Королева-Няня (СИ)

====== Глава 24. What The Life Is About. ======

(Чак Басс) Настырное солнце не прекращало меня будить своими лучами, потому что прошлой ночью нам было не до закрываний штор. Хоть мы все делали медленно и с любовью, я считал, что это действительно лучший секс в моей жизни. Жаль только, что у Блэр не будет возможности выполнить обещание, потому что я уже проснулся. Но поцелуй я, думаю, получу. И не один. И не сто. И не только сейчас. Я открыл глаза и в ту же секунду повернул голову вправо. От увиденного я был шокирован до ужаса. Рядом не было Блэр! Не было! Я еще раз потрогал соседнее место на кровати, но она не появилась. Сердце забилось чаще, ноги начали дрожать. Я правда безумно испугался. Я вскочил с кровати и натянул боксеры, которые вчера скинул на пол. Белья не было. Я открыл рот, задыхаясь. Она решила отомстить?! Уйти так же, как я?! А как же ее слова, что она сделает все возможное, чтобы я такого никогда не почувствовал?! Я, конечно, заслужил, но она обещала. Теперь я понимал, что она чувствовала. Она довольна?! Теперь пусть возвращается! Я не переживу, если она честно глядя мне в глаза скажет, что все это было игрой. Это будет выше моих сил. Я быстрым шагом подошел к двери из комнаты и резко распахнул ее. Я еле сдержался от выдоха. Такое облегчение! Словно камень, привязанный к сердцу, оторвался и улетел куда-то. Моя детка стояла возле плиты ко мне спиной, в моей рубашке, которую она одевала вчера, и что-то готовила. Ее волосы были небрежно убраны в узелок. Я на несколько секунд облокотился о дверь, чтобы унять сердцебиение и участившееся дыхание, но не смог ждать. Я подбежал к Блэр и изо всех сил прижался к ней, припадая губами к ее шее, поливая ее жадными поцелуями. – Ты до смерти меня напугала, – прохрипел я ей в плечо, рассматривая из-под бровей ее улыбку. – Чем, любимый? – спросила она, повернув голову, чтобы поцеловать меня в лоб. – Тебя не было в кровати, когда я проснулся, – выдохнул я, – Я подумал, что ты... что ты... Она положила лопатку, которой переворачивала блинчики, на столешницу и развернулась ко мне. Она взяла мое лицо в руки и тихо сказала: – Как я могла бы так поступить? Чак, ты не должен даже думать об этом! – Тебя не было рядом со мной! – воскликнул я, крепко держа ее за талию вплотную к себе, – Черт, я так испугался! – признаться, я еле сдерживал крик, поэтому опустил голову на плечо Би, утыкаясь лицом ей в шею. – Я тебя очень люблю, – прошептала она, поглаживая мои волосы. – И я тебя люблю, очень сильно, – с улыбкой ответил я. – Ты хочешь блинчики? – спросила Блэр, поднимая мою голову, чтобы посмотреть в глаза. – Это то, что ты мне приготовила в первый раз, поэтому да, хочу, но с Нутеллой! – ответил я. Блэр засмеялась и поднялась на носочки, чтобы поцеловать меня. Я обеими руками обхватил ее тоненькую талию и приподнял над полом, еще сильнее прижимая к себе. Я обнимал ее сзади все время, пока она готовила. И любовался ее улыбкой. Она такая теплая и искренняя. Несколько раз я целовал краешек ее губ, от чего Би еще сильнее улыбалась. Она оторвала кусочек от готового блинчика и, засунув его верхушку в рот, повернулась ко мне, предлагая откусить. Я накрыл остальной кусочек и поцеловал Блэр. Затем прожевал и сказал: – Очень вкусно. – Я знаю, – засмеялась Би. – Люблю, когда ты смеешься, – прошептал я, целуя любимую в шею. – Люблю, когда ты улыбаешься, целуя меня, – с улыбкой сказала Блэр, заливая новую порцию теста на сковородку. – Вот так? – я повернул ее голову к себе и впился в ее губы поцелуем. Через некоторое время