Тепло наших рук (СИ)

— Варя, — его бархатный глубокий голос эхом прокатился по пустому кабинету, — к сожалению, я оставил тебя не на занятия. Но, как я вижу, ты это уже поняла.

Варя легко улыбнулась и кивнула. Кирилл Владимирович вздохнул, переменил позу. Поставил локти на стол, сцепил пальцы в замок и посмотрел в окно, за которым собирались тёмные мрачные тучи. Растёр лицо руками. Впервые не мог найти подходящих слов. Кирилл Владимирович умел разговаривать с отличниками и нерадивыми учителями, с тёщей и тестем, со взбалмошными родителями, слепо уверенными в неприкосновенности и святости их детей, с директорами и учителями — он мог подобрать правильные слова для любого случая. Но сидеть напротив этой девчонки, искренне уверенной в чистоте и взаимности её чувств и молчать было непривычно мучительно.

— Я не стану тебя ругать, Варя, — вздохнул он, предварительно ослабив галстук, — хотя это было и не очень осмотрительно: оставить своё послание под клавиатурой. Конечно, там вряд ли бы стали смотреть учителя. Хотя, пожалуй, Ядвига и смогла бы со своим проницательным взглядом… — Кирилл Владимирович потёр подбородок. — Или я мог послать какого-нибудь ученика взять какие-нибудь записи из-под компьютера, а там письмо, пропахшее твоей шанелькой…

Варю как будто обдало сильным потоком ледяной воды. Ноги-руки стали ватными. Он определил её духи. Он запомнил их. Варя нервно поёрзала на месте, заправила за уши короткие пряди и посмотрела на Кирилла Владимировича из-под ресниц. Она ждала продолжения. А в душе как будто бушевал ураган. Варя не могла, чего ей сейчас хочется: то ли укутаться в тёплый плед и выпить горячего кофе, то ли бежать босиком под грозой и демонически смеяться от радости. Да и какая разница, чего ей хотелось, если сделать она ничего не могла: как будто приросла к стулу. Могла лишь перебирать подол платья, покусывать губу и выжидающе смотреть на Кощеева.

— Ты написала всё красиво и очень трогательно, Варь, — Кирилл Владимирович поднялся из-за стола, подошёл и присел на первую парту второго ряда, Варя инстинктивно повернулась к нему лицом, — как умеешь только ты. Вот только, — Кощеев поджал губы, посмотрел на потолок, перевёл взгляд на Варю и выдохнул: — Вот только сможешь ли ты это сказать вслух? Тет-а-тет?

Варя вздрогнула от его взгляда, как от короткого разряда, перекинула косу на грудь и обняла себя за плечи. Стало вдруг страшно и холодно. Но отступать — не в её правилах. Поэтому, впившись тонкими пальцами в дрожащие плечи, она высоко подняла голову и уверенно сказала:

— Я влюблена в вас…

Правда, на последнем слове голос почему-то сорвался в шёпот. Варя не смогла дольше смотреть на Кощеева, отвела взгляд в пол. Кирилл Владимирович тяжело вздохнул.

— Варя, — помотал головой: было тяжело говорить, но лгать больше было нельзя, мягко улыбнулся, — я всё знаю. Я всё понял уже давно.

Варя дёрнулась, крепче вцепилась пальцами в плечи. Воздух встал где-то посреди горла. На языке крутилось множество вопросов, но вместо них из горла вырвался лишь слабый свист. Кирилл Владимирович побарабанил пальцами по парте.

— Варя, ты… Ты должна меня не только выслушать сейчас, но и понять. Варюш, ты умная, красивая, светлая и сильная девушка.

— Кирилл Владимирович?.. — Варя подняла на Кирилла Владимировича взгляд, пребывая в полной растерянности.

В глазах стояли слёзы, но Варя не плакала. Просто слушала его слова, которые сладким ядом растекались по венам и застывали там, заставляя отключаться руки, ноги и голову. Казалось, что всё происходит не с ней, а с какой-то другой девчонкой, не Варей Орловой, а другой — более влюбчивой и романтичной.

— Варь, ты замечательная, но… — Кирилл Владимирович грустно улыбнулся и поджал губы. — Ты моя ученица. Любимая ученица, Варя.

Варя поднялась со стула, спрятала в руках лицо и буркнула:

— Господи, какая же я дура!

— Ты плачешь? — обеспокоенно спросил Кощей: он не любил женских слёз.

