История первая. Гарри и Теория струн (СИ)

-Да, ты говорил, это преимущество, - серьезно кивнула Гермиона, но не выдержала и заулыбалась.

Знаю-знаю, на трансфигурации, отчаявшись превратить спичку в иголку по инструкции из учебника, она воспользовалась-таки моим методом. И у нее все получилось! Не сразу, но куда быстрее, чем у прочих. Я скромно предпочел подождать, пока Гермиона закончит, а тогда и сам выполнил задание. С небольшими помарками: моя спичка превратилась только на две трети, но у многих и того не вышло. Я просто не хотел выделяться, а после урока напомнил о сдержанности и Гермионе. Она опять обиделась, но, подумав, вздохнула и сказала, что я все-таки прав: выскочек никто не любит. И даже если у них такой дар от природы, будут завидовать, хоть ты тресни!

-А прогуливать он боится, - заключил я. - Вдруг Биннс напишет его бабушке?

-Надо что-нибудь придумать, - деловито сказала Гермиона. - Неужели в таком огромном замке не найдется тихого местечка? Ну и, может, удастся убедить его сбежать с этой несчастной истории? Хотя бы разок?

-Проще школьный паровоз под откос пустить, - высказался я, и вдруг почувствовал, как неведомая сила поднимает меня в воздух.

Ошеломленная Гермиона оказалась напротив, и я сообразил, что кто-то просто взял нас обоих за шкирки и стащил с подоконника.

-Так-так… - произнес ледяной голос, а я, покосившись вверх, узнал преподавателя, с которым мы еще не успели познакомиться поближе.

Это был декан Слизерина, о котором у нас на Гриффиндоре высказывались исключительно нецензурно, особенно парни. Девчонки больше ревели и называли профессора «дрянью, гадом, скользким мерзавцем» и еще как-то в этом роде, я не запоминал. Правда, мне было до того интересно, чем же он заслужил такое отношение, что я с нетерпением ждал встречи. Ну вот и дождался…

-Гриффиндор, первый курс, если не ошибаюсь, - продолжал он, без особого усилия держа нас на весу. Все-таки мантия - хорошая штука, а то если б он меня так за шиворот рубашки схватил, я бы задохнулся! - И уже прогуливают. Минус…

Я уже знал, что за этим последует, наслушался, поэтому завопил на весь коридор:

-Простите, сэр! Простите, мы больше не будем, только отпустите Гермиону, она же сейчас задохнется! Ей нельзя! У нее астма!

Гермиона вытаращила на меня глаза, но я, видимо, скорчил достаточно выразительную рожу, потому что она захрипела, хватаясь за горло, и принялась сипло кашлять. Выходило очень убедительно…

Я почему об астме вспомнил: у нас в классе учился мальчик, Денни, который иногда начинал задыхаться ни с того, ни с сего. Он как-то объяснил, что астма бывает разная, и приступ может случиться, если человек съест что-нибудь не то (обычный пацан слопает фунт земляники и разве что чесаться будет, а Денни мог и умереть от одной ягодки), понюхает освежитель воздуха или просто понервничает. Он поэтому и контрольные всегда писал один, в учительской, не мог в классе успокоиться.

Ну а Гермиона, как дочь врачей, об астме наверняка слышала больше моего, поэтому приступ изобразила очень похоже. Ну, я только Денни видел, вот он так же задыхался… Правда, сообразил я, у него всегда была при себе такая штуковина с лекарством, как ее… а! Ингалятор, точно! На этом мы могли засыпаться…

Спектакль, однако, сработал: профессор нас отпустил, более того, подхватил Гермиону и осторожно усадил обратно на подоконник, с которого только что так бесцеремонно ее сдернул.

-Мисс, вы в порядке? - озабоченно спросил он. - Я отведу вас в больничное крыло, к мадам Помфри, и…

-Не надо, сэр, спасибо… - тоненьким голоском выговорила она и снова принялась дышать с надрывным хрипом и свистом. - Это от испуга… сейчас пройдет… Гарри, дай… в моей сумке…

Я сперва ужаснулся - что она еще выдумала? - потом вспомнил, как вчера Гермиона жаловалась на сквозняки, уверяла, что у нее болит горло, и радовалась тому, что захватила из дома лечебный спрей. Так и есть!

Я сунул ей флакончик, Гермиона попшикала себе в горло остро пахнущим спреем, и через минуту задышала нормально. Правда, лекарство сунула мне обратно: если бы профессор увидел надпись на флаконе, то понял бы, что это от простуды, а не от астмы. С другой стороны, разве маги разбираются в наших лекарствах? С третьей стороны, если слово «астма» для профессора не было пустым звуком, то кто знает, чего можно от него ожидать?

