Двадцать один день (СИ)

Но там он благополучно поцеловал закрытую дверь. Кагами для верности прислушался, не мучают ли Куроко там, за массивной створкой, но за дверью было тихо, и Тайга застыл на пороге, вцепившись в волосы на затылке и судорожно соображая, куда ещё мог податься его горе-подопечный, ну, или куда его могли увести. Из размышлений его вырвал громкий крик, доносившийся из конца коридора, сорвавшись внезапно и застыв на высокой ноте.

Тайга поморгал, пытаясь убедить себя, что ему просто показалось. Но крик повторился, теперь сопровождаемый звуками борьбы и ударом чего-то тяжёлого о дверную створку дальней угловой комнаты. «Никаких выкрутасов!» – предупреждающе проговорило сознание голосом Касамацу, едва Кагами сделал пару шагов на звук. Тайга нахмурил брови, сжал кулаки, но продолжил идти. «Сиди тише воды ниже травы!» – настаивал внутренний голос, и следующие несколько шагов дались Кагами уже с трудом. Вернулось неприятное ощущение, что всё, что с ним происходит, – сюжет какого-то глупого фильма, который теперь из второсортного боевика превратился в настоящий фильм ужасов с шаркающими шагами, подрагивающим светом ламп и чем-то жутким, притаившимся за дверью. И Тайга разрывался между желанием доесть поскорее попкорн и свалить подобру-поздорову и какой-то насущной потребностью узнать, останется ли в живых главный герой.

Дилемму разрешила выбежавшая из комнаты женщина, которая прижалась спиной к противоположной стене коридора, испуганно зажав ладонью рот.

- Прошу Вас, помогите! – прокричала она, заметив Тайгу, и тот, повинуясь инстинкту настоящего спасателя, кинулся к двери.

Картина была достойна не просто ужастика, а оскароносного ужастика. Мурасакибара, распластавшись на полу на манер морской звезды, еле-еле удерживал барахтавшегося под ним худого парня, который мотал головой из стороны в сторону и рычал, как бешеная собака. Разве что пена ртом не шла. Ацуши уже потянулся было за лежавшей на привинченной к полу кровати смирительной рубашкой, когда псих извернулся, неестественно выгнувшись, и вцепился зубами тому в запястье. На пол закапала кровь, Мурасакибара дёрнулся, зажмурившись и чертыхнувшись сквозь стиснутые зубы, и лишь на мгновение ослабил хватку, но бешеному этого хватило, чтобы пнуть его ногами и вскочить, метнувшись к двери. Кагами поймал его в объятия машинально и только потому, что загораживал собой почти весь проход, и повалил на пол, оседлав.

- Ноги держи, – вяло скомандовал Мурасакибара, подоспевший со смирительной рубашкой, и Кагами послушно прижал к полу брыкавшиеся конечности.

Ловко спеленав бешеного, Ацуши поднял его с пола и усадил на кровать, после чего, наконец, зажал пальцами до сих пор кровоточившее запястье. Кагами выдохнул и посмотрел на психа, который продолжал дёргаться в тщетных попытках высвободиться и сдавленно рычать. У Тайги по спине внушительным табуном пробежали мурашки: даже разъярённый соседский ротвейлер, который укусил его в далёком детстве, выглядел по сравнению с этим парнем безобидной болонкой. Бешеный щурился, и странные разноцветные глаза опасно сузились, ноздри воинственно раздувались от тяжёлого дыхания, а за измазанными в крови тонкими губами виднелся хищный оскал. Кагами непроизвольно отпрянул, сделав полшага назад, когда бешеный заговорил хриплым, сорванным голосом:

- Смотрит охранник на окна… ладонями быстро закрыв… выключи камеру… на раскалённом капоте… на раскалённом асфальте….

Тайга смотрел, не моргая, и понимал, что ничего страшнее в своей жизни не видел.

