Музыканты из Мичигана (СИ)

– Ты правильно мыслишь, – задумчиво произнёс Джеймс. Можно было подумать, что у него уже родился ребёнок и он знает буквально всё о том, в каких условиях должен расти человеческий детёныш. – Я вот не мечтаю ни о славе, ни о богатстве. Я просто хочу, чтобы жизнь моя складывалась так, как я этого хочу. Я мечтаю о том, что в своей жизни я никогда не испытаю боль утраты и горечь предательства. Просто хочу жить спокойно, с уверенностью в завтрашнем дне.

Мы сидели молча, и, могу поспорить, каждый из нас размышлял над словами Джеймса и над предстоящем будущем. Как бы не хотел Джеймс чувствовать боль, обиду, унижение, в конце концов он осознает всю полноту этих чувств. Я и Хэйзи будем виноваты в этом, и от сознания всей серьёзности ситуации верёвка на моей шее затягивалась всё туже. Я рылся в своих мыслях, словно в ящиках с бумагами, и пытался понять, чего же я хочу от этой жизни. Славы? Денег? Размеренной жизни? Чего же?

– Ну, Логан, а ты чего молчишь? – поинтересовался Джастин. – Не хочешь поделиться с нами своими сокровенными мыслями?

Я окинул взглядом парней, задержав взор на Джеймсе, и со вздохом ответил:

– Наверное, больше всего в этой жизни я хочу быть рядом с любимым человеком.

«И этот человек даже понятия не имеет, что я смотрю сейчас на него», – мысленно добавил я.

– В этом что-то есть. – Джеймс слабо улыбнулся и уставился в пол. – А теперь, когда мы рассказали друг другу о своих мечтах, может, у кого-нибудь возникла идея по поводу названия?

– Зачем придумывать какое-то супер-пупер название, если оно даже не будет отражать то, что у нас внутри? – Я встал и, приблизившись к стене, принялся разглядывать пластинки, развешанные вокруг. – Я думаю, что для нашей группы нужно просто название, потому что мы – простые парни. Даже если Джастин станет таким знаменитым, как мечтает, Пит разбогатеет так, что деньги будет некуда девать, и наша с тобой жизнь, Джеймс, станет сказочной, внутри мы останемся всё теми же парнями.

– И что ты предлагаешь? – Взгляд друга стал заинтересованным, даже каким-то увлечённым.

– Мы просто музыканты. И мы одержимы музыкой. Что ж, я думаю, уместным могло бы быть название “Мьюзик Эбсешн”. (“Музыкальная одержимость” (англ.) – прим. автора.)

Оказалось, что копать нужно было неглубоко: ответ лежал на поверхности, стоило только протянуть руку. Парни оценили мою идею, подметив, что я «умею шевелить мозгами». И стех пор наша группа получила своё имя.

С Хэйзи мы не обмолвились больше ни словом с тех пор, как состоялся наш разговор в больнице. Лишь иногда, за ужином, она бросала на меня взгляд, в котором я не мог ничего прочитать. Мне казалось, что её глаза смотрят на меня как-то по-другому, не так, как раньше. И я считал, что у Хэйзи есть ко мне разговор. Только вот мои чувства к этому человеку нисколечко не изменились. Я всё так же не хотел её видеть, и мне было до безобразия неприятно находиться с ней в одном помещении. Но я мужественно терпел, терпел ради Джеймса.

Однако рано или поздно терпению приходит конец. Вот и моё терпение лопнуло, как воздушный шарик. А произошло это после одного не очень приятного случая.

Джеймс уехал в центр города «по делам». По каким – он нам с Хэйзи, увы, не сказал. Вообще, в последнее время меня напрягало его поведение: друг пропадал вечерами, уезжал куда-то на всю ночь и возвращался домой утром очень, очень пьяный. Объяснения этим поступкам у него не нашлось, зато я остро чувствовал здесь свою вину. Возможно, Джеймс напивался и накуривался до потери сознания только за тем, чтоб прогнать из головы навязчивые мысли. А источником этих мыслей как раз являлся я.

Итак, мы с Хэйзи остались в доме вдвоём, и она постаралась не упустить такую ценную возможность. Пока я сидел в спальне, бороздя бескрайние просторы Интернета, Хэйзи вошла в комнату и слабо постучала по косяку костяшками пальцев.

– Я занят, – односторонне произнёс я, даже не поднимая глаз. – Зайди как-нибудь в другой раз.

