Сущность Альфы (СИ)

- Ошибся, - рыжеволосый кивнул и захлопнул дверь прямо перед работником ЦСП, после чего повернулся к омеге, явно скрывая свои истинные эмоции по поводу увиденного. – Продолжим? – это явно был риторический вопрос, так как альфа все своим видом и целенаправленностью ментальных касаний показывал, что останавливаться он не собирается ни при каких обстоятельствах. Но Нагато тоже не терял времени даром, с помощью клановой особенности отгораживаясь от уз Пары и высокомерно приподнимая подбородок.

- Конечно, продолжим, - Узумаки не стал дожидаться пока альфа подойдет к нему сам или же его вновь накроет волна жара течки. «Омега должен контролировать свои желания, - так сказал ему глава клана Курама. – Омега должен показать альфе, что его место в постели не менее значимо, что они именно партнеры и любовники, а не животные, что даже течный омега – это личность».

Войдя в спальню, Нагато сразу же сбросил халат и стал на кровать на четвереньки, выпятив задницу, хотя, честно сказать, именно при Намикадзе ему было стыдно. Альфам из ЦСП было все равно, как он выглядит: даже если омега самый страшненький в мире, они все равно будут называть его самым красивым и желанным, потому что это их работа, - а рыжеволосый сейчас явно его оценивал. Узумаки чувствовал блуждающий по его телу взгляд альфы, как чувствовал и то, что теперь он с ним связан, что узы Пары стали крепкими, понимая, что он сам это позволил. Но это было не настолько важным, потому что сейчас он хотел альфу, демонстративно истекая для него смазкой, но при этом не забывая, что руководить процессом должен именно омега. «Омега сам выбирает, как ему отдаваться, - так говорил ему Курама, - страстно, медленно, жадно, дерзко, сладко, упоительно. Только омега диктует альфе условия их постельных игр, только омега задает темп, только омега разрешает альфе почувствовать жар своего тела, только омега решает, достоин ли альфа сцепки с ним».

- Чего ты ждешь, альфа? – через плечо, недовольно, бросил Нагато, демонстративно вильнув бедрами. Он хотел дикий и жаркий секс, конечно же, со сцепкой, значит, он будет провоцировать и соблазнять альфу до тех пор, пока тот не потеряет голову.

- Когда ты посмотришь на меня, - честно ответил Яхико, сразу же снимая и отбрасывая в сторону свитер, а после и стягивая джинсы вместе с бельем. – Нравится? – с ноткой лукавства спросил рыжеволосый, позволяя омеге рассматривать свое тело

Нагато только посильнее стиснул зубы, чтобы не застонать в голос: именно в этот момент альфа не прикасался к нему ментально, но это была лишь игра, игра, которую начал он сам, и которую поддержал Намикадзе. Тело альфы было просто бесподобным: кожа цвета легкого загара, широкие плечи, гладкая грудь, рельеф мышц живота, и такой длинный, слегка изогнутый, с крупной головкой, член, - в общем, мужчине было что предложить в ответ на откровенную позу омеги.

- Бесы, ты вставишь мне или нет! – Узумаки был раздражен, потому что именно сейчас, в этой ситуации, когда низ живота скручивало от нереализованного желания, когда дырка жадно пульсировала, а ментальные витки альфы ласкали его сущность, омега не мог полностью отгораживаться от уз Пары. Хотелось отдаться, не медля, пошло и развратно, стонать и извиваться под альфой, раскрыться, отпустить барьеры и забыться в наслаждении. «Омега не может противостоять альфе только в одном случае, - сказал ему Курама, - когда тот способен увидеть то, что скрыто за маской, когда он ощущает, что действительно нужно омеге, когда его чувства искренни и сильны настолько, что его собственное удовольствие имеет для альфы наименьшее значение, когда омега для него – центр его собственного существования»

- А-а-а! – Нагато протяжно вскрикнул и упал грудью на кровать, тяжело дыша и пытаясь совладать с бурей ощущений, которые нахлынули на него в тот момент, когда альфа коснулся языком его дырочки

- Кажется… - багряноволосый перевел дыхание, цепляясь пальцами за простынь и постыдно прогибаясь в пояснице, - я просил вставить мне член, а не язык

- Знаешь, Нагато, - Намикадзе скользнул ладонями по внутренней стороне бедер омеги, мягко сжимая его потяжелевшие яички, - член ты ещё просто не заслужил