я улыбнулся, и Блэр засмеялась. – Да-да, вот так. – Ты тоже улыбаешься сквозь поцелуй, – сказал я, – С самого первого нашего поцелуя. – Потому что уже тогда я тебя любила, – ответила она и тут же закусила губу, отводя взгляд. Что?! Она уже тогда меня любила?! Тогда?! Черт! А я придурок ломал голову, что же мне делать, оставлял ее, делал ей больно. А она все это время меня любила. Если бы я сказал ей, еще тогда, как только уверился в своих чувствах. Господи, на сколько спокойнее была бы наша жизнь! Я бы был лучшим для нее, ведь я тоже люблю ее очень давно. Надеюсь, что не с первого дня нашего знакомства. Может быть тогда, еще и в туалете том я уже влюбился. Не в то, что мы занялись сексом. Я влюбился в ее глаза. Такие печальные, но пытающиеся казаться счастливыми. Я восхитился тогда ее возможностям скрывать чувства. Именно тогда, наверное, я и научился правильному пользованию маской. Меня возбудили одни ее губы, так плавно открывающиеся в немом вопросе, откуда взялся парень в женском туалете. И сейчас у меня есть возможность целовать эти губы всегда. Я больше никогда не причиню ей боли. Я буду делать все, чтобы моя девочка была счастливой. Она заслуживает самого лучшего в этом мире. Я дам ей все-все, что в моих возможностях, а в моих возможностях весь мир. Тут я вспомнил, что она ответила на мой вопрос, что же она хочет: “Мне нужен только ты, Чак! Как ты этого не понимаешь? Всегда был, есть и будешь нужен. Никакие шмотки, драгоценности и прочее не заменят мне тебя, глупый!”. Сердце снова растаяло, как тогда. Я медленно убрал руки с талии Блэр и обхватил ими голову, зажимая так сильно, как будто она лопнет. Я отвернулся, чтобы не показывать Би всю боль и отчаяние, что у меня сейчас на лице. – Черт, какой же я мудак, – прорычал я. – Почему? Не говори так! – тихо сказала Блэр, обхватывая мою талию со спины. – Черт возьми, ты любила меня уже тогда. И я тебя тоже, – я спиной почувствовал, как сердце Би забилось быстрее, – Блэр! – рявкнул я и повернулся к ней, заключая в мертвую хватку ее талию, – Если бы я сказал тебе тогда, все было бы проще! Тебе не было бы больно! Я виноват! Я должен был все это знать... – Ты ничего не должен был... – Блэр, помнишь тогда, – я перебил ее, перекладывая одну руку на ее лицо, – когда мы ждали врача, и Серена еще приехала, ну помнишь тот день? – я нахмурился от воспоминаний, а Би кивнула, – Так вот, пока Серена не позвала меня к врачам, мы лежали вместе, на твоей кровати. И я хотел сказать тебе, что ты мне нравишься. Признаваться в любви я боялся, но собирался сказать, что ты мне безумно нравишься. Хотя, в любви бы я признался на следующий день. Не смог бы выдержать. Но Серена меня позвала, и я не успел! – Шшш, любимый, успокойся, хорошо? Не кричи, – она коснулась губами моих, и я действительно успокоился, – А я ничуть не жалею, что все это заняло так много времени по двум причинам. – Какие две причины? – тихо спросил я, крепко обнимая талию любимой. – Первая и вторая, – сказала Би и собралась вернуться к плите, но я перехватил ее за запястье и вернул на законное место в моих объятиях, – Ну ладно. Первая – мне безумно нравится награда, которую я получила в конце пути, – она так возбуждающе коснулась моих губ своими, – А вторая – если бы все было очень быстро, у нас бы не было своей истории. А теперь она у нас есть. Смотри, через сколько мы прошли, чтобы сейчас стоять вот так, обнимая друг друга и при этом не ломая голову над мыслями друг друга, правильно ведь? Я подумал немного, а затем кивнул и позволил ее слабеньким ручкам притянуть