— Нет, — Варя отняла руки от лица и снова обняла себя за плечи, ёжась от возникшего из ниоткуда холода. — Значит, вы знали и молчали?

— Я надеялся, что всё не зайдёт так далеко, извини, — Кощей потупил взгляд.

Ему действительно было неловко перед Варей.

— Неужели вы даже не расценивали меня не как ученицу? — слова слетали с Вариного языка сами собой, Варя знала, что потом ей будет за них очень и очень стыдно.

— Варь, ты умная, красивая, сильная, за-ме-ча-тель-ная девушка. А я старый, скучный, сломленный человек. Я не тот, кто тебе нужен.

— Почему же? — Варя попыталась улыбнуться. — Вы совсем не старый, а даже наоборот. Вы мудрее многих, вы многое видели и многому можете научить. Откуда вы моете знать, кто нужен мне?

— Ох, Варя-Варя, ты ещё совсем ребёнок. Ты не понимаешь, какую ошибку совершаешь. В моей жизни давно возникла пустота, и только школа смогла её хоть как-то заполнить. Я ищу смысл жизни, но каждый выходные провожу среди могил и мертвецов. Варя, — Кощей слез с парты и сделал неуверенный шаг к Варе, — пойми: я не тот, кто тебе нужен.

Варя сглотнула, подняла на Кощея глаза. Сухие, но полные адской боли. Варе казалось, что внутри неё только что лопнул стеклянный сосуд и острые осколки покрыли её изнутри. Казалось, что с неё заживо содрали одежду и кожу. Она чувствовала себя сломленной, маленькой и беззащитной. Словно бы зная, что она ощущает, Кощей одной рукой прижал Варю к себе. Одна рука его лежала на её голове, другой рукой он плавно поглаживал её по спине. Варя вдохнула его парфюм, уткнулась носом в грудь и тяжело задышала. Не плакала. Просто наслаждалась моментом, наверное, последним, когда она может вот так вот прижиматься к нему, чувствовать тепло его тела под своими пальцами, слышать биение его сердца и молчать.

Они стояли так долго — может, пять минут, может, минуту, а может что-то между. За окном громыхнула гроза. Варя вздрогнула, отпрянула от Кощея, заправила за уши волосы. Взяла рюкзак:

— Кирилл Владимирович, что будет на следующем дополнительном занятии и когда оно будет?

Кощей вздохнул. В тоне Вари, звонком и торопливом, ясно звучала плохо скрываемая обида и боль. Подошёл к столу, посмотрел на календарь:

— Давай ещё раз через пару недель встретимся. А то тут первое мая, девятое мая, мне вас ещё на шествие на девятое мая тащить… Ох, и морока же мне с вами, — Кощей наигранно нахмурился и потёр лоб.

— Это вам ещё повезло, что вы нас с седьмого класса взяли, а не с пятого, — едко ответила Варя, закинула рюкзак на одно плечо, прошла к концу кабинета, легонько стукнулась лбом в дверь, надеясь, что Кощей не заметил этого жеста отчаяния, открыла дверь, обернулась, сжимая ручку: — До свидания, Кирилл Владимирович!

— Варя, может, тебя подвезти? Вон, какой дождь. Простынешь ещё.

— Не стоит, Кирилл Владимирович. У вас работы много. До свидания.

— Пока, Варя, — тяжело улыбнулся Кощей.

Варя вышла и плотно прикрыла за собой дверь кабинета. Стремительно спустилась вниз. Лишь мутными пятнами в её сознании отпечатывались события, как она летела по коридорам прочь от этого злосчастного кабинета, размазывая по лицу слёзы, которые, в общем-то, и не должны были катиться, а катились; как она наткнулась на Ядвигу Петровну и невежливо проигнорировала её заботливый вопрос; как она вылетела на улицу и как стена ледяного дождя остудила её мысли и чувства. Однако Варя с огромным удовольствием выбросила бы этот день из памяти. «Лучше бы я сегодня руку или ногу сломала, но не шла в школу и не несла это дебильное письмо! Господи, где были мои мозги!» — Варя шла, переминая озябшие руки. Ей было холодно.

Кощей массировал голову и смотрел на серое небо, когда дверь в кабинет бесцеремонно распахнулась. Кощей, даже не поворачивая головы, сухо спросил:

— Чего тебе, Ядвига?

— Всё? — обеспокоенно спросила она. — Видела Орлову. Она вся в слезах шла. Не от тебя ли?

— Ты потрепаться зашла или по делу? — боль стрельнула в голове, когда Кощей резко повернул голову к Ядвиге.