Сущность Альфы (СИ)

- Привет, - Инудзука ответил чисто из вежливости, потому что общение, тем боле со взбаламошенным мальчишкой, не входило в его планы, но омежка, похоже, залез на это дерево целенаправленно, то есть для того, чтобы познакомиться или поговорить с ним, впрочем, брюнет сразу же подтвердил обе его догадки

- Меня зовут Хаку но Юки. А тебя? – он, наконец, решился, хотя это было не так уж и легко, как он показывал, и хорошо, что омега сейчас не мог ощущать его ментально, потому что он очень волновался, его сердце стучало в шальном ритме, кончики пальцев слегка подрагивали, а речь сбивалась, что, впрочем, не было заметно из-за того, что он жевал яблоко. Возможно, он так бы и не обратил внимания на этого замкнутого парня, который за все время своего проживания здесь даже не познакомился с соседями, но он увидел в его глазах безнадежность, растерянность и грусть, то же, что когда-то испытывал и он сам, пока не встретил Сасори и не понял, что любовь стоит того, чтобы двигаться вперед и жить, а этот омега, похоже, этого пока понять не мог. Да, Хаку не знал, что конкретно случилось у шатена и почему он так замкнут и одинок при том, что у него есть альфа, который, судя по всему, очень его любит, но он решил попробовать, ведь попытка – не пытка.

- Киба. Инудзука Киба, - так же, нехотя, ответил омега потому, что пришлось ответить. Так убеждал себя шатен, потому что он не хотел знакомиться с этим мальчишкой, точнее, боялся, потому что омежка выглядел слишком живым, слишком уверенным в себе, слишком вдохновленным, чтобы стать частью его замкнутого, хмурого мира, сквозь туман которого он даже не замечал яркого солнца вокруг. Киба более пристально посмотрел на все ещё улыбающегося Юки и отвернулся: почему все считают, что только голубоглазых блондинов можно назвать солнцем? Нет, этот мальчишка тоже был похож на солнышко, он был теплым, даже на таком расстоянии… и это пугало, потому что в ответ на добрую и располагающую улыбку ему самому не было чем ответить, а выворачивать на омежку свою душевную боль было бы подло и трусливо.

- Ну, вот и познакомились, - Хаку улыбнулся ещё шире, видя, что новый знакомый активно борется сам с собой, что было отчетливо заметно по его глазам, и это было хорошим знаком, потому что, если бы омеге уже действительно было на все и всех все равно, он бы отреагировал на него не более чем на вещь, а значит, все ещё можно исправить. – Тогда заходи на чай, Киба-кун. Сейчас

- Я не могу… - спешно пробормотал Инудзука, резко взглянув на мальчишку. – Я занят, - конечно же, это была откровенная ложь, ведь он мог и занят ничем не был, разве что размышлениями, в которых, по сути, не было смысла, но он снова боялся, ведь визит, даже из вежливости, означал очень многое. Он бы впустил в свой мир, в котором уже устоялось окружение, и с которым он знал, как общаться, нового человека и вошел бы в его, причем этот новый человек был омегой, простым, беззаботным, довольным сытой жизнью мальчишкой, которому посчастливилось найти свою любовь, или достойную партию, но это уже их дела. Получается, что у них нет ничего общего, поэтому и заходить дальше знакомства и слов приветствия нет смысла.

- Да ладно тебе, - Хаку махнул рукой, тем самым показывая, что визит соседа ему будет совершенно не в тягость. – Не думаю, что твои дела настолько неотложны, что не потерпят часок, пока мы не попьем чай. Кстати, я сегодня испек булочки с вишневым джемом, - брюнет озорно подмигнул, - только с духовки

- Я… - Киба замялся, уже в нерешительности, и сомнения в нем вызвали отнюдь не свежие булочки с джемом, а открытость и тактичность его нового знакомого, который, бесспорно, понял, что от него хотят вежливо отгородиться, но продолжал попытки растормошить его даже после первого поражения – ему бы такую решительность и настойчивость

- Хорошо, - шатен едва-едва уловимо улыбнулся в ответ. – Я сейчас зайду

- Там открыто, так что можешь не стесняться, - Хаку понятливо улыбнулся в ответ, а после гибко соскользнул с дерева, скрывшись в глубине сада. Сам же Инудзука, вздохнув, поднялся со скамейки, думая над тем, нужно ли ему возвращаться в дом и приводить себя в порядок, но, осмотрев себя с двух сторон, шатен подумал, что джинсы и водолазка вполне подойдут, а круги под глазами с его лица не уберет ни один тональный крем, так что сойдет и так.