- В особняке за забором, за плотно закрытыми шторами… – псих перешёл на свистящий шёпот, оторвав от подушки голову и жадно уставившись на новое лицо, а Кагами не мог отвести взгляда от зашкаливавшего пульса на вздувшейся от напряжении вене на виске больного. – Щедро покрыты ладони… вписаны кровью в историю… – продолжил бешеный, запрокинув голову, и разразился истеричным смехом.

- Сейджуро! – кинулась было к нему женщина, но Мурасакибара успел перехватить её за руку и притянуть к себе.

- На тебе власть, Император! – выкрикнул псих. – На… На… На… – нараспев повторил он, продолжая смеяться. – На тебе власть, Император! На! – голос оборвался в самой верхней точке, и бешеный откинулся на подушку, громко хохоча.

- Вашу мать, – шёпотом выдохнул Тайга, чувствуя, что у него мелко трясутся коленки и закладывает уши. – Это что за чёрт?

- Что здесь происходит? – послышался голос от двери.

Звуки будто вернулись: бешеный продолжал часто всхлипывать, то ли смеясь, то ли уже плача, женщина вырывалась из рук Мурасакибары, тот молчал, сжимая её запястья и не отпуская от себя. На пороге стояли двое мужчин, в одном из которых Тайга безошибочно узнал директора траста Такеучи. Второй мужчина был высоким и статным, и лицо его нельзя было назвать дружелюбным.

- Почему здесь посторонние? – Он обернулся к своему спутнику. – Я не для этого перевожу в Ваш фонд внушительную сумму денег каждый месяц, Такеучи-сан. Мы, кажется, договаривались о конфиденциальности, – его голос был спокойным и холодным, однако тонкие ноздри чуть подрагивали, совсем как у…

Кагами посмотрел на неожиданно притихшего бешеного, затем на новенького и снова на бешеного. Сходство было очевидным. «Сын», – заключил Тайга, тут же проникшись к мужчине странным сочувствием.

- Может быть, мне нужно забрать Сейджуро из этой больницы и отказаться от услуг фонда? – продолжил тот, чуть повысив голос.

- Нет-нет! – Женщина вырвалась из рук Мурасакибары и сделала несколько шагов к мужчине, сжав пальцами его локоть. – У него снова был срыв. Он искусал Ацуши-куна, и этот молодой человек просто помог. Если бы не он…

- Помолчи, Ханако, – командным тоном произнёс мужчина.

- Прошу тебя, – снова запричитала она. – Это очень хорошая клиника, и здесь мне разрешают навещать Сейджуро каждый день. Я прошу тебя…

- Действительно, Акаши-сан, – поспешно заговорил Такеучи, заискивающе заглядывая в глаза мужчине, – не стоит так нервничать. Ведь молодой человек не будет болтать о том, что здесь видел. Верно, юноша?

Он посмотрел на Кагами, тот подтвердил кивком и снова покосился на затихшего бешеного.

- Вот видите, нет повода для беспокойства, и вовсе не нужно переводить Сейджуро-куна в другую клинику или забирать домой, – примиряюще улыбнулся Такеучи.

- Забрать меня… – проговорил бешеный неожиданно спокойным и рассудительным тоном и, поймав взглядом заплаканное лицо женщины, повторил: – Забрать домой, мама…

Она быстро подошла к сыну, взяв его лицо в ладони, и принялась причитать что-то про то, что нужно лечиться и что скоро всё будет хорошо, и целовать мокрый от пота лоб. Кагами стал медленно продвигаться к двери. Во-первых, здесь он видел вполне достаточно, чтобы самому двинуться умом, во-вторых, не стоило светить лицом перед Такеучи, а в-третьих, что, пожалуй, было самым важным, нужно было сейчас же найти подопечного, запереть его в комнате и желательно больше вообще не выпускать за дверь без его, Тайгиного, присмотра.

- Я хочу побеседовать с врачом, – безапелляционно заявил Акаши-сан.

- Я сейчас потороплю Накатани, – кивнул Такеучи. – Он задержался в ординаторской.

Как только директор траста скрылся за дверью на лестницу, Акаши-сан развернулся к уже почти ретировавшемуся Кагами.

- Сколько стоит твоё молчание? – спросил он.