Сущность Альфы (СИ)

- А мы станем счастливыми родителями, - в тон супругу ответил брюнет, сразу же объясняя. – Я не хочу, чтобы ты делал аборт, но и терять ни тебя, ни малышей тоже не хочу, - Итачи виновато и покорно свесил голову. – Вот только я не знаю, как этого не допустить

- Блядь, Итачи! – таки не выдержал Дей, подрываясь. – Ты же Древний, мать твою! Неужели у тебя не хватит энергетики, чтобы поддержать нас каких-то 28 недель, уже 18! Ты же мой Истинный, бесы бы тебя выдрали! И при этом считаешь, что ты – слабак, который не способен вырвать свою Пару из лап бога смерти?! Завязывай с этими соплями, Учиха, и сделай хоть что-нибудь достойное альфы!

- Дей… - Итачи поднял ошарашенный взгляд на супруга, а после, узрев воинственную позу омеги и почувствовав яркую непоколебимость его биополя, как-то кривовато улыбнулся, - ты сейчас больше похож на Кураму-сама с его просто таки убийственными речами и пригвождающим взглядом

- Пф, - Дейдара горделиво фыркнул, - дядя – это дядя, а я – это я, и я, - омега свысока, строго взглянул на мужа, - требую к себе уважения и принятия к вниманию моих интересов

- Как скажешь, котенок, - он уже давно не называл супруга этим ласковым прозвищем. Они вообще почему-то в последнее время сильно отдалились друг от друга, погрязли в рутине и череде странных, необъяснимых с точки зрения логики событиях, последовали каждый своей дорогой и перестали так сильно доверять друг другу. Может, из-за этого все их проблемы? Из-за того, что он, Итачи, взял на себя слишком много обязательств относительно других, а Дей оказался наедине со своими мыслями и страхами? И стоит ли в этой ситуации напоминать, что у них уже больше месяца не было полноценной близости? Стоит ли упрекнуть себя в том, что он поставил свое призвание Древнего, которое до сих пор так и не было ясно, выше семьи и любви? Пусть боги как хотят, но сейчас он выбирает супруга, их любовь и их малышей.

В два движения Итачи мягко и ловко повалил супруга на футон, нависая над ним и сразу же целуя – жадно и жарко. Дей сперва сопротивлялся, отчаянно мыча и колотя альфу кулачками по спине, но после омега сдался, обвивая шею любимого руками и прижимаясь к нему всем телом. Простил ли он альфу? Может, не до конца, но он чувствовал, что Итачи готов взять на себя обязанности и будет бороться за него и их малышей до конца, так почему бы не дать супругу ещё один и ещё много-много шансов, ведь, в конце-то концов, они просто люди, которым свойственно совершать ошибки. Ведь, как не крути, он тоже хорош: постоянно обманывает супруга, умалчивает, как он считает, о мелочах, не доверяет, опасается ответной реакции, пытается решить все сам тогда, когда нужно принимать эти самые решения вдвоем, забывает, что он больше не сам по себе, а является частью Пары, семьи, а теперь ещё и отвечает за две жизни внутри себя.

Итачи сразу же почувствовал перемены в супруге, обволакивая его тонким ментальным коконом и сменяя поцелуй на более нежный, ласкающий, трепетный. Метка вновь запульсировала – сильно, ярко, ответно, желанно. Омега открылся ему, позволяя снова чувствовать биение двух жизней внутри себя, которые тянулись к нему в поисках защиты и энергетики. Странное ощущение, но альфа отдавал малышам всего себя и без остатка, понимая, что они не совсем обычные, что даже сейчас они иные, плоды их любви, два маленьких огонька, которые обязательно должны увидеть этот мир. К тому же, отзывчивость беременного супруга пьянила и возбуждала, и Итачи не отказал себе в маленьком удовольствии скользнуть ладонью по стройной ножке, забираясь под футболку и сжимая упругую ягодичку.

Дей выгнулся, издав тихий стон, подставляя беззащитную шею под жадные поцелуи и торопливо забираясь пальчиками под свитер мужа. Такой горячий, такой желанный, такой истинный, рядом, целует, ласкает, опаляет своей страстью, забирает всю боль, душевную и физическую, отдавая взамен любовь.