Пожалуй, это впервые с того самого дня, как они переехали в особняк, Киба сам его покинул, пусть это и был путь в какие-то две сотни метров до ворот соседнего, ведь раньше у него не было надобности выходить одному, а если и нужно было посетить клинику или магазин, он всегда ездил с Хиданом или Саем, который стабильно навещал его раз в несколько дней. Теперь же эта асфальтированная дорожка вдоль ограды искажалась перед его глазами, прогибалась, выпирала буграми и расходилась трещинами, проще говоря, ему было страшно покидать дом, в котором он пусть и чувствовал себя одиноким, но был в безопасности, а здесь… А, собственно, что с ним могло случиться здесь? Он не боялся ходить рано утром, когда и солнце ещё не встало, или поздно вечером, когда оно уже скрылось за горизонтом, по трущобам Старого Города, которые были забиты отребьем, которое могло ограбить, изнасиловать или убить, а сейчас он в престижном районе, который постоянно находится под присмотром видеокамер и полицейских патрулей, так в чем же суть его страха? Когда он стал таким замкнутым и нелюдимым? Когда внутри него сломался тот стержень, который помог ему удержаться на ногах, когда ему определили статус беты или ущербного омеги? Когда он из мужчины, пусть и прошедшего много жизненных испытаний, стал тряпкой, переложив все, заботы, проблемы, собственную жизнь, на плечи альфы? Наверное, после того, как потерял ребёнка, хотя эту трагедию он уже пережил. Значит, было что-то ещё, вот только Инудзука и сам пока понять не мог, что же стало причиной того, что он потерял себя.

Передний двор соседнего особняка кардинально отличался от их, в первую очередь тем, что он был ухоженным, и сразу же чувствовалось, что над каждым деревцем, кустиком и цветком кропотливо и совестно трудился омега. Что-то неприятно кольнуло внутри, когда Киба проходил мощеной аллеей, вдоль которой возвышались кусты роз, которые, определенно, будут цвести и благоухать, в то время как перед его домом до сих пор была пустошь и равнина, к которым шатен не знал, как приложить руку. Да, его не готовили быть омегой и не обучали всяческим омежьим премудростям, но младший хозяин этого дома был ещё ребёнком, наверняка, не так давно пробудившимся, а уже так ответственно подходил к своим обязанностям вместо того, чтобы, как и все подростки, веселиться в компании друзей. Стало стыдно, за себя и свою криворукость. Ущербный по всем параметрам – вот что мог сказать о себе Инудзука.

На крыльце он помешкал, думая, стучать, звонить или что там полагается, но омежка же сказал заходить и не стесняться, так что Киба просто толкнул дверь, моментально окунаясь в приятную, уютную, ненавязчивую атмосферу дома, которая сразу же давала понять, что в нем обитает счастливая, влюбленная пара. Конечно же, Инудзука, минуя прихожу и сворачивая на кухню, задумался над тем, куда смотрят родители мальчика, раз он с такого раннего возраста уже сожительствует с альфой, но в жизни всякое бывает, поэтому судить, а тем более осуждать, он не имел права.

Планировка дома была практически такой же, как и их, разве что некоторые комнаты располагались зеркально, а вот сама кухня его поразила. Нет, не размерами или обстановкой, а тем, что даже здесь было по-домашнему уютно и чувствовалась умелая рука хозяина, который, кстати, уже хлопотал, сервируя небольшой столик, вокруг которого стояли два угловых мягких диванчика.

- Присаживайся, Киба-кун, - с легкой, располагающей улыбкой предложил Хаку, дабы показать гостю, что в этом доме ему рады. – Сейчас будем пить чай, - да, он чувствовал смятение шатена и отчасти понимал его, потому что затворничество никогда не проходит бесследно, он это знал, как никто другой, но у него был стимул раскрыться и снова почувствовать вкус жизни, а этот омега, похоже, стимула пока что не нашел, и брюнет хотел ему помочь. Да, он пока не знал как, только чувствовал, что его соседу здесь неуютно, неудобно и что он готов сбежать в любой момент, если представится такая возможность, поэтому, для начала, он решил приложить все усилия, чтобы его гость почувствовал себя желанным.