– Да перестань ты, Логан. Разве ты не понимаешь, что нам нужно поговорить?

Я посмотрел на неё и медленно закрыл крышку ноутбука.

– Нам не о чем с тобой разговаривать.

– А мне так не кажется.

Хэйзи присела на кровать рядом со мной, и её взгляд опустился на пол.

– Я не знаю, что в последнее время происходит со мной. – Она слабо усмехнулась. – То, что раньше казалось мне незначительным, вдруг стало таким… значимым…

Я молчал и внимательно смотрел на неё. Где-то в голове мелькнула странная мысль, но я тут же постарался отогнать её в сторону.

– В общем, я не собираюсь быть многословной в этот раз, но я чувствую, что должна сказать тебе одну очень важную вещь.

И тут мысль, нещадно изгнанная из моей головы, вернулась домой. Взгляд мой стал пустым, совсем равнодушным.

– Я думаю, что влюблена в тебя.

Между нам повисла гробовая тишина.

Хэйзи смотрела на меня, и в её глазах теплился слабый огонёк надежды. Я же глядел на неё полностью отсутсвующим взглядом. Наверное, услышав такие слова, я должен был почувствовать что-нибудь, хотя бы элементарную жалость. Но сердце вдруг стало каменным, и мне было абсолютно наплевать на чувства человека, сидевшего рядом со мной.

– Может, ты скажешь хоть что-нибудь? – дрожащим голосом спросила Хэйзи и положила руку на моё колено.

Я скинул её руку и поднялся на ноги.

– Мне нечего тебе сказать.

Она приоткрыла рот. На её лице была написана боль, что царила сейчас в её мерзкой душонке.

– Что, совсем нечего? – спросила Хэйзи, не желая так просто сдаваться. – Но как же… Я думала, что ты неравнодушен ко мне…

– С чего ты такое взяла?

– Как же наша с тобой ночь? Я не думаю, что ты сделал это только лишь из ненависти…

– Господи, Хэйзи, да выкинь ты всё это из головы! – повысил голос я. Меня просто бесила она и её детская наивность. – Я всегда ненавидел тебя, ненавижу и буду ненавидеть! Как ты вообще могла подумать, что я влюблён в тебя? Чушь какая!

Хэйзи заплакала. Я закатил глаза, поняв, что уже не первый раз становлюсь причиной женских слёз.

– Не надо вот только реветь, – строго произнёс я. – Если ты думаешь, что твои слёзы изменят моё к тебе отношение, то ты очень глубоко ошибаешься.

– Какая же ты скотина, Логан! Какой же ты бесчувственный! Как ты смеешь говорить мне такое после того, как я призналась тебе в любви?!

– Как ни странно, я думал, что ты не способна что-то чувствовать.

Она зарыдала ещё громче и спрятала лицо в ладони.

– Говорят, что любовь зла. – Хэйзи, не переставая хныкать, вытерла мокрые щёки. – Я бы ни за что не поверила, если бы сама не убедилась!

Я молчал. На душе скребли кошки, было очень неприятно говорить и слушать всё это. Хотелось просто убежать из комнаты и запереться в ванной, лишь бы больше не видеть перед собой лицо Хэйзи.

– Меня так бесило твоё отношение ко мне, – продолжала она, не смея поднять на меня глаз. – Меня так это оскорбляло. Но я терпела всё, все твои выходки и обидные слова. Знаешь, почему? Да потому, что я была неравнодушна к тебе с самого нашего знакомства!

– Зачем же ты тогда говорила, что ненавидишь меня?

– Ты ведь ненавидишь меня. И я подумала, что так мне будет проще, понимаешь? Думала, что если спрячу свою любовь за маской ненависти, то мои чувства сами собой угаснут. Но эта теория не сработала, всё стало только хуже. Твоё грубое отношение в какой-то степени даже нравилось мне. А после нашего секса я… я просто слетела с катушек. И я так люблю тебя, Логан!

Я не знал, что можно ответить. Мои глаза угрюмо уставились в пол.

– Нет, Хэйзи. – Я замотал головой и отвернулся от неё. – Ты любишь Джеймса.

– Нет! То есть да, его я люблю тоже… Но всё это время, что мы были вместе с ним, я искала повод быть рядом с тобой. Я хотела видеть тебя каждый день и говорить с тобой, я… Когда я узнала о своей беременности, то в первую очередь пошла к тебе. Слышишь? Это был не Джеймс, не Джекки, не даже родители. А ты! Для тебя это хоть что-то значит?