мою шею к себе и поцеловать. – Теперь я наконец закончу с блинчиками, и мы позавтракаем, хорошо? – Ты не представляешь, как сильно я тебя люблю. Ничего невозможно любить сильнее, чем я тебя, – вглядываясь в ее глаза, хриплым голосом сказал я. – Я представляю, Чак, – уверенно кивнула она, – Потому что я чувствую к тебе то же самое. И поверь, эти чувства не вчера появились. Они бились, бились внутри меня, вырываясь наружу. И вот теперь наконец-то мне хорошо. Я поцеловал ее и позволил пойти доготовить наш завтрак. Я все так же обнимал ее талию и целовал временами шею, волосы, плечи, щечки. Когда Блэр закончила с приготовлением и красиво разложила блинчики на тарелке, она потянулась к какому-то тюбику, стоящему рядом. Это был кленовый сироп, которым она собиралась полить блины. – Откуда этот сироп? – спросил я. – Я заказала с кухни, – ответила Би. – Блэр! – разъяренно протянул я, – Ты же в одной рубашке! Ты же обещала... – Успокойся! – прошептала она, – Видишь на диване халат? Его я одела, прежде чем открыть дверь, – она кивнула мне в сторону дивана, на котором на самом деле был белый халат, – Я помню все, что тебе говорила. Как я смогла влюбиться в такого ревнивого дурака? Я облегченно выдохнул и сильно прижался губами к ее шее: – Блэр, я люблю тебя, поэтому ревную к каждому. Ты не замечаешь, как мужчины на улице на тебя смотрят. Я же вижу все. И меня это выводит. – Чак! Все эти мужчины – ничего не значат для меня! У вас такая природа – проходит мимо симпатичная задница, нужно обязательно глянуть! – Би укоризненно на меня посмотрела, – Повторю – они для меня не существуют, они никто, я их не знаю! А тебя я люблю, идиот! Мне плевать на всех мужчин, кроме тебя. Ты – мой единственный, и ты в моем сердце, – она положила руку на грудь, – И никто не займет твое место в нем. После паузы и долгого смотрения ей в глаза со счастливой улыбкой, я произнес: – Прости меня, малышка, я люблю тебя. Со мной такого никогда не было, а я привык защищать свое. Я обещаю, я исправлюсь. – Я люблю тебя, спасибо, – прошептала она и, поцеловав меня, вернулась к блинчикам. Когда кленовый сироп был на них, Би посыпала их ягодами голубики и поставила на стол. Я сел, а Би посадил себе на коленки, как вчера. – Открой ротик, зайка, – прошептала она, поднося к моему рту один блинчик. Я откусил и чуть не кончил. Это лучшие блинчики, что готовила Би. Я не удержался и простонал, а Би засмеялась. Она съела оставшийся кусочек и так сексуально слизала кленовый сироп с губы. – Это очень вкусно, ты просто волшебница, – прошептал я, открывая рот для следующего кусочка. – Стараюсь, – скромно улыбнулась Би и отправила мне в рот еще один блинчик. Я снова откусил, а Би смотрела, как я ем. Вообще, меня бесит, когда люди наблюдают за мной в момент принятия пищи, но Блэр – исключение. Ей все можно. Кроме как оставлять меня. И кроме как не кормить меня. И не целовать. И не обнимать. С оставшегося блинчика в ее руке капнула капелька сиропа. Прямо на грудь. Я не удержался и без лишних слов расстегнул рубашку, под которой не было лифчика, и слизал сладкий сироп. Как только я коснулся этой прелести губами, я не смог остановиться. – Что, прямо здесь? – Би оглянулась по сторонам. – Угу, – проговорил я, подсаживая ее на свободную часть стола. – Может, сначала доедим? – неуверенно предложила она, прижимая мою голову к себе. – Я уже не смогу остановиться. – Отлично. Блэр ловко стянула боксеры, которые были на мне, и с улыбкой опустила глазки на мой вставший член. По ее выражению лица можно было понять, что Чак-младший ей нравится. И