Chemical Wedding (СИ)

— И кто бы это мог быть? — рассмеялась Иванна. — Фотографии есть?

Раздуваясь от гордости, Федора полезла в свою торбу за объёмистой папкой; портфолио, как его скромно поименовала художница, состояло пополам из эскизов и фотографий готового интерьера, представляющего собой весьма психоделичное зрелище.

— Идеи в основном их, я больше приводила всё в жизнеспособное состояние, — небрежно пояснила Федора, едва не мурлыча под восторженными возгласами.

— Федька, ты круче кипятка! — восхитилась Адя. — Когда мы созреем открыть фирменный магазин, я знаю, кого пригласить в оформители.

— Не перехвалите мне тут её! — изобразила недовольство Мойра.

— А ты не завидуй! — показала ей язык Федора.

Только к концу завтрака гостьи спохватились и попросили помочь им найти жильё недели на три. Занять Адину спальню они наотрез отказались, заявив, что не хотят никому мешать своими ночными возвращениями с этюдов. Федора дополнительно поспешила уточнить, что она на самом деле не отлынивает от супружеских обязанностей, просто у Горана как раз командировка, и как только он вернётся, она будет дома как штык и примется варить детей и рожать борщ.

Сложно сказать, кто больше ожидал каникул в Хогвартсе: Иванна или хогвартские ученики. Редкие письма Смитов были пропитаны скрытым, но всё же ясно читаемым унынием, «единорог Красавчик» пребывал в неизменной хандре, в школе процветало торжество дисциплины и порядка. Глубоко уверенная, что от Великобритании уже давно нужно держаться подальше, Иванна призывала девушек сдавать экзамены и перебираться в Прагу — две лаборантские ставки при лаборатории разработок она застолбила специально для них. От самого Снейпа письма приходили совсем редко, зато в последнем помимо напоминания пополнить запас «противоревматической» мази он просил прислать иванниной замораживающей эссенции. Поломав голову над формулировкой, она пришла к выводу, что просит он её фирменную зажигалку, и в ответном письме попросила немного подождать: в лаборатории как раз зрела свежая порция заготовки под замораживающий консервант, часть который она планировала пустить на огненную эссенцию.

Последняя неделя мая ознаменовалась ещё одним сюрпризом: вернувшись из лаборатории раньше остальных (была её очередь готовить ужин), Иванна обнаружила на лестничной площадке оседлавшую вещевой баул Василису с раскрытыми «Теоретическими началами трансмутации» в руках. В ответ на безмолвный вопрос девица сообщила, что досрочно сдала переводные экзамены, и если Иванна не примет её погостить и поработать ассистентом в лаборатории, домовым в квартире — да кем угодно, лишь бы не проводить каникулы дома, она, Василиса, удавится собственной косой. Впечатлённая угрозой Иванна молча пригласила войти.

— В Дурмштранге скучно, а дома сейчас тяжко. Бабушка вся в дурных предчувствиях, а из-за неё и мама сама не своя, — рассказывала она, в рекордные сроки рассовав вещи по выделенным ей двум полкам в шкафу Иванны и на добровольных началах взявшись смахнуть пыль в гостиной. — Я пока им не писала, они думают, я в институте.

— А мама не спустит с меня шкуру, когда всё выяснится? — мрачно хмыкнула Иванна из кухни.

— Не беспокойтесь, я всё улажу, — уверенно ответила Василиса.

В голову стали настойчиво скрестись размышления о дурных предчувствиях госпожи Таисии, и Иванна даже подосадовала на гостью, но тут же себя одёрнула. На следующий же день она поняла, что за василисиной бурной деятельностью стоит попытка уйти от собственных тревог. В лаборатории барышня так рьяно вызывалась выполнять любые самые мелкие поручения, что Иванна при первой же возможности отправила её погулять с Федорой и Мойрой. Принимая у них вечером валящуюся с ног, но чрезвычайно довольную Василису, она решила при первой же оказии присоединиться к художницам хотя бы на денёк — опять же, скрасить томительное ожидание хогвартских каникул.

