Не имея звезды (СИ)

Парень, достав палочку, закрыл глаза. Он мысленно повторил про себя три раза «Ведьмина улица, ведьмина улица, ведьмина улица», потом дважды плюнул через левое плечо, еще один раз через правое, щелкнул каблуками с делал шаг.

Словно ветер магии прошелестел где-то рядом, обдав лицо прохладой и чуть не сдув шляпу, а когда Геб открыл глаза, то застыл на месте. Он оказался посреди оживленного проспекта, среди десятков людей и, что удивительно, нелюдей. Он шел мимо высоких, но почему-то деревянных домов, порой отпрыгивал от стайки несущихся, смеющихся детей. Иногда застывал у витрины кофе, за которыми можно было увидеть выступающих музыкантов и радостных посетителей.

Парень наблюдал цирковые выступления с прирученными тварями, которых, если верить школьным пособиям Хогвартса, просто невозможно приручить. Здесь даже был сово-медведь, помахавший лапой юноше, а тот помахал в ответ.

Вокруг было непередаваемое ощущение бесконечного праздника. Словно кто-то повернул тумблер, и мистической город действительно превратился в сказочную страну. Впрочем, на то это и был волшебный квартал.

Герберту не могло не нравиться то, что он видел. Мемфис, Косой Переулок, Ведьмина Улица, они заставляли часть юноши чувствовать себя как дома. И тот был рад вновь испытать это ощущение.

Ланс зашел в одно из кафе, где прислуживали домовые. Нет-нет, вовсе не домовые эльфы, а такие смешные маленькие старички в лаптях. Он ходили по воздуху как по земле и зачастую норовили подшутить над посетителем. Над теми, кто им понравился — безобидно и добро, а те, кто мешал остальным отдыхать — довольно зло и порой даже опасно.

На сцене стояла девушка. Что-то было в этих славянских леди такое, что неизменно притягивало взгляд. Во всем мире это называли красотой, но Гебу казалось, что дело в другом. Впрочем, ему это не мешало наслаждаться голосом и лицом красавицы. Она пела что-то грустное и лирическое, но юноша не разбирал слов, так что просто наслаждался музыкой.

Домовой принес ему крепкий чай, а качестве шутки подарил лимонный леденец. Но он, что не удивительно, понравился Лансу, так что домовой улетел немного растерянным, но довольным посетителем.

Герберт тихонько сидел в углу, наблюдая за счастливыми людьми. Они, почему-то, воспринимали белые ночи как праздник, длинный праздник, полный волшебства и романтики. Причем здесь она — пресловутая романтика, Ланс не знал, но, глядя на бесконечные парочки, он не смог противиться этому чувству. Так что когда леди спустилась со сцены, Проныра быстро подошел к ней.

— Привет, — сказал он с жутким акцентом.

Девушка рассмеялась и что-то сказала. Проныра лишь покачал головой, показывая, что он не понял ни слова. Как выяснилось, поющая девушка не знала ни английского, ни немецкого, только французский и русский, которых не знал Герберт. Впрочем, это не помешало провести им чудесный вечер и столь же чудесную ночь.

Утром, сидя в самолете, Герберт, смотря на то как отдаляется в иллюминаторе Сакнт-Петербург, ощущал словно время возобновляет свой привычный ход. Все вновь возвращалась на круги своя, погружаясь в привычную суету, но все же юноше понравился этот недолгий отдых. Отчего? Пожалуй — от всего.

12 июля 1995г Финляндия, Хельсинки

Это был последний концерт юноши в Европе, и предпоследний за все турне. Так что он хотел сделать его несколько необычным. В итоге, все эти пять дней, пока музыканты, отдыхали веселились, ходили по экскурсиям и на различные интервью(хотя, в основном они просто отсыпались), Герберт трудился. Он, все еще пребывая под впечатлением от свой прогулки по Петербургу, писал песню. Она шла легко, слова словно сами просились на бумагу, но парню каждый раз что-то не нравилось и он все переделывал по новой.

А еще во всей этой авантюре было одно слабое звено — Вики. Юноша никогда не слышал, как она поет, но надеялся, что неплохо, иначе это будет позор для обоих музыкантов. Но, нет такого пирата, который не рискнул бы всем ради минутной прихоти.

