Klangfarbenmelodie (СИ)

Мужчина криво усмехнулся, снова чувствуя себя обманутым как совсем недавно около кафе. Только теперь это ощущение было сильнее — и противнее.

— Естественно, — однако медленно пожал плечами он. — В конце концов… Неа ведь имеет право знать обо всем, что его касается, верно?

Если Алиса так волнуется за этого Малыша, значит… Наверное, стоит дать ей понять, что он не собирается убивать или сдавать кого-то.

Девушка облегчённо прикрыла глаза (они стояли на светофоре, а потому Тики смог заметить это движение) и даже, кажется, слегка приподняла уголки губ в улыбке.

— Верно, — кивнула она, вновь, однако, покрывшись той вежливой невозмутимостью, и мужчина понял, что всё-таки потерял её. Вот такую живую и эмоциональную — потерял.

…и снова этот редиска виноват во всём.

Ну почему мелкий Уолкер вечно всё ему портит? Почему этот мерзкий заносчивый мальчишка переходит ему дорогу даже там, где его быть ну просто никак не должно?

Если Алиса и правда влюблена в Аллена или даже… если они уже встречаются, у Микка же и шанса нет.

А теперь девушка непоправимо холодна и неприступна. Но почему? Из-за того, что Тики оказался братом Шерила?

…или ей было известно про Семью?

Мужчина мотнул головой, пытаясь избавиться от таких мыслей, но они всё равно наполняли его разум, выстраивая предположения одно глупее другого.

Или оттого, что Алиса водится с Алленом, она знает про то, что Шерил входит в Семью? Но откуда это сам Аллен-то знал? Или же это Роад проболталась? Или же… или же… или же… что?

Голова от мыслей пухла и болела, а огни города смазывались в одну цветную полосу, и, когда они подъехали к общежитию женской академии, Тики понял, что именно здесь его племянница и учится.

Мужчина затормозил у ворот и заставил себя повернуть голову к уже с минуту сверлящей его задумчивым взглядом девушке. Серые глаза были затянуты как будто поволокой холода, и этот холод казался настолько непреодолимым, что Тики ощутил себя совершенно убитым.

Напиться ему захотелось тотчас.

— Спасибо, что подвезли, — коротко улыбнулась Алиса, щелкая ремнем и наклоняя голову в знак вежливой благодарности.

Ну почемупочемупочему.

Тики позволил себе натянутую улыбку в ответ и все-таки встретился с ней прямым взглядом, от всей души надеясь, что не выглядит сейчас слишком уж жалко.

— Я рад, что вы наконец перестали бояться моей машины, — поддел ее он. — Или, скорее, того, что я, маньячная морда, куда-нибудь вас увезу, решив похитить, а не домой доставлю.

Алиса прыснула, на какое-то мгновение снова забавно краснея и становясь той девушкой, которая с мечтательным взглядом рассуждала о рок-музыке, и Микк легко коснулся ее руки, несильно сжимая затянутую в перчатку ладонь в пальцах и поднося к губам.

Девушка совсем вспыхнула и отвела взгляд, сжимая в другой руке покоящийся на коленях букет.

— Я… — она запнулась, прочистив горло, — в следующем месяце, скорее всего, у нас будет вечер рок-баллад, вот.

На этом Алиса высвободила свою ладонь из его пальцев и, еще раз коротко поблагодарив его, выскользнула из машины.

Тики откинулся на спинку сидения, краем глаза замечая, как девушка прячет лицо в букете камелий, поспешно направляясь к воротам, ведущим на территорию общежития, и, как только она скрылась в здании, тронулся с места.

Надо было выпить чего-нибудь горячительного. И очень срочно.

***

Рис варился в кастрюльке, курица обжаривалась на сковороде, вода для собы только нагревалась, мисо-суп уже был готов, но Аллен чувствовал, что ему нужно сделать что-нибудь ещё. Может, тонкацу свиное приготовить?

Юношу колотило. Внутри у него всё бурлило и кипело, лопалось огромными пузырями и норовило вырваться наружу криками и матами, но он пытался держать себя в руках, пытался сдержать порывы разбить какую-нибудь вазу, пытался успокоиться.

Но ни черта не выходило.

Потому что Тики оказался шпионом. Шпионом прямиком от Адама.

