Сущность Альфы (СИ)

Двор был заброшенным: это было сразу же понятно и по скрипу ворот, и по усыпанной листьями въездной дорожке и по сорнякам, которые своими сухими стеблями гордо возвышались там, где должны были быть цветы. Входная дверь тоже натянуто скрипнула и отворилась с гулким эхом, хотя, чего ещё можно было ожидать от дома, который три года простоял в запустении.

- Ты тут осмотрись, мелкий, - осторожно сказал Хидан, ненавязчиво подталкивая шатена, чтобы тот таки переступил порог теперь уже их дома, - а я пойду к воротам и дождусь машину с вещами. Киба в ответ только кивнул, ощущая ментальное беспокойство альфы, но тот в ответ ничего ему не сказал. Казалось, теперь мужчина вообще боится с ним говорить, чтобы ненароком не зацепить словом, но вновь-таки легче от этого не было.

Первый этаж он осматривать не стал, потому что и так было понятно, что здесь должна быть кухня, общая ванная и ещё пару комнат, которые можно было оборудовать под что угодно. Деревянная лестница неприятно скрипела под ногами, а стук каблуков о паркет был до дрожи неприятным, но омега пересилил себя и таки толкнул первую же дверь. Снова комната, и снова пустая. Вполне возможно, что это будущая спальня или гостевая, может, рабочий кабинет, библиотека, детская… в общем, что угодно, то, что пожелает он. Остальные комнаты были такими же. Да, некоторые больше, некоторые меньше, одни были смежные с отдельной ванной, другие нет, но все же они все были одинаковы и оставляли простор для фантазии.

Возможно, Хидан именно этого и добивался, когда настоял на том, чтобы они, не медля, переехали в этот пустующий и тяжелый в своей одинокой атмосфере дом. Да, он был большим. Да, в нем можно было обустроить, как говорят, семейное гнездышко. Да, это было лучше, чем его однокомнатная квартира, но все же в ней омега чувствовал себя привычней и комфортнее. Возможно, его пугал именно простор, ведь, обычно, такие дома покупались для большой семьи, и почему-то шатен думал, что здесь им вдвоем будет слишком одиноко. Нет, это однозначно не было намеком на то, что альфа уже строил какие-то планы на будущее кроме тех, что нужно сделать ремонт, чем, собственно, и должен был заняться омега, но все же Киба понимал, что вечно так не будет, что они-то уехали, а проблемы остались, и от них никуда не деться.

Услышав голоса, Инудзука понял, что вещи уже доставлены, и сейчас их, очевидно, заносят в прихожую, хотя, честно сказать, как таковых вещей у них и не было. Хидан напрочь отказался забирать из прежней квартиры мебель, настояв на том, что она ветхая, и лучше всего купить новую, а он и не возражал, подумав, что лишние споры им сейчас ни к чему. У самого же альфы вещей тоже было мало, так как он, фактически, последнее время жил с ним, а квартиру продал, оставив некоторую мебель на складе. Вот её-то, похоже, и привезли, хотя все это было для омеги сейчас неважным. Он пытался сам для себя решить, что же делать дальше.

Не придумав ничего лучшего, Киба просто сел на подоконник и посмотрел на соседний домик, который даже с виду был обжитым и ухоженным. Чувствовалась рука омеги. Да, шатен понятия не имел, кто их соседи, но то, что там проживает семья, он понял сразу же, скорее даже почувствовал, будто вокруг соседнего особнячка, и правда, сгустилась атмосфера любви и заботы. Ему снова предстоит все начинать сначала, обустраиваться, привыкать, бороться с проблемами и не отчаиваться по поводу своих неудач, попытаться разделить и счастье, и горе со своим альфой – слишком много всего и сразу. Слишком быстро и кардинально поменялась его жизнь.

С работы он уволился: было неприятно покидать насиженное место, но Хидан и врач настояли на этом, мотивируя вредностью условий. Инудзука не сопротивлялся, так как и сам понимал, что для омеги, который планирует продолжать лечение и, причем, более интенсивное, нежели предыдущий курс, работа на ликероводочном заводе неуместна, но теперь у него было слишком много свободного времени, от чего в голове появлялось ещё больше глупых мыслей. Да, Киба понимал, что ничего изменить уже нельзя, что потерянного не воротишь и что нужно двигаться дальше, вот только в этом «дальше» омега был не уверен, особенно в том, сможет ли он довести начатое до конца.

