Тепло наших рук (СИ)

Варя вздрогнула, встрепенулась, расплелась, помассировала голову, быстро заплела косу снова. Помотала тяжёлой головой и растёрла глаза запястьями. Широко зевнула. Взяла в руки карандаш, попыталась покрутить между пальцев, как это обычно делал Арт. Карандаш выскользнул из пальцев. Звякнул о ножку парты. Варя махнула рукой и взяла в руки ручку. Только ничего не изменилось. Варя усиленно грызла ручку, иногда чесала в затылке. Мысли больше были похожи на вату. Такой невнятный ком, заглушающий всё вокруг.

Ручка щёлкнула, дверь хлопнула. На пороге появился Кирилл Владимирович с большой белой кружкой в руках. Над кружкой клубился дымок.

— Ну, как дела, Варюш? — усмехнулся Кирилл Владимирович, садясь в кожаное кресло и ставя кружку на учительский стол.

— Как звали сына князя Игоря? — простонала, потупила взгляд.

— Святослав Буйный.

Варя благодарно улыбнулась и зашуршала ручкой по бумаге. Кощей пощёлкал кнопкой мыши, постучал по клавиатуре. Вздохнул. Покосился на Варю.

— Ну, ты как?

Варя промычала что-то невнятное, вздохнула, покраснела и уткнула взгляд в полупустой А4, разрисованный витиеватыми узорами.

— Я не об учёбе, Варя, — Кирилл Владимирович крутанулся на стуле, побарабанил по столу. — Ты бледная.

— Я всегда… — вытерла потные ладони о платье. — Всегда такая.

Кирилл Владимирович поджал губы, цокнул. Тяжело поднялся, взял ещё тёплую кружку, поставил перед Варей, одним пальцем вытянул из-под её локтей лист, чуть наклоняясь над ней. Варя сделала два коротких вдоха, наслаждаясь запахом его дорогих духов.

— Пей чай. Для тебя делал. У Ядвиги. Она сказала, ты любишь покрепче и с лимоном.

Жестоко скомкал бумажку. Варя неловко обхватила кружку двумя руками, втянула носом чай, сделала большой глоток. Чай отдавал имбирём.

— Так, — вернулся за стол Кощеев и продолжил кликать мышкой и постукивать клавиатурой. — Как у нас учится десятый класс?

— Хорошо, — кокетливо улыбнулась Варя, делая глоток чая и чувствуя, как жар пробивает её насквозь.

— Ты — да, — улыбнулся Кирилл Владимирович, а Варе стало ещё жарче. — Но вот Черных у вас… Третья неделя четверти, а у него уже одна «двойка» и две «тройки». И «пятёрка» каким-то боком. Не знаешь, откуда?

Варя поспешно сделала большой глоток чая, обжёгший горло. Лучше уж так, чем смотреть в серые глаза Кощея и врать. Конечно, знает. «Пятёрка» была её по праву. Просто отказать Арту, просившему за Фила, было невозможно. Да и потом, без Фила было не так скучно жить. Кощей продолжил ехидно комментировать оценки всего класса, косясь на время. Стрелка показывала пять минут четвёртого, а мама не позвонила Варе ещё ни разу, хотя обычно звонки начинались без пятнадцати три. Кружка дрожала в Вариных руках. И было видно, что это совсем не из-за волнения и страха. Кирилл Владимирович выключил компьютер. Варя отставила пустую кружку в сторону. Чихнула и провела рукой по горячему лбу.

— Так, — нахмурился Кощей, — ты что, болеешь?

— Нет-нет, просто…

— Родителей нет, а ты заболела.

Кощей поджал губы, вздохнул. Варя потупила взгляд. Мама, папа и младший брат Жора не решились упускать самый бархатный сезон и поехали туда, куда ездят все уважающие себя люди Европейской части России: в Крым. А Варя осталась в сыром и промозглом Санкт-Петербурге, который любил её, как дочь, обнимал своим серым покрывалом, как шалью, шептал на ночь чудесные сказки о тех, кто был «до», и тех, кто будет «после». И расставаться надолго с этим городом было сложно. Здесь были её друзья, её жизнь. Варя не спрашивала, откуда Кирилл Владимирович обо всём знает: он видел людей насквозь. Знал всё и всегда.

— Так, на сегодня занятие окончено. Можешь идти домой.

— Кирилл Владимирович! — попыталась протестовать Варя, но Кощеев посмотрел на Варю из-под густых бровей с лёгкой сединой.