И это так сильно выбило его из колеи, что страшно представить даже. Аллен и так относился к мужчине с подозрением, холодным отчуждением, но в последнее время ему стало даже казаться, что… они могли бы подружиться. Хотя бы ради Неа.

Тики же был довольно интересным собеседником, чувство юмора у него было крутое, да и вообще — Уолкер стал замечать, что ему самому хочется что-нибудь сказать Микку.

Тот, оказывается, музыку любил.

И шоколадный торт, который Аллен готовил недавно по просьбе Неа, ему понравился.

А ещё, оказывается, он был шпионом.

Очередным шпионом, которых Адам подсылал на их поиски и который успешно справился со своим заданием.

Интересно, что же Тики докладывает Главе?

И почему Неа, если знает про это, ничего не предпринял?

Дружба?

Да какая, к чёрту, дружба?!

Микк — это опасность. Ужасная опасность.

И Аллен это прекрасно понимал, в отличие от глупого старшего братца, который подружился с этим шпионом.

Юноша перевернул куриные грудки и тяжело вздохнул.

Нужно было держать себя в руках. Нужно было не расстраивать Неа своим недовольством. Нужно было… просто вести себя как обычно: закрыться ледяной стеной непробиваемой невозмутимости и продолжать игнорировать Тики.

И Алисе… тоже следовало поступить именно так.

Роад вчера так ничего путного и не сказала. Возможно, именно потому, что Аллен ничего и слушать не желал: как полностью осознал эту ужасную новость, так сразу вылетел из общежития и помчался домой. Но девочка сказала ему лишь одно: «Дядюшка — не цепная псина Адама, Алленчик. А потому позволь ему хотя с Алисой говорить».

Уолкер не мог этого позволить.

Но, видимо, придётся.

Потому что Микк видит Алису трижды в неделю и отставать от неё не хочет.

Внезапно всего размышления прервал звонок в дверь. Аллен закатил глаза — ну кого там принесло?

Принесло как раз того, кого сейчас хотелось видеть меньше всего.

— Привет, — грубо поздоровался Тики, криво усмехнувшись.

Уолкер нахмурился, неприязненно дёрнув ноздрёй, и без слов пропустил его в квартиру, не желая ссориться, слушать нотации и вообще что-либо говорить этому двуличному типу.

— А Неа дома?

Аллен сжал челюсти, ощущая, как чешутся кулаки, и заставляя себя всеми силами успокоиться.

— Сказал, что ушёл в магазин, с собой взял ствол, наверное, будет где-то через час, — и, немного помедлив, всё же поинтересовался: — Есть будешь?

— Если кормить будешь, — равнодушно отозвался мужчина, тут же хмурясь и сжимая губы. Телефон он доставать не стал, хотя юноша почти видел, как его рука потянулась к карману.

Ну и что решил? Почему не стал? Подумал, вдруг…

Уолкер и сам об этом подумал, на самом деле. Только вопрос, в каком ключе об этом подумал Тики. И… что он все-таки имел в виду, когда говорил Алисе, что Неа знает о его делах?..

Аллен кивком головы указал на кухню и скользнул в дверной проем впереди Микка, возвращаясь к плите и поворачиваясь к устроившемуся за столом мужчиной спиной. И все то время, что он готовил, Тики сверлил его взглядом.

Постоянно. Неотрывно. Бесконечно.

И чего сверлил? Думал, как удобнее убить? Или когда проще сдать Адаму?

Или… ревновал Алису к нему?

Если честно, Аллен не знал, что из этого может быть больше похоже на правду, но… последнее предположение почему-то упорно вызывало улыбку, и он понятия не имел, почему.

…не имел он никакого понятия, твою мать!

Юноша достал из шкафчика посуду, выключил конфорку под кастрюлькой с рисом, проверил курицу и решил, что все готово.

Только деть руки было все равно некуда.

Почему Роад молчала о делах своего дядьки? Она называла его просто Тики, по имени. Это значило, должно быть, что они были очень близки?.. В принципе, это не было чем-то удивительным — Микк в свои двадцать пять был повесой, а Роад было шестнадцать, и она была просто безумной девчонкой. Аллен даже не представлял, как сумел подружиться с ней.