Футболка омеги отлетела в сторону, как и свитер альфы. Губы переместились на грудь, лаская напряженные бусинки сосков. Тонкие пальчики запутались в длинных темных волосах, требовательно их сжимая. Энергетика Пары заполнила комнату жаром страсти. Шорох простыней и приглушенные вздохи ласкали слух. Белье плавно скользнуло по изящным ножкам, обнажая трепещущее желание омеги. Брюки нетерпеливо расстегивались, явно специально мешая ощутить полное прикосновение тела к телу, кожи к коже. Руки блуждали по выгибающемуся в такт их движению телу. Острые ноготки не щадили спину альфы, оставляя на ней яркие полумесяцы. Взгляд черных глаз, затуманенных желанием, ласкает изгибы податливого тела. Бедра приподнимаются выше, требовательно вжимаясь. Плоть альфы нетерпеливо подрагивает, истекая смазкой. Глубокий поцелуй и обоюдное движение навстречу…

- Ключи я взял! Не забудьте захлопнуть дверь! – донеслось из прихожей, после чего в квартире явно почувствовалось отсутствие её хозяина

- Может, продолжим дома? – хрипло спросил Итачи, слизывая с шеи мужа бисеринки пота

- Ни за что, - фыркнул омега, двинув бедрами и полностью, телом, душой, сущностью, раскрывшись для супруга.

Общее заседание Совета Корпуса и Министерства закончилось минут 20 назад, и Какаши сейчас чувствовал себя, как выжатый лимон. Мало того, что другие генералы рьяно отстаивали положение генерала Мифуне, так ещё и дошли до ментальной перепалки, впрочем, она быстро улеглась – достаточно было лишь одного взгляда главы Министерства, Сарутоби Хирудзена, чтобы альфы снова расселись по своим местам и успокоились. Сам генерал Мифуне явно не был против смещения: этот альфа занимал должность генерала IV Азиатского Корпуса уже более 50 лет и, естественно, мужчине, который вот-вот должен был переступить порог старения, хотелось тишины и покоя, да и старая травма, судя по всему, давала знать о себе все чаще.

Его присутствие на заседании восприняли насторожено, все-таки он уже 11 лет как не корпусник, хотя причины появления постороннего человека были понятны всем и сразу же. Да, понятны, но, судя по настрою альф, не приятны. Был на пост генерала IV Азиатского Корпуса ещё один претендент – Майто Гай – давний знакомый Какаши, но, несмотря на то, что в рукопашном бою с этим мужчиной мало кто мог тягаться, ментальная сила альфа была посредственной, если не сказать слабой, из-за чего, собственно, сородичи и отказались от мальчика, когда ему было 14 лет. Но все-таки суть дела это так и не изменило, поскольку Майто Гай так и остался полковником, а вот сам Хатаке таки стал генералом. Жаркую сцену, которая напрочь была пропитана ментальным негодованием, пепельноволосый не хотел вспоминать, мыслями он сейчас вообще был далеко, рядом со своим омегой, которого, скорее всего, уже выписали из больницы вместе с их дочкой. Какаши постоянно думал об Ируке, а ещё о том, воспользовался ли омега его деньгами, что мужчина собирался проверить в ближайшее время, если, конечно же, у него будет это самое время.

После голосования, на котором, кстати, его кандидатуру не поддержали генералы Эй и Теруми, но поддержало все Министерство, Сарутоби Хирудзен не прямо, но отчетливо намекнул на то, что IV Азиатский Корпус нуждается в радикальном реформировании, в том числе и в руководящем составе, и в создании новой агентурной базы, и в программе обучения молодняка, так что, похоже, Какаши ожидал большой объем работ, хотя он до сих пор так и не понял, как же Рин удалось провернуть все это дело. То, что его поддержали все члены ареопага, включая самого Сарутоби-сама, явно было оговорено, предрешено и утверждено заранее, причем пепельноволосый очень сомневался в том, что за всем этим стоит только генерал Инудзука. Похоже, кому-то было очень выгодно, чтобы пост IV генерала занял именно он, поэтому-то Хатаке сейчас и чувствовал себя пешкой в чьей-то хитромудрой партии, причем в этой партии Инудзука Рин тоже, скорее всего, была всего лишь пешкой.

- Ну, и зачем мы здесь? – поинтересовался альфа, когда они вместе с Рин вошли в неприметную угловую кафешку, где, судя по всему, и кофе-то был не очень вкусным