-Вам в самом деле не нужно в больничное крыло, мисс? - негромко спросил он.

-Нет, сэр, со мной такое часто бывает, - голосом пай-девочки отозвалась Гермиона, а взглядом пообещала меня убить. Причем с особой жестокостью.

-Это у нее от нервов, - вставил я. - Ну… новая обстановка, все незнакомое, она и переживает.

-И именно поэтому вы прогуливаете занятия? - профессор выпрямился, скрестив руки на груди, и взглянул на нас сверху вниз.

Я успел подсесть к Гермионе, трогательно приобнял ее, как сестру, и жалобно посмотрел на слизеринского декана. Если он баллы снимет, нас точно побьют!

Тот как-то странно смотрел на меня, как будто пытался вспомнить, где видел меня раньше. Ну, разве что на пиру в честь распределения, занятий с ним, повторяю, у нас еще не было.

-Гермиона - магглорожденная, сэр, - сказал я, постаравшись говорить серьезно и скорбно, - и ей тут очень непросто приходится, даже на Гриффиндоре. Правда, Минни?

Гермиона кивнула, шмыгнула носом и спрятала лицо у меня на плече, а я погладил ее по кудрявым волосам. Правда, едва удержался от вопля, когда она пребольно ущипнула меня за бок: Гермиона терпеть не может, когда ее имя сокращают! Ничего, переживет…

-А вы, я полагаю, оказываете ей моральную поддержку? - с иронией спросил профессор.

-Да, сэр, - честно ответил я. - Просто тут поговорить негде, чтоб никто не подслушал, вот мы и не пошли на историю магии. Во время занятий в этом коридоре никого нету.

-Вы успели сдружиться за несколько дней до такой степени, что девочка поверяет вам свои переживания? - поинтересовался он.

-Что вы, сэр! - воскликнул я и сам ущипнул Гермиону, чтобы прекратила хихикать или хотя бы делала это так, чтоб было похоже на всхлипы. - Мы давно знакомы, наши родители дружат!

Тут я соврал самую чуточку: тетя Пэт дружит с Грейнджерами совсем недавно, это раз. Два - я ее сын только по бумагам, а так - племянник. Но это, знаете ли, уже мелочи.

-Мы сами удивились, что оба сюда попали, - добавил я. - Я-то полукровка, хоть немножко знаю о Хогвартсе, и это хорошо, а то без меня Минни совсем бы пропала!

-Напомните-ка ваши фамилии, - велел профессор, и я ответил:

-Это Грейнджер, а я Эванс, сэр.

-Хм… Обе фамилии мне почему-то кажутся знакомыми, - произнес он задумчиво, а я вдруг вспомнил, что все еще пытаюсь быть «умеренно незаметным», как объяснял Дадли. Может, дело в этом? - Мисс, вы не родня Давенпорт-Грейнджерам?

-Не знаю, сэр, - шепотом ответила она, не рискуя от меня отлипнуть.

-А вы… - тут профессор нахмурился. - Не припоминаю такого волшебного семейства.

-У меня фамилия матери, сэр, - вздохнул я, чувствуя, что сейчас он вспомнит маму. А что, он еще не старый, как бы не ровесник тете Пэт, так что…

-И как же зовут вашу матушку? - спросил он зачем-то, а я ответил:

-Петуния Эванс, сэр.

Надо было, конечно, сказать «Лили», но у меня в голове что-то заклинило. Кажется, у профессора тоже.

-Петуния Эва… - он осекся. - А вы?..

-Гарри Эванс, - сказал я.

Профессор (да как же его фамилия, староста ведь говорил!) продолжал буравить меня взглядом. Тут я потянулся убрать гриву Грейнджер от своего лица, а заодно поправил челку…

-А не знаете ли вы кого-нибудь по фамилии Дурсль? - опасным тоном произнес профессор, и мне ничего не оставалось, кроме как сознаться:

-Знаю, конечно, сэр. Это мой дядя Вернон. И кузен, только наполовинку - у него двойная фамилия, Эванс-Дурсль.

Не знаю, чем бы закончилась эта немая сцена, если бы откуда-то не вынесло Пивза с очередной похабной дразнилкой (я, кстати, уже припомнил с десяток стишков, которыми мы обменивались в начальной школе, а теперь думал, как бы передать их полтергейсту, там только фамилии нужно было заменить!). Профессор шикнул на него, и безобразник исчез, хихикая. Вот бы мне так научиться… Шикать, а не хихикать, я имею в виду!