Варя кивнула и поплелась одеваться. Мысленно она вычла из головы час, который могла бы провести с Кощеевым. Хотелось плакать. Голова болела. А тело тряслось в ознобе. Зуб не попадал на зуб, а губы были как будто чужими. Варя медленно натянула малиновые джинсы, повесила форму на свою вешалку. Поверх белой футболки натянула лиловую ветровку. Застегнула до самого подбородка, повесила бледно-розовый рюкзак со значками любимых музыкальных групп на плечо, щёлкнула кнопкой блокировки. Никто ей не позвонил. «Вот так и чахнут люди…» — вышла из раздевался, попрощалась с вахтёршей и на пороге школы столкнулась нос к носу с Кощеевым. Тот стоял, засунув одну руку в карман расстёгнутой косухи, а другой сжимая серебристый набалдашник трости.

— А вы?..

— Что, Варь, думала: я пропадаю в школе и только? Знаешь, у учителей тоже есть свои маленькие слабости. — Кощей усмехнулся, заговорщицки подмигнул ученице: — Только между нами: я балуюсь игрой на бильярде. Но сейчас не об этом. Идём со мной.

— Кирилл Владимирович, я…

— Я тебя отвезу домой, Варь.

— Ой, да нет, зачем, я и сама могу дойти.

Кирилл Владимирович посмотрел на косой тяжёлый дождь. Потом на Варю, скептически хмыкнул. По-отцовски погладил её по плечу.

— Я не хочу, чтобы ты упала где-нибудь на улице в обморок. Или свалилась в Неву.

— Я хожу дворами, — буркнула Варя, разглядывая синие, бирюзовые и ярко-красные пряди в конце косички.

— Тем более.

Варя подчинилась. Не то чтобы ей была в тягость поездка с Кощеевым, просто Варя была не готова к этому. Они пришли на учительскую стоянку. Здесь оставалось пять или десять машин: Варя не могла разобрать. В глазах двоилось от косого дождя, безжалостно хлещущего по лицу, и головной боли, с усилием постукивающей где-то в районе затылка. Машина здесь были недорогие. В основном разнообразные «Тойоты» и маленькие «Ниссаны» белых и серых цветов. Была, конечно, одна голубая машинка. Но та принадлежала учительнице русского и литературы: Василисе Васильевне. И чёрный «БМВ». Варя остановилась взглядом на этой машине. Зажмурилась. Широко распахнула глаза. Машин оказалось пять. И черный «БМВ» по центру.

— Угадай, какая из этих машин моя?

Варя самодовольно ухмыльнулась. Она слишком много знала о Кирилле Владимировиче, чтобы тыкать наугад. Да что там! Маша и Арт тоже показали бы машину с закрытыми глазами, потому что Кощеев парковался всегда на одном и том же месте. А когда учитель информатики — Чернов Марк Сергеевич — занял своей «Деликой» это место, не состоялся урок информатики у десятого класса и урок истории у пятого. Поэтому Варя, ни секунды не колеблясь, двинулась в сторону «БМВ». Кощей лишь усмехнулся. Машина приятно отозвалась на команду с брелока. Мигнула жёлтыми фонарями.

Кощей открыл Варе, собравшейся лезть назад, переднюю дверь.

— Тебе же уже не двенадцать.

«Вгоняете меня в краску», — спрятала лицо, нырнула в салон.

Тепло. Приятный аромат. «Европа плюс». Варя пристегнулась, перекинула мокрую косу на грудь, чтобы не запачкать бежевые кресла. Кощей плюхнулся на водительское сидение. Сделал музыку громче. Завёл авто и вывел его на большую дорогу. Машин было ещё немного. Пробок не намечалось. Варя припала лбом к холодному стеклу, по которому медленно сбегали капли. Выкручивала часы на левой руке, шумно вздыхала.

Кощей ехал медленно, внимательно смотрел по сторонам. Трость валялась позади. Сейчас она была совсем ни к чему. Сбоку послышался визг шин. Варя вздрогнула. Кощей вцепился в руль. Какой-то водитель на вишнёвом «Ниссане» подрезал «БМВ», да ещё и крикнул что-то нецензурное в ответ. Кощей сглотнул. «Гелик», визг шин, таран. Кровь на лице жены. Вспышка. Темнота. Полугодовая кома. «Кощей, не гони!» — её смех. И он притормозил. Замедлил езду. И не справился с управлением. Руки сами крепче вцепились в мягкий кожаный чехол руля. Вдавил газ почти на полную. Варя с ужасом смотрела, как стрелка с тридцати пяти километров в час доползает до восьмидесяти. Во рту пересохло. Варя вцепилась ручку над дверью и смотрела, как все предметы расплываются в пятна. Яркие. Огненные. Круглые. Размытые. Смытые дождём.