по стону, который она издала, закусив губу, тоже. Я стянул с нее тоненькие трусики и положил их на кресло, на котором только что сидел. – Давай уже, Чак! – нетерпеливо вздохнула она, вцепившись ногтями в мою спину. – Сейчас, детка, все будет, – сказал я и медленно коснулся ее головкой, – Ты что, так сильно меня хочешь? – я хитро поднял бровь, чуть не умирая от желания войти в нее. – Чаааак! – прокричала она. – Хочешь? – я толкнул в нее свой член чуть глубже, но даже не на половину. – Да, хочу! Очень хочу! – прошипела она, смотря мне прямо в глаза, – Так что будь так добр, возьми меня прямо на этом столе! – Ну, если ты так хочешь... – Басс! Я замолчал и резко вошел в нее. Определенно, я безумно влюблен в наш страстный секс, но вчерашний был самым лучшим. Ее громкие стоны еще больше провоцировали меня на ускорение темпа. – Да! Да! Чак! – кричала она, помогая мне бедрами. Я глухо рычал и страстно вцепился губами в ее губы. Я представил себе, что я – животное, а Блэр – моя добыча, которую я должен растерзать. Именно с такими мыслями я целовал ее, часто покусывая ее пухлые губы, с которых слетали постоянные стоны. – Я люблю тебя, – прошипел я сквозь зубы, сжимая между ними ее нежную кожу на шее. – И я тебя, – ответила она, и, отпустив край стола, который она сжимала пальцами, положила руку мне на голову, зарываясь пальчиками в волосы, прижимая к себе. Я решил поменять позу, и повернул ее к себе спиной. Она поняла меня, наклонилась вперед, сжимая руками стол, и выгнулась в спине. О боже, какая у нее роскошная спинка. Такая сексуальная. А попа. Это просто что-то! Я на автомате положил ладонь на татуировку. Я провел другой рукой по ее нежной спинке, а затем, остановившись на начале бедра, удобно ухватил ее и снова вошел. Блэр застонала и отклонила голову назад, стреляя в меня глазками. Я наклонился вперед, останавливаясь, чтобы поцеловать мои сладкие губки. – Чак, давай! – прокричала она, коснувшись моих губ. Я снова продолжил. Через несколько минут я кончил в нее, от чего она так сексуально простонала, заглушая мой рык. Но я не остановился, потому что моя детка еще не пришла к оргазму. Я ее снова перевернул и взял ее стоя. В таком положении я мог целовать ее, ее лицо, шею, грудь. Одной рукой я держал ее под попой, а второй за спину, прижимая ее плотнее к себе. – Ты ведь уже кончил, – сказала мне Блэр. – Но ты еще нет, – ответил я и ускорил темп. – Откуда ты знаешь? – Я это чувствую, – сказал я и накрыл ее губы своими. Пару минут, и я почувствовал сокращение ее мышц. Вот теперь ты кончишь, детка. И правда, Блэр вцепилась в мою спину и волосы пальцами, а губы открылись в немом крике. Я подождал, пока это сладкое ощущение отпустило ее до конца, а затем, не снимая ее со своего члена, сел на то кресло вместе с Би. – Даже есть перехотелось, – прошептала Би со сбившимся дыханием, положив голову на мое мокрое плечо. – А я твои блинчики хочу всегда, – так же тихо ответил я, целуя ее в лоб и разглаживая мягкие влажные кудряшки. Би протянула руку за спину и взяла с тарелки все еще теплый блинчик. – Кушай, родной, – она протянула его к моему рту, – Я тебя очень люблю. – И я тебя очень-очень люблю, малышка, – я покрепче обнял ее и поцеловал в губы с полным ртом блинов. Би рассмеялась, а затем позволила мне разжевать их и снова поцеловала. – Мы должны поехать к Эл и Барту, – вспомнила Блэр, слегка поерзав на мне. – Прямо сейчас? Зачем? – Мне нужно собрать вещи, а так же я соскучилась. А ты разве нет? – Мне немного стыдно... – Почему? – Ну... Тогда на юбилее, я выпрашивал у мамы