Тонкая грань (СИ)

– Перестань, Ичиго! – попыталась урезонить его девушка. – Все уже решено!

– Ни черта не решено! – отрезал тот.

– Похоже, этот сопляк не понимает хорошего обращения, – уже с угрозой в голосе констатировал Ренджи, после чего провел ладонью по лезвию занпакто. – Реви, Забимару!

Плечо Рукии опять сжала рука Бьякуи, и Кучики стиснула зубы, чувствуя, как по щекам опять покатились слезы бессилия. Следовало ожидать, что Ичиго так просто не отступится. Кто угодно, только не он. Черт бы побрал его ненормальное чувство справедливости!

Однако, чем дальше длился поединок, тем больше возрастало удивление обоих Кучики. Потому что если сначала Куросаки чувствовал себя не то неуверенно, не то пребывал в смятении, особенно, когда узнал, что у духовных мечей есть имена и практически собственное сознание, то постепенно к нему будто бы приходило второе дыхание. И даже Абарай, изначально не воспринявший Ичиго, как серьезного противника, был изрядно озадачен, когда хлещущая из парня духовная энергия начала возрастать с бешеной скоростью. А уж когда Ичиго получил рану, прирост сил набрал совсем уж нереальные темпы. Вырвавшаяся из Ичиго волна реацу едва не сшибла Ренджи с ног, и даже Бьякуя удивленно распахнул глаза, не припоминая на своем веку подобных феноменов. И в тот момент, когда Куросаки рванул с места едва ли не со скоростью слабенького сюмпо и нанес Ренджи молниеносный удар, на который лейтенант не успел среагировать, Рукия испугалась уже за жизнь Абарая.

– Ха, похоже, все твое бахвальство оказалось лишь пустой бравадой, – усмехнулся Куросаки, яростно смотря на своего противника, в то время как Ренджи уверенности в себе определенно не чувствовал.

Когда Ичиго снова бросился в атаку, которая явно бы стала для Абарая фатальной, Рукия даже не успела крикнуть: «Стой!». Бьякуя опередил ее. Рукия даже не заметила его движений. Однако лезвие меча Ичиго пропало, каким-то невиданном образом перекочевав в руку капитана. Парень недоуменно смотрел то на свой ставший бесполезным занпакто, то на Бьякую, словно отказываясь верить своим глазам. Даже Ренджи был удивленным. Еще бы! Сюмпо капитана Кучики было одним из быстрейших во всем Обществе душ, уступая разве что покинувшей Готэй 13 Шихоин Йоруичи и нынешнему капитану Второго Отряда, Сой Фонг.

Звякнуло об асфальт лезвие, и Рукия словно в замедленном действии смотрела, как рука капитана ложится на рукоять его меча.

– Брат, прошу вас, не надо! – взмолилась девушка.

– Он сделал свой выбор.

Кучики зажмурилась, лишь бы не видеть того, что произойдет. Лишь бы не видеть этого снова и не переживать это кошмар во второй раз. Сдавленный вздох Куросаки вынудил ее открыть глаза, и почти сразу же земля будто ушла у нее из-под ног и сердце оборвалось. Мир вокруг пошел расплывчатыми пятнами. А она просто стояла и смотрела, как Ичиго покачнулся и грузно рухнул на землю, и его удивленные глаза, словно он так и не понял, что с ним произошло, намертво приковали к себе ее взгляд.

– Уходим, – коротко сказал Бьякуя, убирая меч в ножны.

Абарай, здорово потрепанный после схватки, с длинным кровоточащим порезом на лбу и еще несколькими умеренно серьезными ранами на туловище, изо всех сил делал вид, что ему все нипочем. Вонзив меч в тонкую материю пространства, он призвал врата миров, и сразу же перед ним возник вход в Дангай в виде круглых раздвижных дверей.

Рукия не двигалась с места, все еще смотря на лежащее в луже его собственной крови тело Ичиго.

– Я понимаю твои чувства, Рукия, – обратился к ней Бьякуя. – Этот юноша действительно очень на него похож. – Девушка только слабо кивнула, поняв, что он имеет в виду Кайена. – Я не убил его, только уничтожил сакэцу и хакусуй. Так что у него есть все шансы выжить.

Девушка снова кивнула, ничего не ответив на эти слова. Раз брат сказал, значит, скорее всего Ичиго ничего не угрожает. Остается только надеяться, что у него хватит ума забыть все, что тут происходило и дальше жить своей обычной жизнью… В которой нет ни Пустых, ни шинигами, ни неоправданных рисков.

