Маска (И)

— Я не слышу тебя, дорогой. Говори погромче. Мы здесь одни, — Нана сделала шаг к Тсуне, из-за чего парень попятился. Нож опасно блестел в руках женщины, заставляя шатена нервно сглатывать.

— Я не хочу есть… — дрожащим голосом произнес парень, когда Нана подошла к нему вплотную. Нож просвистел в миллиметре от носа Тсуны, и он едва сумел сдержать вскрик.

— Реборн рассказал мне, что ты заступился за какого-то паренька, и тебя неслабо поколотили, — медовым голосом пропела мать, схватив Тсуну за волосы и потянув его голову назад. Она обманчиво обеспокоенным взглядом обвела выглядывающие из-под одежды бинты и свежие синяки. — Как глупо с твоей стороны. Ты как всегда никчемен, бесполезен, — Нана наслаждалась своей властью над сыном, он был полностью в ее руках. Она могла сделать с ним все, что только пожелала бы. И сейчас ей хотелось его раздавить, заставить страдать, почувствовать себя ничтожеством… Нож слабо прошелся по нежной коже шеи, заставив Тсуну задрожать от страха и боли. Несколько алых капель проступили из свежей раны и скатились куда-то под одежду. Нана растянула губы в безумной улыбке и снова занесла нож, однако громкий звук прервал ее действия. Хлопнула входная дверь, и мать тут же отступила на несколько шагов, вернувшись к готовке. Через секунду вошел Реборн. Первым, что он увидел, было мертвенно бледное лицо его ученика. Тсуна слабо тряхнул головой и попытался взять себя в руки. Вышло не очень.

— Я буду в своей комнате, — тихо сказал парень и скрылся за дверью. Реборн провел его взглядом и недовольно нахмурился.

— Нана, вы не будете против, если мы с Тсуной пообедаем у него в комнате? — Реборн обольстительно улыбнулся и, взяв у хозяйки поданный ему поднос с едой, последовал за своим учеником.

Привычно взломав замок, киллер открыл дверь. Тсуна сидел на кровати, подтянув к груди колени, и невидящим взглядом уставился в стену. Он все еще был очень бледным, а руки время от времени подрагивали. Поставив поднос на письменный стол, Реборн подошел к Тсуне, но парень никак не отреагировал на его появление. Он просто продолжал пялиться в стену, не замечая ничего вокруг.

— Что она сделала? — спросил киллер, но ответа не последовало. Тсуна будто и не услышал вопроса. — Тсуна, что тебе сделала Нана? — с нажимом повторил Реборн. Шатен наконец отмер и поднял на него взгляд. Киллер едва не отшатнулся: в глазах, что всегда сияли ярче солнца, была пустота. Лицо шатена не выражало абсолютно ничего. Никаких эмоций, только безразличие. — Тсуна?

— Ничего. Со мной все в порядке, — тихо прошептал парень, уткнувшись лбом в колени. Он даже не вздрогнул, когда рядом с ним опустился Реборн. Он свернулся в клубочек, будто стараясь стать маленьким и незаметным, чтобы все проблемы и страхи потеряли его хотя бы на время. Теплая рука сначала опустилась ему на голову и едва ощутимо потрепала по волосам. Затем она переместилась на плечо и потянула шатена на себя. Тсуна попал в плотное кольцо рук, и хотя он знал, что сейчас, рядом с Реборном, он в безопасности, тело все равно дрожало, а в глазах стояли слезы.

— Тебе нечего бояться, пока я рядом, — уверенно сказал киллер, покрепче сжимая юношу. Полузадушенный всхлип вырвался из груди Тсуны, но он не позволил себе заплакать, до крови прокусив нижнюю губу и мертвой хваткой вцепившись в рукав репетитора.

Реборн, слегка привстав со своей ношей, пересел поглубже на кровать, облокотившись на стену. Тсуна слегка расслабился, и уже не дрожал так сильно, но и отпускать рукав киллера в ближайшее время был явно не намерен. Через пару минут Реборн с удивлением заметил, что парень уснул, пригревшись в его объятьях. Однако все попытки встать и переложить шатена нормально провалились: Тсуна вцепился в него, словно утопающий в соломинку. Вздохнув, киллер дотянулся до одиноко лежащей книги и, за неимением ничего другого, принялся читать.

***

Было так тепло и уютно, что открывать глаза совершенно не хотелось. Создавалось ощущение, что это все еще сон и, проснувшись, он все потеряет, снова останется один. Против воли руки сильнее сжали какой-то материал. Сначала Тсуна подумал, что это одеяло, но текстура ткани была какой-то необычной. Из такой обычно шьют костюмы… Неужели это?..

