Невеста Алдуина

Сопротивляться не было сил. Да и вообще их не было.

— Мне больно! — я попыталась отцепить от себя руку инкуба, но он мертвой хваткой вцепился в меня. Оставалось только скулить от боли.

— Послушай, Лилит! Я сейчас взял на себя эту ящерицу с крыльями. Это мой бой. А твой там, за гранью портала. Ты не находишь в себе силы? Да ты что?! Давай я тебе дам дельный совет: сущность темного эльдара здесь играет большую роль, чем сущность Даэдры. Уяснила? — на секунду глаза инкуба вспыхнули черным, и я заглянула в бескрайние глубины тьмы. Эти глаза точно обсидиан были лишь темным стеклом, за которым пряталась пустота: ни души, ни жизни.

Что он от меня хочет? Чтобы я вызвала свою эльдарскую сущность? Это не так просто. Тем более я такого никогда не делала.

Но Тхару было плевать. Он сунул мне в руку черный камень душ, сжав её.

— Это тебе понадобится. Если станет совсем плохо, то… Брось его в небо. Он принесет тебе победу. Но только не кидай сразу! Сперва эльдарская сущность, Лилит. Ты должна её призвать или победа обернется для тебя поражением. Хорошо? Поняла? Вот и умница, а теперь вперед, — он толкнул меня с такой силой, что все тело заныло от боли. Сжав камень душ, я влетела в какое-то место. Моё тело изнывало от боли, хотя земля ласкала его холодом. Стоп… Я лежу? И действительно я лежала на земле. Но она не была покрыта снегом. Обычная земля. Что-то мне казалось, что бой будет на небе или где-то ещё. Мда. Я медленно поднялась, осматриваясь. Голова гудела от шума крови. Он был настолько сильным, что казалось оглохну. Я закрыла уши, хотя поняла, что это мало чем поможет. Дракон не обманул, я действительно была у самого главного божества. И совсем одна. Спрятав камень душ, я решила осмотреться. Шум крови немного затих и появились другие чувства. Странно, но тут я не могла уловить никакого запаха. Да и место странное. Небо было темным, облака имели формы, напоминающие далекие замки. Небо имело состояние между ночным и дождливым. Я все же не очень понимала, что тут вообще за время суток, ибо свет распределялся неправильно и неестественно. А вокруг этого пустыря образовались горы, которым, похоже, не было конца. Моё зрение адаптировалось легко к данной среде и я узнала перед собой фигуру. Напротив меня стояло существо в длинном сером плаще, наподобие того, что носили те старики. Оно имело две головы: драконью и тут же сразу росла человеческая. Казалось, это существо не могло причинить вреда. Оно так невинно выглядело, будь я обычной смертной, то уже была у ног существа. Но я четко ощущала мощь его энергии. Силы. Он обладал таким могуществом, что мне и не снилось. Его могущество, безграничная сила уже поражали меня на расстоянии. Я смогу его победить? Ха-ха. Смешная шутка.

— Лилит, дитя запретной связи, частица, которая крушит границы мира. А они трещат. Они поддаются! Я чувствую изменения… Очень хорошо, — пробормотал он голосом таким же далеким и таинственным, как северное сияние.

Сейчас он заметил, да. А тогда? Что ему мешало раньше чувствовать?

— И тебе здравствуй, Бог Времени или что ты там. Я знаю, что ты чувствуешь изменения, потому что сейчас они намного виднее, чем тогда, когда я была взаперти в Мертвых Землях. Это место… Почему оно такое странное? Я имею в виду… — я не успела договорить, как горы исчезли и мы оказались в каком-то другом мире, потому что вокруг меня было ночное небо. Да и вообще мы были в небе! То на чем мы находились — лишь небольшой остров. И как можно в сражении не свалиться вниз?

— Это место уникально. Оно имеет связь со всеми мирами. Это место открытое. Тут соприкасаются грани миров. Тебе нравится, Лилит? Это хорошо, что ты пришла сама сюда. Я чувствую в тебе силу, но вряд ли ты понимаешь её суть. Тебя легко убить. Я бы на твоем месте не рисковал так. Если даже я тебе проиграю, то есть многие другие, которые попробуют отстоять мир. И это необязательно Аэдра. Твой отец о многом умолчал. История Нирна велика. А ты её портишь своим существованием. Рушишь давно устоявшийся баланс, — он смотрел, будто ждал, что я тоже начну длинные речи на тему “а мне плевать на границы мира и на тех, кто кинет мне вызов”.