место, где ты находишься. И дважды сказал всем, что я люблю тебя. Началось такое... Серена узнала, что Мила – фикция, потому что та... – Стой стой, – остановила меня Блэр, – То есть, ты стыдишься того, что сказал всем, что любишь меня? – Блэр встала с меня и внимательно смотрела мне в глаза, опираясь на плечи. – Да, – ответил я, но тут же понял, что сморозил глупость. Блэр встала на ноги и грустно мне улыбнулась. А затем развернулась и направилась в комнату. – Би, стой! Я не то имел в виду! – я вскочил и побежал за ней, – Я не стыжусь того, что я люблю тебя, и что все об этом знают, – я обхватил ее за талию со спины и прижал к себе, – Просто... просто... – Что просто, Чак?! – крикнула Блэр, и из ее глаз брызнули слезы. – Шшш, не плачь, пожалуйста, я люблю тебя... – Да, но ты этого стыдишься. Даже перед родителями. А что будет дальше? Мы будем ходить по отдельности везде, а встречаться только дома? А если захотим уехать на отдых, то полетим разными рейсами? – Ничего такого не будет! Все, прости меня, я беру свои слова обратно! Я не стыжусь этого! Я горжусь тем, что я люблю тебя, потому что ты самая лучшая для меня! Самая красивая, самая добрая, самая-самая. Я крепко прижал ее голову к своей груди, и она в конце смирилась и обхватила мою талию своими аккуратными и нежными ручками. – Мы едем к Барту и Элли, – сказал я и поднял ее на руки, относя в ванную. – Мы идем в душ вместе? – спросила Блэр, но крепко держала мою шею. – Да, – уверенно кивнул я и сделал теплую воду, – Не горячо? – спросил я, обнимая ее за талию и прижимая к себе. – Нет, – ответила она и налила мне на голову шампунь, – Люблю тебя, Чак. – И я тебя, Би, – ответил я, наслаждаясь массирующими движениями ее ловких пальчиков. Когда мы вымылись, я побрился, а Би сушила волосы. Голая. Представьте, что было с моим лицом после поцелуев лезвий. Когда она хотела взять косметичку и накраситься, я сказал: – Не хочу, чтобы ты красилась! – Почему? – Потому что без косметики ты намного красивее. – Чак, не говори глупостей! – отмахнулась Би и потянула молнию на косметичке. – Блэр, я серьезно. Ты красивая без всего этого. Очень красивая. Я люблю тебя, а не всю эту гадость, что ты хочешь нанести на свое прекрасное личико, – я подтянул ее к себе и поцеловал сначала глазки, потом щечки, подбородок, носик, а потом и губы, – Поняла меня? – Да, – Блэр поставила косметичку на место и пошла одевать белье. Зашли в лифт мы через полчаса. Когда он приехал на нужный этаж, Блэр, перед тем как двери открылись, достала свою руку из моей. Я одарил ее вопросительным взглядом. – Там очень много людей, который знают нас в лицо, а так же папарацци. Ты, наверное, не хочешь чтобы все знали... – Дурочка, – сказал я и притянул ее к себе, выводя из лифта. По дороге я целовал ее, крепко прижимая любимое тело к себе. Я краем глаза замечал вспышки телефонов, камер, взгляды людей, перешептывания и зарождающиеся сплетни. Но мне все равно, ведь мой мир – это моя семья и близкие мне люди. Номер один в этом списке – моя любимая кроха, моя девочка, моя Блэр. – Я люблю тебя, – перед тем как сесть в лимузин, сказал я ей, ловя губами ее светлую улыбку, дарящую мне счастье и тепло. Я взял ее на руки и посадил к себе на колени, опускаясь на сидение лимо. – Глупая, как ты могла такое подумать? – прошептал я, зарываясь лицом в ее мягкие локоны. – Не знаю, это же ты. – Теперь я – это новый я. – Тебя прежнего я почти не знала. – Потому что я изменился, когда влюбился в тебя. И пока я знаю, что ты у меня есть, я буду собой, малышка, – тихо сказал я ей, притягивая