– Стойте, – внезапно снова привлек к себе внимание до этого лежавший в отключке Куросаки, из последних сил вцепившись в полу белого капитанского хаори. – Еще ничего не закончилось…

– Ты намеков не понимаешь, что ли?! – почти что прорычал Абарай, снова потянувшись к своему мечу, но капитан жестом остановил его, сверху вниз посмотрев на валяющегося на асфальте парня таким взглядом, что вздрогнули даже Ренджи и Рукия.

– Я смотрю, ты торопишься умереть, – холодно заметил Бьякуя. – Думается, эта рука у тебя лишняя.

И тут терпение Рукии лопнуло. Нет, ну серьезно! Сколько можно вести себя, как долбанный камикадзе?! И если ему так не терпится умереть, пусть делает это, по крайней мере, не здесь! И не у нее на глазах! Какого хрена в своем стремлении прослыть героем он не задумывается о чувствах окружающих?! И брат, и Ренджи чертовски правы. Он не понимает нормальных слов…

Подскочив к Ичиго, она пинком по руке парня высвободила из его пальцев хаори Бьякуи. После чего нависла над ним, и слова, столь долго сдерживаемые внутри, словно прорвали какую-то преграду, полились из ее горла бурным потоком.

– Да что ты о себе возомнил, молокосос?! Кто ты такой, чтобы рассуждать о правильности и неправильности законов Общества душ?! Как ты вообще посмел хвататься за одеяния моего брата?! Знай свое место!

И словно Рукия его пыльным мешком по голове ударила, такое неверие и даже обида отразились в его карих глазах. И этот взгляд был таким нестерпимым, что Рукия отвернулась, твердо и уверенно посмотрев Бьякуе в глаза.

– Вы были полностью правы относительно него, брат, – сказала она. – Теперь я, наконец, увидела его истинное лицо. Поэтому давайте поскорее вернемся в Общество душ. Я приму наказание за свой проступок.

И, не говоря больше ни слова, зашагала к Сенкаймону.

– О чем ты говоришь, Рукия?! Ты что, с ума сошла?! – девушке пришлось приложить все свои усилия, чтобы на ее лице не дрогнул ни один мускул. А сердце опять болезненно сжалось.

– Вот упрямый, – вздохнул Абарай, присев на корточки возле Ичиго. Его ярость и злоба уже прошли, и сейчас он смотрел на парня с холодным равнодушием, почти как его капитан. – Уймись уже. Ты без пяти минут покойник. Так что заткнись и прими свою смерть, как мужчина.

– Идем, брат, – по-прежнему не оборачиваясь, произнесла девушка, чувствуя, что еще немного, и у нее начнется самая настоящая истерика.

– Постой, Рукия! – все никак не унимался Куросаки, на что Ренджи только бессильно покачал головой, словно пытаясь этим сказать «Горбатого могила исправит». – Ты совсем сдурела?! Посмотри на меня!

– Только попробуй последовать за мной, – тихо, но отчетливо сказала она, изо всех сил не давай голосу задрожать. – Сделай хоть шаг, и я никогда тебе этого не прощу! – Рукия, наконец, обернулась, и, видимо, в ее глазах была такая боль, что даже Ичиго проняло. – Любая жизнь рано или поздно заканчивается, но ты должен остаться здесь и прожить как можно дольше!

С этими словами она первая шагнула в Дангай.

Идя по коридору между мирами, все трое молчали. Рукия шла, как сомнамбула, не видя и не слыша ничего вокруг себя. На душе было так тяжело и противно, что становилось тошно. Хотелось просто сесть, уткнуться лицом в колени и сидеть так до скончания времен. Даже слез больше не было, осталась только куча камней на истерзанном сердце и нервы, изорванные в клочья. Оставалось только надеяться, что когда-нибудь, хотя бы через тысячу лет она сможет забыть то, что произошло здесь, сможет зажить прежней жизнью, будто ничего этого и не было, будто она никогда не отправлялась на задание в Каракуру, никогда не знакомилась с Ичиго, никогда не уходила оттуда, оставляя его полуживым валяться на асфальте в луже крови. Черт, а ведь где-то там рядом в таком же состоянии лежит еще и Исида! Еще одна жертва, и его кровь на ее руках, и только на ее.

Раздумывая об этом, Рукия внезапно подумала, что как бы было хорошо, если бы за передачу силы шинигами человеку приговаривали к смертной казни. Чтобы сразу и наверняка, и не осталось бы вообще никаких проблем.