Предстоящее лечение было длительным и дорогостоящим, поэтому он сперва и просил своего альфу повременить с ним, по крайней мере, до тех пор, пока они не обустроят дом, но Хагоромо был непреклонен. Казалось, он готов в лепешку разбиться, сам будет ездить на общественном транспорте и ходить в лохмотьях, но для своего омеги сделает все возможное. Такая жертвенность не нравилась Кибе, он чувствовал себя бременем для альфы, причем бременем болезненным и бесполезным. Да, Инудзукп ещё наделся на то, что у него есть шанс выздороветь и стать полноценным омегой, который сможет родить ребёнка, но почему-то с каждым днем этот огонек надежды все больше угасал и чахнул, подавляемый гнетом тревожных мыслей.

Кто он для Хидана? Просто омега, которого он не мог бросить из жалости, или же все-таки любимый человек? Странно и не понятно. Вроде как альфа испытывает к нему сильные чувства, бережно обнимает, нежно целует, прижимает к себе во сне, заботится, но он ни разу за все это время не признался ему в любви. Да, Киба понимал, что слова – это не главное, это всего лишь звуки, которые мозг воспринимает как речь, произнесенную с той или иной интонацией, но все же хотелось не только почувствовать что-то зыбкое и неясное, ощутить не только отголоски чувств, а и быть уверенным в этих самых чувствах. Почему он сам не признавался альфе в любви? Наверное, потому, что боялся. Нет, не смеха в ответ и не презрения к его чувствам, а того, что не сможет оправдать эти слова. Да, раны тела и даже сердца зажили, в основном, благодаря Цунаде Сенджу, друзьям и, конечно же, Хидану, но боль все равно осталась, и если он ничем не сможет её заместить, то, скорее всего, уйдет в Омежью Келью, где таким, как он, ущербным, самое место.

- Знаешь, в доме напротив раньше жил одинокий альфа, - Киба вздрогнул, так как из-за своих мыслей не почувствовал, как в комнату вошел Хидан. Хотя альфа в последнее время осторожничал и свое биополе практически не раскрывал, лишь изредка, чтобы попытаться влить в него хотя бы частичку своей энергетики, что получалось с трудом.

- И что же с ним случилось? – без особого энтузиазма спросил шатен, так как ему, фактически, было все равно

- Ничего, - Хидан пожал плечами, а после подошел к омеге и обнял его, уткнувшись подбородком в плечо. – Примерно месяца два назад у него появился омежка. Маленький такой, совсем ещё ребёнок. Я уже было подумал, что этот чудак просто извращенец, а нет, он этого мальчишку на руках носит в прямом смысле этого слова. Сразу видно – любит безмерно

- И зачем ты мне все это рассказываешь? – Киба понимал, что сейчас ему нужно быть более участливым, не показывать свое равнодушие, тянуться к альфе, желать его прикосновений и поцелуев, но он не мог. Не сейчас. Может, позже, когда он разберется в себе и сможет принять правду. Когда снова сможет увидеть мир в красках. Главное, чтобы альфа подождал. Перетерпел эту безысходность в его глазах. Смог приструнить свои инстинкты и пока что не прикасаться к нему часто. Понял состояние его души и сущности. И просто помолчал. Хотя бы сейчас, когда он пытался привыкнуть к пустоте, которая теперь была его домом.

- Этот омега очень редко покидает дом, - тем временем продолжал пепельноволосый, даже своим внешним видом не показывая, что он расстроен тем, что видит, хотя в этот момент его сущность отчаянно рвалась к омеге, требуя ментального прикосновения. – Может, вы бы смогли подружиться?

- Может, - одними губами ответил шатен, так и не оторвавшись от окна. В объятиях альфы было уютно, даже без всяких там ментальных коконов и нитей связи. Просто человеческое тепло. И, казалось, оно лечит лучше, чем энергетика. Оно имеет больше значения. Больше смысла. Больше чувств. Оно настоящее. Желанное. Придающее сил. Возможно, другому омеге его не понять, так как вершиной отношений всегда считался обмен энергетикой, но именно для Кибы был важен вот такой вот простой жест, без намеков и навязчивых ментальных прикосновений. Просто рядом и вместе.