ее лицо к своему. – Тогда тебе придется быть собой очень долго, – со смехом прошептала Би, положив ладошки на мои щеки. – Я надеюсь на это, – ответил я и поцеловал ее сладкие губки. Когда мы приехали к дому моих родителей, у входа уже была нескромная толпа папарацци, которая благодаря “жертвам” сплетен здесь образовалась. Два консьержа из нашего дома расталкивали их, освобождая нам дорогу. Кое-как мы пробрались внутрь и зашли в лифт. Я ни на секунду не отпускал руку Блэр и не собирался. – Ты готов? – осторожно спросила Блэр. – Блэр, все будет хорошо, – убедительно кивнул я. – Я боюсь реакции Элли. Точнее, конечно, она обрадуется, но не пропустит случая припомнить, какие мы бараны, что так долго тянули... – Ну и пусть, – я развернул ее за плечи к себе, – Я тебя люблю. Я ей объясню, почему так долго. Потому что я привык, что все что я хочу, автоматически оказывается моим. Но с тобой это не прошло. А я все надеялся, что так и будет, но не вышло. А если бы я не сделал последний рывок, я бы потерял тебя навсегда. А это мне совсем не нужно. Я потерял тебя еще тогда, когда уехал из Дубаи, но я вернул тебя. Потому что я не могу без тебя прожить и дня, даже час не могу. – Я люблю тебя. И чтобы ты знал: я всегда была твоей. С самого начала. Просто этого ни ты, ни я не озвучивали вслух. – Иди ко мне, моя девочка, – я протянул руки и заключил ее в объятия. Мы вышли из лифта и открыли дверь. Мы тихо преодолели прихожую и наткнулись на открытую дверь кухни. Мне показалось, или Блэр тоже видит ЭТО? Элизабет готовит? – Это иллюзия? – тихо спросил я. – Кажется, нет, – ответила Би. В это секунду Элли обернулась и тут же так широко заулыбалась. – Эй! Кто-нибудь! Встречайте их! У меня руки в муке! Барт! Кэм! Арчибальды! – Привет! – Блэр кинулась обнимать Элли, – Что ты готовишь? – Пытаюсь сделать рыбку в кляре по твоему рецепту, черт возьми, ни черта не получается! – выругалась Элли, криво-косо обнимая Блэр из-за грязных рук. – Все прекрасно получается, только смотри, чтобы кляр был со всех сторон, – Блэр показала Элли как надо, пока я снимал с нее пальто, – Не хочешь поздороваться с Чаком? – Хочу, но для этого нужно вымыть руки, – мама подошла к раковине, не торопясь вымыла руки, вытерла полотенцем, а затем... – Ааааааа!!! – она запрыгнула на меня с ногами, обхватив руками голову, и начала целовать в затылок, – Ах ты мой придурошный сынок! Как же я рада за вас! – Хорошо-хорошо, мам, успокойся! – а аккуратно поставил ее на пол, а крепко обнял, – Люблю тебя, мам. – Ааа! Не говори мне этого таким голосом! Я же плакать буду! – закричала она. – Биииии! – заверещала влетевшая в кухню Серена и набросились на мою девочку, – Ну наконец-то вы приехали! Мы тут с десяти торчим! Дважды пытались готовить твой шоколадно-кофейный торт, послали все к чертям и заказали у мамы Уилла вне очереди! Ну как вы? Стоп-стоп! Расскажешь мне все в подробностях что было после моего звонка, когда ты была в поезде! – тараторила Эс, – Нейт! Приехали Чэйр! Иди сюда! Чак! Дай я тебя обниму, идиот ты хренов! – Серена обняла меня. – Приехали кто? – переспросили мы одновременно с Блэр. – Чэйр. Ну, Чак и Блэр. В журналах и в интернете вас все чаще так называют, – ответила за Серену Эл, а мы с Блэр переглянулись. – Так, что за шоколадно-кофейный торт? – я с обидой посмотрел на Би, – Ты мне такое ни разу не готовила! – Обещаю, приготовлю, – улыбнулась Блэр и поцеловала меня, а я не упустил случая ее обнять и прижать к себе. – О боже! Стойте, не двигайтесь, дайте я вас сфоткаю! – заорала Серена, – Я забыла, что я персона