— Если ты и дальше продолжишь сжимать мой рукав, ты его оторвешь, — чуть насмешливый, но такой родной голос заставил Тсуну резко раскрыть глаза и нос к носу столкнуть со своим репетитором. Оказалось, что парень лежал на груди Реборна, а тот еще и обнимал его за спину свободной рукой! Вторая же держала книгу, которую он по-видимому до этих пор читал.

— Что?.. — Тсуне потребовалась еще пара мгновений, чтобы осознать, в какой позе и на ком он сейчас лежит. Подскочив, как ошпаренный, и не рассчитав силу, шатен упал с кровати, встречаясь затылком с полом. Он густо покраснел и стал старательно отводить взгляд от своего репетитора. Реборн же, как ни в чем ни бывало, встал и прошел к столу, на котором стоял остывший обед.

— Садись есть. Твой живот урчал так громко, что я не слышал собственных мыслей, — расставив тарелки по письменному столу, сказал Реборн, в душе радуясь, что Тсуна вновь стал собой. Его глаза снова светились жизнью, а с лица ушла та мертвенная бледность.

— Спасибо за еду, — кивнув, парень несмело взял палочки и приступил к трапезе. Когда он более-менее смог побороть смущение, он решил задать несколько вопросов своему репетитору. — А где Мукуро и его банда?

— Я разместил их в квартире Гокудеры. М.М., Птичник и близнецы-убийцы почти сразу скрылись, но о них не стоит волноваться. Они из тех, кто делает все ради денег, поэтому, пока им не заплатят, они и пальцем не пошевелят. Ланчия ушел перед тем, как ты проснулся. Сказал, что пойдет к семьям убитых им людей и будет вместе с ними скорбеть. Остались только Кен, Чикуса и сам Мукуро. Гокудеру я отправил к Ямамото. В квартире дежурят Шамал и Ламбо с И-пин, — Тсуна удивленно посмотрел на киллера. — Можешь не волноваться, Мукуро с бандой сильно ранены, даже если они попытаются сбежать, их легко остановят.

— Хорошо, — Тсуна кивнул и задумчиво прикусил нижнюю губу. — Мне надо с ними увидеться. Они не доверяют нам, и это вполне очевидно, поэтому надо проследить, чтобы они не наделали глупостей. Плюс надо найти им жилье, нельзя же отбирать у Гокудеры-куна его дом. А еще надо навестить остальных, посмотреть, как их раны. И как-то рассказать им об испытательном сроке Мукуро…

— Лучше решать проблемы по мере их поступления, — Реборн отпил из кружки давно остывший чай и едва заметно поморщился. Все-таки горячий он намного вкуснее. — Сейчас тебе и всем остальным нужно восстановиться. Однако наладить контакт с Мукуро все же стоит. К тому же скоро у тебя не будет столько свободного времени: во-первых, тебе надо наверстать все упущенное в школе, во-вторых, твои тренировки еще никто не отменял. С завтрашнего дня будем вводить тебя в форму, потому что еще несколько таких отходняков твое тело просто не выдержит.

— Думаешь, мне придется еще раз использовать новую пулю? — уныло спросил парень.

— Думаю, что еще не раз, — с садисткой улыбочкой ответил Реборн, хотя на душе скреблись кошки. Что еще задумал старый хрыч для проверки своего наследника?

***

Тсуна зашел в суши-бар, принадлежащий отцу Такеши, за стойкой стоял мужчина средних лет. Он ловко нарезал рыбу, готовя очередное блюдо. Приход нового посетителя он заметил сразу и, кивнув в знак приветствия, указал на дверь за своей спиной. Тсуна вежливо поздоровался и, пройдя по небольшому коридорчику, остановился перед входом в комнату Такеши.

— О, Тсуна! — как только шатен поднял руку, чтобы постучать, дверь распахнулась, и перед ним предстал его друг, широко, но натянуто улыбаясь. — Проходи, все уже собрались. Я сейчас вернусь, возьму еще суши.

Тсуна кивнул и вошел в комнату. Атмосфера была напряженная, казалось, еще чуть-чуть, и начнут летать молнии. Все молчали и взглядом сверлили Рокудо Мукуро. Гокудера стоял у стены и недовольно хмурился и, как бы невзначай, крутил в руках динамитную шашку. Реехей боксировал с невидимым соперником, то и дело скашивая взгляд на иллюзиониста. Ямамото, не выдержав давления, смылся за новой порцией суши. А Кея… казалось, еще немного, и он прожжет между глаз Мукуро дырку. Сам же иллюзионист насмешливо скалился в ответ, будто не чувствуя напряжения.