Второй шанс (ЛП)

— Эй! Это здесь набирают в Небесную Гвардию? — раздался мужской голос, и сверху на широко раскрытых крыльях спланировал жеребец и рухнул на землю. — Реинбоу Деш здесь? С удовольствием бы встретился с ней! У меня есть штучка «Топот Стоунвинга», которую, как мне кажется, она найдет потрясной! — произнес серый крылатый пони, слегка подпрыгнув и раздавив копытами траву.

— Ты что, не слышал его? Мы присоединяемся к армии, а не к страже, — произнесла синяя пегаска, приземлившись рядом с ним. — Не обращайте на него внимания. Он у нас дурачок. Слишком часто влетал в скалы в летнем лагере летунов.

— Ох, будто ты сама никогда не влетала, Джетстрим, — фыркнул он, закатывая глаза.

— Именно. Я никогда не влетала, — многозначительно ответила она.

Серый пегас ухмыльнулся, ткнув в неё кончиком своего крыла.

— Как насчет того случая с южным склоном горы Селестии? Знаменитый «круполом»?

Она одарила его лишенным эмоций взглядом.

— Это был ты, Стоунвинг.

— Оу? Ах так. Нуу, а кто врезался прямо в стену Жуткого ущелья во время испытаний на скорость?

— Опять же ты.

— Пропахал стену Клаудзея?

— Ты.

— Оставил отпечаток на дамбе Понивилля?

— Ты, — закончила она все тем же безэмоциональным тоном. — Дам тебе подсказку, Стоунвинг. Если и есть какая-либо связанная с полетами экстраординарная неудача, случившаяся за последние десять лет, главным действующим лицом в ней, скорее всего, был ты.

От этих слов он задумчиво сдвинул брови.

— Ох, и правда… — пробормотал Стоунвинг, глянув вверх и почесав подбородок, затем пожал плечами и ухмыльнулся стражнику пегасу.

— Ну так когда нам выдадут броню, а?

Джетстрим лишь застонала и закрыла лицо копытами.

— Я вижу, тут не так уж много пегасов или единорогов, — слегка нахмурился желтый земной пони. — В основном земные пони.

В толпе неподалеку творилась небольшая суматоха, некий жеребец взывал к чьему-то благоразумию.

— К сожалению, большинство пегасов не слишком привлекает служба в армии, — мягким голосом произнес облаченный в сшитую на заказ форму единорог с изумрудной гривой, шагая вперед. — Войны — грязные и грубые действия, предназначенные для пони, живущих на поверхности. Едва ли они хоть как-то заботят пони, живущих в облаках.

— Тогда почему здесь не так много и единорогов? — возразила Джетстрим. Я потянулась, легонько коснувшись своего рога и гадая, могу ли я вообще считаться единорогом.

— Потому что войны — грязные и грубые действия, предназначенные для банальных, немагических пони. Едва ли они должны заботить пони, способных пользоваться магией, — ответил другой единорог, проталкиваясь в нашу сторону с хмурым выражением лица. Он был довольно красив, что лишь подчеркивало его высокомерие.

— Вот ты где! Я вынужден был пробиваться через толпу этих грязнуль, чтобы найти тебя. И чем ты только думал, Вэнити? Здесь не место для принца!

— Делаю то, что ты не станешь, Блюблад, — ответил Вэнити. — Как и многие единороги Кантерлота.

— Ухх, по крайней мере, делай это правильно! Потребуй повышения и прими командование, а не уподобляйся этим жив… — Он замолчал, затем продолжил громким шепотом, — Завербованным пони…

— Я принял решение, брат, — спокойно ответил Вэнити, кладя копыто на плечо родственнику. — Почему бы тебе не присоединиться ко мне? Мы смогли бы стать примером подражания для остальной аристократии.

— Ты умом тронулся, — фыркнул Блюблад и шагнул назад, с отвращением смахивая травинки со своей шкуры. — Что ж, наслаждайся своей игрой в солдатики, но не говори потом, что я тебя не предупреждал. Из-за этого ты станешь посмешищем для всех социальных слоев Кантерлота, помяни моей слово. Ха! — напоследок фыркнул он и развернулся.

— Прошу прощения, — произнес Вэнити, без видимых усилий возвращая на лицо спокойную, собранную улыбку. — Для аристократии это оказались трудные времена. Передача власти в недельный срок сказалась не слишком благоприятно.