Меня больше привлекло в его словах одно изречение “если даже я тебе проиграю”. Сам Акатош допускал поражение! Это просто невероятно! В нем столько силы, а он говорит о поражении. И он совершенно не высокомерный, как мне казалось. Обычный страж мира.

Я пристально смотрела на Аэдра, пытаясь понять, как бы мне от него сбежать… Или начать драться. Он же разнесет меня одним ударом! О чем я вообще думала?

Я молчала, не зная что и сказать. Мне надо было всё продумать прежде, чем броситься на него с клыками.

— И ты действительно думаешь, что победив меня, выиграешь? Вовсе нет. Мир останется без стража. Без основного стража! Он будет буквально голым! Сюда потянутся другие расы… Чужеродные. А страж, Лилит, рождается вместе с миром. Но мир действительно может жить без стража. А вот страж без мира… Нет.

И чего он добивается своими этими речами? Думает, что я развернусь и уйду? Я бы так и сделала, но ставлю на то, что он ударит в спину. Смертельно.

— Да, но ты страж так себе, знаешь. Моя мать скрыла не только свое присутствие, но и своего отряда! У неё была небольшая армия. И никого ты не учуял! Даже меня! Ты не страж! Ты всего лишь навсего сидишь и смотришь на свой мирок издалека. Твой нюх давно притупился, да и сам ты слишком стар для этого мира, — во мне неоткуда поднялась смелость. Я смотрела на Акатоша, чувствуя себя намного уверенней. Почему? От чего? Я точно не знала, нападет ли он из-за оскорбления, но почему-то не боялась. Что там говорил Тхар? Надо присмотреться к эльдарской сущности? Я попыталась заглянуть в себя, отделить от себя Даэдра, обнажив только сущность, подаренную мне матерью. Это было весьма сложно, потому что эти сущности сплелись и найти начало одной и конец другой давалось нелегко. Я отметала по очереди все чувства, ощущения, которые принадлежали мне как Даэдре. Я видела, что губы Акатоша двигаются, но совершенно не слышала, о чем он там говорит. Сейчас мне не до него. Что привлекает темного эльдара? Кровь! Боль! Насилие! Но впрочем нас тоже это привлекает, но не настолько сильно.

Понемногу я отметала чувства и мысли Даэдра. Я больше не Даэдра, во мне этой сущности нет. Надо подавить её, спрятать глубоко-глубоко, чтобы она случайно не вырвалась. Мои глаза заполнили образы насилия, крови, настоящей кровавой бойни. Я почувствовала как из глубин поднимается жажда. Она была нова для меня, ведь раньше я совершенно не чувствовала тягу к… Боли. Я посмотрела на Аэдра. Сейчас он представлял собой сплетение красных нитей, которых я толковала как кровь. От него шел запах добычи, жертвы. Для моей внутренней сущности он не имел право называться хищником. Хищники — темные эльдары. А все остальное — добыча. Мои мышцы наполнились силой. От усталости не осталось и следа. Только этот слепой голод. Я хотела его не просто убить или съесть, но покалечить. Избивать… Рвать его плоть, заставить упасть на колени и молить о смерти. Я хотела, чтобы он умолял меня его убить… О да… Перед глазами встала картина: повсюду свежая кровь. Она заливала весь этот островок, стекая куда-то вниз и исчезая в пропасти. В центре сидела я, слизывая алую жидкость с пальцев. Передо мной сидел Акатош… Побежденный. Он издавал хриплое рычание. Его могучее тело уродовали раны, неровные укусы. Где-то были места с вырванными кусками мяса. Он умирал. Он умирал как обычный смертный! И сила… Я пила её. Он не мог даже открыть глаза. Я высосала из него всё: силу, власть, жизнь. И ничего не могло ему вернуть это, ведь кровь обратно нет возможности залить. Я смотрела на него, ожидая когда он будет молить о смерти. Но нет. Ничего не происходило. Он только поднял голову и посмотрел куда-то вверх. Ночную тишину прорезал жуткий звук: низкий протяжный стон, который перешел в пронзительный визг, а затем вдруг смолк.

Видение исчезло с моего глаза также резко, как и появилось. Оно было настолько живо, что у меня продолжали раздуваться ноздри, пытаясь уловить сладкий запах крови, неминуемой победы. Теперь я больше не была той Лилит, которая привыкла жалеть и щадить. Во мне не осталось места для жалости, любви, милосердия. Мой разум принадлежал безжалостному монстру, который горы свернет ради своего удовольствия.