Закончив, в итоге, композицию, Герберт потратил еще несколько дней на шлифовку. Раздав «табы» «Сестрчикам», он внимательно следил за тем, чтобы они правильно поняли суть идеи.

— Герберт, ну что за глупости, — отнекивалась девушка.

— Вики, не ломайся словно девственница.

— Эй! — возмутилась девушка. — Кто тут из нас девственник?

— Никто, — развел руками парень. — Вот и не ломайся.

— Но я не вокалистка!

— И что? Я вот тоже до третьего курса не пел никогда, а потом проврало.

— Вот и рвись дальше.

— Ты опять ломаешься.

— Не хочу позориться. Это глупости какие-то!

Ланс прищурился, а потом, нагнувшись, жарко прошептал на ухо:

— Трусишь?

Вики тут же оттолкнула парня, поправила прическу и в приказном порядке произнесла:

— Давай сюда текст.

Герберт, перемигнувшись с Роджером, протянул Вики немнго помятый листок. Ты выхватила его из рук юноши и умчалась к себе — учить. Оставалось только одно — сыграть трек без прогона, но Ланс надеялся на великую силу «ну а вдруг».

Вечером того же дня

Проныра подошел к микрофону и взглянул на Вики. Та немного мандражировала, но старалась не подавать виду.

— Дамы и господа, — произнес Ланс и его голос пронесся над полем, где проходил фестиваль. Герберт не знал в какой они стране, но, кажется, в... Дании? — Сегодня у нас для вас сюрприз. Впервые за историю «Ведьминых Сестричек» у микрофона — Вики!

Зрители встретили данное заявление бурными аплодисментами, а девушка, немного стремаясь, все же подошла к стойке.

(п.а. ВикииГербертисполняют — Nightwish — The Crow, The Owl And The Dove — перевод-http://www.amalgama-lab.com/songs/n/nightwish/the_crow_the_owl_and_the_dove.html)

Первым начал Ланс. а мгновением позже присоеднилась Вики. Её голос немного дрогнул, но она взяла себя в руки и заставила всех немного приоткрыть рты. У леди оказался нежный, приятный голос, который она, непонятно почему, так упорно скрывала.

Вскоре у леди прошло волнение и она, стоя рядом с красивым парнем, наконец смогла поймать свою волну. Ланс наслаждался каждым мигом, проведенном в дуэте. Петь одному было великое удовольствие — петь вдвоем, великое удовольствие, помноженное на двое.

Песня все лилась, а на лицах поющих сверкала улыбка.

19 июля 1995г Соединенный Штаты Америки, Нью-Салем

Нью-Салем поражал воображение. Это был огромный город, в котором маги жили вместе с «разумными существами» и маглами. Это был словно другой мир, в котором магия стала переплетаться с техникой, порождая механизмы, которые даже сложно себе вообразить. «Сестрички» — коренные жители Нью-Салема, не упустили возможности покатать друга по своей родине. Все это время Ланс сидел с открытым ртом. Он видел то, чего не мог увидеть больше нигде.

Это было нечто невозможное, даже несмотря на то, что это невозможно было прямо перед глазами.

А сколько здесь было магов! Гораздо больше, чем в Мемфисе. Возможно число жителей доходило почти до трехсот тысяч!

Так же юноша не мог поверить своим ушам — здесь были обычные школы. Не интернатного типа, как по всей Европе, а самые обычные! Их было штук двенадцать, и «Сестрички» даже показали свою, в которой они некогда учились.

Герберт был шокирован, когда увидел самый обычный учебный корпус с современными классами, ручками, тетрадками, учебниками, отпечатанными в волшебной типографии, и огромным штатом учителей. Которым, между прочим, не приходилось совмещать в себе аж по три должности.

А какой в Нью-Салеме был зоопарк! Такого изобилия волшебных и обычных животных, Ланс не видел даже в Мемфисе. Казалось, хозяева заведения собрали всех существующих и существовавших тварей, вымерших заменяя воссозданными химерами.

А вы когда-нибудь были в волшебном кино? Нет, только в 3D? Тогда, если быть откровенным, в вообще не были в кино! Ланс просидел сразу пять сеансов подряд, а его любимые «Красавица и Чудовище» на волшебной пленке захватили юношу настолько, что музыкантам буквально пришлось за шкирку вытаскивать юношу из зала.