Он посмотрел в сторону стрельбища, и его улыбка слегка угасла.

— Со всей откровенностью, едва ли я смогу оказаться хоть как-то полезен. Полагаю, именно это беспокоит моего брата больше всего. О сражениях вне рамок церемониальных дуэлей я практически ничего не знаю.

— Подобное беспокойство гложет нас всех, — озабоченно отозвался Капкейк. — Пекари, портные, кондитеры, фермеры, принцы. И мы собираемся бросить их в сражения, которых они даже представить не могли. Сражения, что мы могли видеть только в кошмарах. С восхождением на трон Принцессы Луны, зебры также увеличили темпы вербовки. Даже те племена, что до начала войны были нейтральны, присоединяются к битве. Сможет ли Эквестрия выстоять с подобными солдатами?

— Агась, — донесся спокойный, уверенный ответ Биг Макинтоша. — Если не возражаете, но Эквестрия это нечто большее, чем просто солдаты. Все до единого здесь любят свою страну. Конечно, никто из нас и рядом не стоял с вами, стражниками. Сейчас я бы с удовольствием предпочел находиться в южных владениях. Но Эквестрии я нужен гораздо больше, чтобы сражаться за эти земли, нежели собирать яблоки. Поэтому я обучусь всему, чтобы достичь этого. А к южным владениям я вернусь сразу, как только закончу здесь.

— Я тоже! — притопнула копытом Твист. — Я, может, и не жнаю ничего о штрельбе, но могу вытянуть дешять килограммов иришок голыми копытами и ни капли не вшпотеть!

— Мы будем сражаться, — уверенно произнес Эпплснек, широко улыбаясь. — Мы будем сражаться, пока Эквестрия нуждается в нас. Мы жизни положим, если на то будет необходимость, ничто не встанет на нашем пути к победе в этой войне, и мы сделаем все от нас зависящее, чтобы на столетия вперед оградить Эквестрию от бед.

Вэнити улыбнулся и кивнул, выглядя потрясающе в своей вкопытную сшитой форме.

— И это будут не только солдаты. До меня доходили слухи, что Принцесса Луна собирается обрушить на врагов всю мощь Эквестрии. Будет использована каждая фабрика и любые ресурсы, которыми может обеспечить Эквестрия. Это будут не только стражники, которых пошлют сражаться, пока остальные продолжат жить как ни в чем ни бывало и пытаться притвориться, будто война всего лишь очередная ничем ни примечательная новость. — Вэнити посмотрел на восток и посерьезнел. — Хуффингтон послужил доказательством тому, на что способен враг, если дать ему возможность. Литлхорн показал, что никто из нас не сможет избежать уничтожения и не важно, насколько ты слаб или беспомощен.

— Я видел результаты, когда шестеро друзей моей сестры работали сообща. Если вся Эквестрия сплотится и не отступит, как мы вообще сможем проиграть? — слегка улыбнулся Биг Макинтош. — Все будет хорошо. Вот увидите.

Капкейк, впрочем, выглядел не слишком убежденным, даже чуть напуганным.

— Да. И все же это будет трудно. Селестия всегда пыталась уберечь страну от войн. Я сражался против зебринских машин у Рассветной Бухты и противостоял воинам Ачу вдоль всего хребта Разбитое Копыто. Стража, по идее, должна была справиться со всем. Но, полагаю, после Литлхорна это вряд ли уже возможно.

— Сам увидишь. Будет здорово. Мы будем драться с ними сообща и добудем победу ради Эквестрии, — Дуф был полон энтузиазма. — Вот Твист, например, может работать часами напролет и не уставать.

— А Дуф мой работник номер один. Он может переташкивать двадцатикилограммовые мешки ш шахаром, будто пушинки! — широко улыбаясь, отозвалась Твист.

Пегас оглядел всех нас, его лицо пересекла странная улыбка. Он указал на каждого из нас, словно запоминая наши имена.

— Биг Макинтош, Эпплснек, Твист, Дуф, Эхо, Вэнити, Джетстрим, Стоунвинг, Псалм. — Он кивнул. — Верно. Буду приглядывать за вами. Может, вся эта затея с армией Эквестрии, все-таки, сработает…