- Что… - Узумаки хотел было возмутиться, но новые движения языка альфы, скользящие, балующие, проникающие, ласкающие его стеночки, выбили из него не только дух, но и всяческое желание сопротивляться. Он полностью принадлежал Намикадзе, пусть даже сам и не признавался себе и ему в этом, и дело было не в связи Истинных, дело было в том, что иного альфу он просто уже не хотел – ни сейчас, ни никогда потом. Но открыться, полностью отдаться, позволить сорвать с него маски, увидеть его израненную сущность было страшно – обжегшись раз, всегда осторожничаешь прежде, чем вновь прикоснуться к горячему. А тело альфы было слишком горячим, его чувства и эмоции просто обжигали, его ментальные витки расплавляли его биополе и сущность, он сгорал в жаре страсти мужчины, прикосновения которого воспламеняли и подчиняли, связь с которым закрывала старые раны, давая надежду на то, что в этот раз он не ошибется и не обожжется, что он – центр, центр существования своего Истинного.

- Нагато, - Яхико перевернул мужчину на спину и склонился над ним, сразу же хмурясь, потому что омега старательно зажмурился, - убери все эти ваши клановые барьеры и покажи мне истинного себя

- Не могу, - багряноволосый отчаянно мотнул головой, чуть прогибаясь в пояснице, пытаясь прижаться к телу альфы своим и чувствуя скольжение влажного члена мужчины по своему бедру. – Тебе не понравится то, что ты почувствуешь

- Какая разница, - прикасаясь легким поцелуем к шее багряноволосого, прошептал Намикадзе, - главное, чтобы тебе понравилось

Нагато резко распахнул глаза, не веря в услышанное и прочувствованное: Яхико был с ним искренен не только в своих словах, но и в ощущениях, ни капли притворства или поддельности, ни йоты обмана или корысти, только чувства, которые вибрировали в нитях связи, делая её ещё более крепкой.

- Ты… - омега, приподняв руку, пропустил рыжие волосы мужчины сквозь пальцы, чувствуя, как вместе с этим движением медленно оседают его внутренние барьеры, - так странно…

- Я же не только Намикадзе, но и Сенджу, - в полуулыбке ответил альфа, чуть прикрывая глаза, в золотистой радужке которых проступили фиолетовые прожилки, - просто не люблю этим пользоваться

- А зря, - прошептал Нагато, обвивая шею мужчины руками, а талию ногами, - мне нравится. Очень приятные ощущения

- Да, очень, - Яхико явно говорил о другом, о том, что теперь он так ярко чувствует свою Пару, о том, что, наконец, эмоции омеги неподдельны, чувства искренни, сущность податлива, а сам багряноволосый признал их связь, но времени объяснять это не было, потому что их обоих захлестнула новая волна желания, которому было просто невозможно сопротивляться

Омега выгибался навстречу альфе, принимая его ласки, поцелуи, плоть, отдавая всего себя и растворяясь в плавных, скользящих движениях. Альфа ни в чем не отказывал любимому, лаская его, нежа в своих объятиях, целуя каждый сантиметр тела, двигаясь медленно, растягивая удовольствие, делая его тягуче острым и откровенно желанным. Ментальные витки кружились, клубились, вихрились вокруг Пары, вплетались в их биополя, утверждали союз, формируя метку. Стоны тонули в криках, крики переливались разнообразными нотками эмоций, эмоции превращались в жадные поцелуи и резкие толчки, поцелуи пьянили, толчки подводили к пику, а сам пик был сладким, тягучим, длительным, великолепным, жадным в своей пульсации сцепки и выматывающим до последней капли энергетики. Единственное, что осталось неизменным – крепость уз Пары. Единственное, что изменилось – обоюдная, жаркая, яркая, вечная метка связи Истинных.

Машина остановилась возле двухэтажного дома, который, впрочем, был лишь одним из многих таких же в спальном районе столицы. Хидан, спешно выйдя из авто, открыл дверцу из пассажирского места и помог омеге выбраться наружу. Киба поморщился, но ничего не сказал: его только вчера выписали из больницы, а уже сегодня он поменял место жительства. Пожалуй, шатену было бы впору радоваться, так как шикарный дом, пусть и без ремонта, все же лучше чем его однокомнатная ветхая квартира, которая, по сути, и его не была, но все же эта нарочитая забота его слегка беспокоила. Хидан делал все, чтобы он только поскорее забыл об их утрате, но от этого становилось только больнее, и как раз забывать было сложнее. Да, омега понимал, что мужчина тоже чувствует свою вину, мол, недосмотрел, не понял, да и вообще должен был подумать о возможных последствиях ещё во время течки, но все же виноватым он считал исключительно себя.