Оказию удалось организовать весьма скоро, причём Иванна заподозрила, что без вмешательства Василисы тут не обошлось: буквально на следующий же день после случайно оброненной при той оговорки Янко заявил, что терпеть в лаборатории кислую физиономию Иванны у него уже нет никаких сил, пусть-ка она на денёк избавит его от своей персоны и сходит куда-нибудь развеяться. Иванна ответила традиционным «самдурак», но предложением охотно воспользовалась, пригласив Василису, Мойру и Федору на прогулку по Праховским скалам, благо нужный портключ уже давно лежал у неё и ждал своего часа.

Прогулка по заповеднику и пикник в обществе двух то смеющихся, то восхищённо ахающих и непрестанно мельтешащих туда-сюда художниц больше напоминали посещение зоопарка с экскурсией в вольер с попугаями. Впечатление дополнительно усиливала пёстрая лоскутная юбка Мойры и расшитая разноцветным галуном и маленькими зеркальцами жилетка Федоры. Даже Василиса вскоре отбросила свою неизменную чопорность и присоединилась к общей вакханалии.

— Надо будет сюда с ночёвкой выбраться, — решительно заявила Федора, описав сосиской круг в воздухе. — Под луной тут наверняка не меньше красоты.

— Только подальше от тропинок, а то народ распугаем, — согласилась Мойра. — Вась, пиво передай, пожалуйста. Всё-таки местное светлое однозначно вне конкуренции…

Василиса выдала ей бутылку из пикниковой сумки с расширенным внутренним пространством и продолжила наблюдать за сосисками над углями.

— Укромных мест тут полно, а насчёт любителей природы я ничего не могу сказать, тут как повезёт. Погода сейчас хорошая, может и наплыв быть, — сообщила Иванна. — Я вам покажу пару пещер, туда только аппарацией добраться можно.

— Красотища! — одобрила Федора. — Ой, Машк, глянь на ту глыбу! Это же чисто Буряк в профиль! «Выбка моя!» — явно передразнила она какого-то их общего знакомого.

— Даже тут нам портит вид! — насупилась Мойра.

— Это такой машкин поклонник, московский галерист, — сквозь ехидное хихиканье пояснила Федора. — У него с буквой «р» беда, так что Машка в его исполнении звучит как мойва.

— Так эта зараза подучила его вместо этого говорить «рыбка моя», — скривилась Мойра. — Результат сами понимаете какой вышел…

Ломоту в мышцах на следующее утро Иванна, разумеется, ожидала, только вот не думала, что болеть будут мышцы живота, а ногам хоть бы что. Прошли они вчера действительно много, причём по весьма пересечённой местности, к тому же, как и обещала, Иванна показала несколько укромных пещер, приведших экскурсанток в неописуемый восторг. Было непросто признаться самой себе, что вело её не только и не столько желание показать небанальные достопримечательности, но ни это, ни ожидаемо пустые пещеры не смогли омрачить поистине радостный день.

— М-да, получается, столько ржать я здорово отвыкла, — старательно отскребая руки куском пемзы под струёй воды, поделилась она с Василисой, которая, выполнив мелкие поручения, сидела в углу лаборатории с книгой. — Ты сама как?

— Если честно, ноги побаливают, — призналась Василиса.

— Надо тебе чаще выгуливаться, пока наши арт-дамы здесь, — выключив воду, назидательно подняла указательный палец Иванна. — Мы вот в твоём возрасте хоть и учитывались вусмерть, но летом недостаток двигательной активности восполняли, скажи, Янко?

— Ага-а-а, — неопределённо протянул тот, напряжённо созерцая содержимое ступки, в которой несколькими минутами ранее они с Иванной затеяли эксперимент. — Слушай, ты как хочешь, но мне это сомнительно, посмотри, что с цветом творится!

Смесь растёртых в порошок кристаллизованных экстрактов из тёмно-серой стала вдруг сначала жёлтой, и сейчас цвет стремился к оранжевому.

— Ты отойди на всякий случай, — с сомнением предложила Иванна, вытерев руки и усевшись на подоконник. — Я не до конца уверена с пропорциями. Там ведь может нача…

Янко едва успел отскочить: с тихим хлопком из ступки поднялся ароматный дымок, вслед за которым повалила плотная оранжевая пена.

-…ться полимеризация, — скучающим тоном закончила Иванна.

— Я говорил!!! — взвился Янко, бросившись судорожно осматривать свою мантию на предмет следов пены.