Горизонты (ЛП)

— … уверен, что они передают из-за пределов Хуффа? — прошептала мне в ухо Хомэйдж. — Но кому? Зачем?

— Без понятия, — отозвался Вайндшир. — Анклаву? Тенпони? Собору? Твоей Дарительнице Света? Почему Легат хочет, чтобы все увидели скучные виды Ядра? Там ведь ничего не происходит. Не обращай внимания. Нам нужно сосредоточиться на более важных вещах.

— Они снова наступают! — Раздался затихающий выкрик одной из кибер-пегасок.

Инъекция Мед-Икса немедленно заглушила боль, и я расслабилась.

— Ооо, сейчас мне это совсем ни к чему.

Я услышала стрельбу и крики, но не могла определить, кому они принадлежат. Кто-то закричал, что нужно убегать. Ксанти? Я открыла глаза и всмотрелась в раскачивающиеся образы моих друзей вперемешку с мерцающими за ними тенями.

— У неё из носа и ушей идёт кровь, — скривила губы Рампейдж, будто находя мою слабость весьма тревожной. — Блекджек, что за херня? — Я хотела ответить, но как только приподняла голову, всё накренилось, и у меня перехватило дыхание, так что я смогла лишь закашляться. Агония у меня в черепе взорвалась с новой силой, от чего мне захотелось снова отключиться. Наконец, я просто повалилась на пол.

— Ох, ну всё, нам пиздец, — пробормотала Рампейдж.

— А вот и нет. Мы об этом уже говорили. Скотч Тейп и я найдём способ отключить Горизонты, а ты сможешь отвлечь Когнитум, — спокойно ответил П-21.

— Зашибись. Она воспользуется своей супер-силой и зашвырнёт меня на солнце, точно говорю, — проворчала полосатая пони.

— Смотри на это оптимистичнее, — язвительно предложила Скотч Тейп, поднося к моим губам лечащее зелье. — Может это тебя убьёт. — Я осторожно отхлебнула. Что можно сказать обо мне, если я пережила столько боли, что уже научилась справляться с нею?

— Эй, точно! Отличное замечание. В смысле, я сначала попытаюсь атаковать её разок-другой, но не со всей злобой, — воскликнула Рампейдж. — Готова поспорить, если я действительно попытаюсь её убить, она меня в конце концов прикончит.

— Просто… дайте мне полежать тут немножко, — пробормотала я. Я перенапряглась. Перестаралась. А теперь должна расхлёбывать последствия.

А последствия в этот раз обратились в неизбежность выслушивать чудовищный оркестр из воплей, стрельбы и взрывов. Неразборчивое бормотание накатывало волнами и снова утихало, иногда сливаясь в сокрушительный хор, от которого мне хотелось кричать, чувствуя, что моя голова вот-вот взорвётся от тишины, переполненной ужасным шёпотом. Затем синхронизация нарушалась настолько, что я могла слышать успокаивающую песню луны и вычленять отдельные голоса.

— … совсем не так! Его тактика меняется. Становится менее разбросанной и более целенаправленной. Теперь он подстраивается под нашу собственную стратегию с фиолетовыми аликорнами. Мы едва успели отступить из Девяносто Девятого, прежде чем эта группа его заблокировала! — раздался у меня в ушах голос Шторм Чайзер.

— Значит всё становится сложнее. Адаптируйся. Превозмогай. Такова жизнь, — прохрипел Голденблад. — Митлокер почти переполнен. У гулей есть пути к отступлению?

— У нас есть защищённый тоннель. Надеюсь, дикие их не побеспокоят, — отозвалась Шторм Чайзер на фоне звуков бегущих пони и стрельбы. — Мы направляем пони на восток в лагеря вокруг Фолен Арч от Коллегии до старого нефтеперерабатывающего завода. Группа мусорщиков удерживают мост к Ядру. Там множество пони, желающих войти внутрь…

— Нет. Пресекайте это любой ценой, — отрезал Голденблад. — Я не в курсе, что произошло в том месте, но знаю, что это ловушка. От Ядра ничего хорошего не жди. Я знаю. Я помогал его строить.

Голоса начали заглушаться другими, но тут Шторм Чайзер выкрикнула:

— Берегись!

