Женить нельзя помиловать (СИ)

И разгневанная дочурка, особо не прицеливаясь, швырнула в папашу-короля остатки сервиза (гоблинская работа, между прочим! А уж старинный какой… был).

- Так они дворец разнесут и уйму добра попортят, – огорченно вздохнуло зеркало, меняя Мендельсона на Шопена. Звуки траурного марша так и не смогли перекрыть визга Клеопатры и кряхтения Ворчелло.

- Я сейчас переименуюсь в Безутешного Отца и начну воспитательный процесс! – корона окончательно съехала на нос короля, он запутался в складках горностаевой мантии, местами измазанной и драной (у дочки еще и коготки имеются, оказывается), пытаясь обнаружить ремень или что-то отдаленно на него похожее.

- Только рискни - и станешь Ворчелло Побитым и С Подбитым Глазом! – Клеопатра с достоинством показала отцу язык и вернулась к зеркалу. Синяки замазать и носик припудрить. – Штаны не потеряй, воспитатель недоделанный!

- Вот здесь, - услужливо заквохтало магическое стекло, стараясь не слишком сердить взбесившуюся хозяйку. Папаше чайником вон прилетело, а зеркало еще хотело остаться в целости и сохранности. Хотя бы до свадьбы. Может, им повезет, и на Клеопатру управа найдется? Желательно с внушительными габаритами, чтоб, если что, давило авторитетом! А не она его… Грудью!

- Замуж отдам за первого встречного! – пригрозил Ворчелло из темного угла, протирая лысину до блеска и отряхивая костюм от пыли и паутины. – И палочку воспитательную ему подарю! У меня есть! От предков осталась. Если найду, куда твоя мамаша, змеища подколодная, заныкала. Все здесь на уши поставлю, но найду! Допрыгаешься у меня! И вообще подвинься - дай на себя, неотразимого и любимого, полюбоваться.

И король, задрав нос до неприличия, оттеснил дочку от золоченой рамы:

- Ты и так, красота моя неописанная, в нагрузку к королевству идешь – стерпят! – его Величество Ворчелло Великолепный не только любовался собой, но и оценивал нанесенный чайником урон. А вдруг шишка только на пользу – короне будет за что зацепиться. - Ну-ка, стекло, я ль на свете всех милее, всех серее и лысее?

- Слышь ты, папаша, Апполон Полведерский, она про подбитый глаз не шутит, - влезло зеркало, отражая неприглядный вид незадачливого Ворчелло, защищая остатки былой роскоши от разбушевавшейся Клеопатры. - Еще и твоему встречному-поперечному попадет! Денег не хватит ему больничные оплачивать.

- Потерпят! – отрезал Ворчелло Всемогущий, царственно поправляя съехавшую таки набекрень корону. Ну не держится никак – хоть приклеивай! – Я ж ее терплю. Еле-еле. Белоснежку хренову! Мать была змея, но ты в сто раз змеистее. Так, не тронь королевскую вазу! Молчу-молчу… Гадючка ты моя, – бросил все-таки напоследок, с облегчением наблюдая, как необходимый предмет утвари возвращается на место.

- Ладно, не ворчи! Женихов-то чем приманил? – делано равнодушно поинтересовалась Клеопатра, прощающее чмокнув низкорослого папашу в заалевшую от удовольствия лысинку. Замуж ей хотелось. Очень.

- Чем-чем, реликвию вернул семейную! – гордо вякнул он, привстав на цыпочки и приобнимая дочурку за талию.

- Украл что ли? – подозрительно мягко улыбнулась Клеопатра, постукивая ладошкой по папиному плечу.

- Почему сразу украл? – промямлил Ворчелло Смелый – кулачок у дочки был тяжелый – стукнет раз, костей потом не соберешь. – Взял попользоваться. Оно всё равно наше. Сколько лет ждали удобного случая!

- Кольцо Малфоев что ли? – скривила мордочку строптивая принцесса. – И чего вам всем неймется-то? Всё в сказки Ворчулитины веришь? Вроде вырос уже давно!

- Прапрабабка же сказала – в трудное время кольцо поможет, – назидательно высказался Ворчелло Многословный, исподтишка оглядывая единственную дочку. Да уж, времена чернее не придумаешь. Наследница одна, выбирать не приходится. Приданое большое, а собой не ахти. Кто ж знал, что генетика – такая сложная наука? (Это зеркало просветило, король и слов-то таких неприличных не знал, больше на ругательство смахивает). Ни на гномов, ни на гоблинов не похожа. Больше на колдунов мерзких, тьфу ты! Вот и пришлось расстараться, чтоб хоть как-то дочку пристроить и род продолжить. Иметь Клеопатру на выданье – никакому врагу не пожелаешь!

- Неужто кольцо волшебное? – захихикала принцесса, не принимая за истину папочкины сказки. Ох, зря! – Верю - что обручальное, не верю – что женам изменять не дает, - прям Станиславский подземного мира – не иначе. - А я, чтоб ты знал, Ворчелло Блудливый, и так не собираюсь на сторону ходить!

«Будто у тебя отбою от желающих нету! Очередь выстроилась? Ага, жди! Ни один гном знатный с серьезными намерениями не пожаловал, прохиндей! Только толчею создают и сплетни! Нам бы хоть какого завалящего окрутить. А все прапрабабкины законы, комар их за ногу! Нельзя насильно ни женить, ни замуж выдавать. Выпросила у мужа… Любя. Дубинкой по темечку! Хорошо мы все меднолобые, а то… Вот и долиберальничались! Целую принцессу с королевством пристроить не могу! Во, это я загнул! Буду Ворчелло Умнейший, прямо здесь и сейчас!»

А вслух произнес:

- Дура ты, Клеопатра, хоть и умную из себя строишь! Ты мне не грози! Пуганый! Там еще секрет есть - если сойдутся любовь-магия-судьба, случится что-то эдакое!.. А вот что, забыл. А, может, это Ворчулита не рассказывала.

- Ой, папаша, пора тебе на заслуженный отдых: не знал и забыл еще. Ладно!.. Пошли уже, склеротик мой!

И король, подхватив Клеопатрочку за руку, повел дочку на выход. К женихам. Кто-то ж по любому на кольцо позарится. Зря Ворчелло Мудрейший что ли слухи с вечера распускал? И кто сказал, что ни один знатный гном не пожаловал? Вон столпились, лизоблюды! На Клепочку глядят – морщатся, а про кольцо и приданое вспоминают – облизываются. И что победит – отвращение или жадность – вот вопрос! И что-то подсказывало – первое…

- Ничего, попляшем мы сегодня на твоей свадьбе, – обнадеживая самого себя, произнес Ворчелло Оптимистичный. - И слизняков в маринаде поедим! Вкусные. Я пробовал.

- Быстрее бы уже, - чуть слышно выдохнуло зеркало, наблюдая за рослой дочкой и плюгавеньким папашей. – Я уже картинки эротические подыскало.

И само себе включило соблазнительную музыку. Для антуража, так сказать. Пригодится!