюме-тройке, натянуто улыбнулся.

— Доброе. Утро, — он произнес эти слова с таким нажимом, будто ему было сложно говорить. Сощурившись, он несколько раз оглядел Джона с головы до ног, а затем, искривив губы в холодной ухмылке, вновь обратил взгляд к Шерлоку.

— Вы хотели мне что-то сказать? — прямо спросил Джон, ощущая повисшее в комнате напряжение.

Шерлок снова мельком глянул на друга (со своим любимым бесстрастным выражением) и произнес:

— Мой брат хочет извиниться за камеры.

Джон, чуть нахмурившись, посмотрел на Майкрофта.

— Вовсе нет, — Холмс-старший натянуто улыбнулся, перекинул ногу на ногу и смахнул с брючины пылинку.

— Тогда я не понимаю, зачем ты пришел к нам в семь утра и сидишь тут уже четверть часа. — Шерлок, облаченный в свой красный халат, сделал глоток дымящегося кофе.

— Хотел узнать, как дела, — все тем же холодным голосом произнес Майкрофт. — Ты не ответил на мои вчерашние сообщения.

— Я не получал никаких сообщений, — с легким раздражением заметил Шерлок.

Джон замер. Майкрофт, однако, не придал словам брата никакого значения. Его пристальный взгляд вновь метнулся к Джону — скользнул по его голому торсу, а затем на долю секунды остановился на коридорчике, что вел в комнату Шерлока.

— Прости меня, брат, видимо, я зря волновался. — Многозначительное молчание. — Не стойте на пороге, Джон. Садитесь.

Отодвинув стул, Джон сконфуженно сел, и под пристальным взглядом холодных зеленых глаз у него появилось такое чувство, будто он в одной простыне заявился в Букингемский дворец.

Несколько минут в комнате висело напряженное молчание. Майкрофт переводил внимательный взгляд с Джона на Шерлока, а последний с самым непринужденным видом этого не замечал и преспокойно потягивал кофе.

Тишина.