Ночь длиною в бесконечность (СИ)

— Сэм… будь… осторожнее, — разными голосами отрывисто произнёс Бамблби. Тот кивнул ему и полез было дальше, но автобот аккуратно тронул его за плечо.

— Давай донесу. Будет. Быстрее, — последнее слово было произнесено как-то задорно, и Сэм конечно же согласился.

— Ты прав, Би. Было бы здорово. А то, честно, я уже запыхался, — он позволил трансформеру взять себя и усадить на плечо. — Не представляю, как раньше мог за пять минут это расстояние пройти…

Бамблби, кажется, удивлённо на него глянул и резво пошёл по склону.

— Ты. Здесь. Был?

— Конечно! Знаешь, это было моим самым любимым местом в детстве. Я любил сюда приходить, чтобы развеяться и отдохнуть, вновь обрести силы и забыть о своих проблемах, — оживлённо рассказывал Сэм, радуясь, что автобот разговорился. — Оно казалось мне удивительным! Может быть, только мне и только казалось, а сейчас я, возможно, и не пойму себя прошлого, но, мне кажется, что сегодня нам стоило сюда приехать. К тому же, тебе, как вижу, понравилось гнать по ночному шоссе…

Би издал какой-то странный звук: то ли хмыкнул, то ли усмехнулся. А парень не мог сдержать улыбки, потому что видел, что его друг веселеет на глазах. В полминуты автобот донёс его до верха; Уитвики нравилось путешествовать на трансформерах именно в таком их виде — тогда можно было понять, как выглядит мир с их высоты. Бамблби был, правда, не таким высоким — лучше видимость была, естественно, с Оптимуса, но, тем не менее, даже так Сэм сумел разглядеть дальше, чем мог бы со своего роста. Наконец они оказались рядом с лесом, находящимся почти впритык к обрыву; Би присел на колено и немного наклонился, давая Уитвики спрыгнуть, но тот отрицательно замотал головой.

— Если ты не против, Би, я останусь здесь. — Би издал удивлённый возглас, однако ж кивнул и распрямился вновь. Взгляд его падал всё равно куда-то вниз; Сэм, заметив это, тяжко вздохнул и, не отнимая руки от его головы, за которую держался, сказал ему опуститься рядом с ближайшим деревом. Там всегда сидел он ещё будучи мальчишкой. А разве знал он, что спустя двадцать лет будет сидеть там вместе со своим другом, причём не обычным, а вот таким, автоботом? Это было удивительное чувство — как всё менялось на свете. Хотя двадцать лет это, наверное, слишком большой срок — в него просто обязано было что-то кардинально измениться.

Бамблби послушно и молча опустился там, куда указал ему друг. Сэм тоже присел на его плече. У самого подножья дерева вид был ограничен, а с плеча автобота — самое то, понял он, вдыхая чистый сельский воздух. Луна так же, как и двадцать лет назад, освещала деревню, делая из неё и не деревню вовсе, а всё такое же полное загадок поселение. Уитвики, после стольких лет житья в мегаполисе, стрессов и периодичного спасения всей планеты, ощутил наконец то самое душевное спокойствие, которого мы ищем всю свою жизнь не там, где нужно. И сейчас казалось, что, кроме этой природы, молчаливого городка впереди, прекрасного неба с луной во главе и их с Бамблби, нет ничего на свете. Казалось, что все какие-то трудности там, за тёмным полотном ночи, а это место создано лишь для отдыха и наслаждения. Краем глаза Сэм увидал, что Би прикрыл глаза — явно не от раздражения.

— Знаешь… — тихо начал он, — это может показаться глупостью, но в этом месте заново побывать я хотел только с тобой. В том прошлом, когда я ещё был слишком маленьким, у меня здесь абсолютно не было друзей. Бегали какие-то мальчишки, но все были старше меня, да и нередко задирали, так что среди них друзей не нашлось. И, бывало, после какой-нибудь драки, я приходил сюда и мечтал, что буду ходить сюда не один, что у меня обязательно будет самый-самый лучший друг, которому я могу рассказать об этом великолепном месте. И, если у него вдруг случится беда и резко упадёт настроение, я приведу его сюда и скажу: смотри, смотри, как здесь хорошо, зачем же грустить, когда вокруг такая красота? Это, наверное, слишком глупо, но я действительно так считал…

— Зачем же. Глупо? Это. По-моему. Мило, — ответил Бамблби, слегка пожав плечами. Уитвики усмехнулся и вновь перевёл взгляд на разливающуюся долину лунного света перед ними.

— Сначала я думал, что верх совершенства этого места — день. Тогда здесь ясно, видны все краски, всё блестит и сверкает, переливается на солнышке. Но потом я понял, что немного ошибался… ночь — вот то время, когда сюда стоит приходить. Я любил это место, — Уитвики опустил взгляд вниз. — Но я хотел, чтобы оно принадлежало не только мне, а моему другу, нам. Я хотел здесь жаловаться ему на свою жизнь, а потом выслушивать его проблемы, или просто болтать ни о чём. Но я именно хотел, чтобы это было здесь. Это место даже сейчас как-то приятно на меня влияет — тебе, наверно, это кажется безумным, но дело здесь в воспоминаниях…

— Значит, я. Первый. Кто увидел. Это место? — вдруг перебил его Би, слегка повернув голову в сторону. Уитвики покачал головой.

— Да. Но не только. Это ещё значит, что ты первый мой лучший друг, Би. И первый, кому бы я хотел помочь. И помогаю, надеюсь. Здесь, — Сэм смотрел в его сторону и слегка дотронулся до его головы. — Здесь… Мне кажется, спустя двадцать лет моя мечта наконец исполняется!

— Но. Я же… Не. Человек. Ты. Хотел не так, — тихими голосами промолвил автобот, немного опустив голову. Уитвики грустно улыбнулся, встал, сделал шаг в сторону его головы и, как мог, обнял её. Бамблби звонко вздрогнул.

— Би… это совсем неважно. Человек ты или автобот. Ты мне будешь другом всегда. Да ты и сам часто говорил об этом… — Сэм отстранился и усмехнулся. — Просто… я хотел, чтобы ты почувствовал вместе со мной это. Да и в последнее время, уж не отнекивайся, ты стал таким грустным, что… я подумал, что можно как-то это исправить. Но не мог добиться, как именно. И решился на самый отчаянный шаг.

— Прости. Сэм. Это всё мелочи. Дурацкие. А ты волновался. Я идиот, — он развёл руки в стороны. — Мы давно. Так. Не ездили. Я уж. И подумал. Что не нужен. В твоей новой. Семейной жизни.

— Не извиняйся ни за что — тут была моя вина, — Уитвики присел вновь. — Действительно, давно мы с тобой так не ездили. Конечно, автоботу нужна свобода, а не запертый гараж и выезд раз в день… — говорил он тихо, словно укоряя себя.

— Оттого ты и зачах… это ты прости меня, Би. Я реально туп, раз не догадался до такой простой истины. Прости своего тупого недодруга, — Бамблби, как смог, развернул к нему своё лицо и погрозил пальцем.

— Ни слова. При мне. О тупом недодруге, — Сэм горько усмехнулся, кивнув.

— Хорошо. Только вот… — он замялся, — только вот дай мне исправиться. С этого времени мы будем с тобой обязаны ездить сюда хотя бы раз в неделю. Ночью. Именно ночью.

— А днём. Разве здесь. Плохо? — удивлённо спросил Би, поглядывая на него.

— Днём здесь тоже хорошо. Но ночи здесь особенно прекрасны. Но ты ещё не понимаешь, — хитро улыбнувшись, сказал Уитвики, прижав колени к груди. — Ты поймёшь, когда ощутишь на душе необыкновенное спокойствие…

— Разве. У нас есть. Душа?.. — сказав последнее слово каким-то уж слишком трагичным голосом, Бамблби глянул на него.

— Есть. Я знаю, — твёрдо проговорил Сэм, серьёзно смотря на него, но не будучи уверенным, что автобот заметил его взгляд. — Иначе бы ты не говорил мне так часто, что я твой друг, — взаимная улыбка. — Да и вообще… иначе бы вы все многое чего не говорили… Так что я уверен. А особенно в тебе, Би. Ты ведь… мой тот самый друг из мечты, — Уитвики улыбнулся. — Правда, я немножечко не представлял, что ты будешь автоботом.

Он почувствовал, что если бы Бамблби умел краснеть, то сейчас не раздумывая бы покраснел. От смущения. Он опустил голову ещё ниже прежнего и скрестил пальцы обеих рук между собой — такое, знал Сэм, было точно от смущения. Решив оставить автобота наедине со своими мыслями, он вновь обернулся в сторону деревни. Когда причина депрессии разъяснена, а сама депрессия преодолена, жить становилось как-то легче; особенно, если это не твоя депрессия, а твоего друга. Уитвики ощущал необыкновенную лёгкость; как и хотел когда-то в детстве, он смог решить проблемы друга здесь и чувствовал удовлетворённость от того, что наконец-таки поделился с кем-то этим прекрасным местом. Правда, было у него и третье желание… да-да, Сэм знал, что, возможно, требует слишком многого, но это желание было каким-то логичным и плавно вытекало из предыдущих, уже исполненных. Но он бы, в общем-то, остался доволен и двумя. Главное было не количество и вовсе не в его внутреннем удовлетворении; главным было то, чтобы Бамблби понял и почувствовал сам. Понял и почувствовал то самое, что когда-то понял и почувствовал сам Сэм. Эту энергетику. Эти силы. И плевать, что он не человек внешне; не тело даёт это звание. Это чувство может интерпретироваться в его душе по-разному, но Уитвики был уверен, что оно обязательно как-нибудь проявиться.