Я разлепила веки, выхватывая с полдесятка разных сцен, но кроме мелькнувших полосок не смогла разглядеть ничего, о чём она предупреждала. Вместо этого я увидела как Саггитариус палит по танку Отродий, который неудержимо полз по затопленному подземному гаражу, разбивая оборудование, давая машины, и прорываясь сквозь мощные потоки воды. На расположенной позади него возвышающейся платформе, дюжина Отродий вела кинжальный огонь по облачённой в силовую броню Эйрис. Пони в красной броне разразилась потоком пламени. А обрушившийся на неё в ответ град пуль, выбивал из её брони похожие на кровавый снег чешуйки.

Похожая на пони розовая фигура пронеслась сквозь пенящуюся воду, и одна из сторон платформы внезапно взорвалась, отчего защищающие её Отродья зашатались. Выметнувшаяся из бурлящего потока бирюзовая пони, обхватила одного из шатающихся стрелков ногами за шею и утянула его с искорёженной платформы в бушующую стихию. А стоящая на плите белая единорожка, левая сторона тела которой была покрыта голубовато-синей племенной татуировкой, смеялась, обрушивая на золотое дерево лёд и молнии, вырывающиеся из её рога двумя одинаковыми дугами.

Перед моим взором кружились десятки различных сражений, врываясь в уши бесконечным потоком криков, выстрелов и взрывов. Я изо всех сил старалась сосредоточиться на каком-нибудь одном из них, но они продолжали ускользать с каждым мгновением. Моё восприятие всё же цеплялось за некоторые сцены, и я попыталась ухватиться за них прежде, чем меня перебросит куда-то ещё.

Мне удалось сосредоточиться на образе Тостера, пробивающегося сквозь горящий арсенал, подобно пылающей комете. Не важно, насколько его ненавидела, но я не могла не признать, что в своём деле он хорош. Покрытый шрамами жеребец прожигал себе путь сквозь обороняющихся Отродий, а следом за ним шли Брут и Хаммерсмит. Они пробивались к золотому дереву, стоящему в дальнем конце бункера. Казалось, производство было ускорено в разы и теперь дерево выплёвывало полусформировавшихся Отродий в конвейер, с удвоенной скоростью выдающий уродливые поделки, которые тут же бросались на Жнецов, словно кровавый прилив. Недоделанные зебры нападали, а когда их отшвыривали в сторону, то просто восстанавливались снова. Я с ужасом наблюдала, как Хаммерсмит ударил одну из них слева, Брут врезался в другую справа и они сжали третью зебру между ними. Тела рухнули друг на друга, слились вместе и попёрли на Брута как трёхголовое шестиногое месиво из плоти. У некоторых из них вообще были части, не принадлежащие ни зебрам, ни пони: орлиные когти, львиные лапы и змеиные хвосты.

Под напором чудовищной массы Жнецы шаг за шагом отступали. Даже пылающая фигура Тостера исчезла под наползающими полосатыми телами, которые не желали умирать. Я зажмурилась, но от этого лишь с новой силой накатили голоса. Я услышала тяжёлое дыхание и близкие звуки стрельбы.

— Нам нужно уходить, — серьёзным тоном произнёс Сплендид.

— Уходить? — переспросила Грейс. — Куда ты надеешься сбежать, брат?

— Нескольким из этих аликорнов хватило ума, чтобы согласиться на хорошую сделку, когда подвернулась такая возможность. Я договорился с тремя из них, чтобы они телепортировали нас в безопасное место. Денег у нас более чем достаточно, чтобы купить себе место в Тенпони на ближайшее будущее, — объяснил Сплендид спокойным и размеренным тоном.

Несколько секунд ответа не было. Я изо всех сил старалась сосредоточиться на этой тишине, чтобы не поддаться волне бормотания, грозившей меня захлестнуть.

— Пришло время нам уходить. Здесь мы больше ничего сделать не можем, Грейс, — произнёс он тихим и мягким голосом. — Мы сделали всё, что могли. Теперь это лишь вопрос времени, когда линия фронта достигнет Райских Кущ. Отец бы не хотел, чтобы мы здесь погибли.

Последовала невыносимо долгая пауза, а затем цокот копыт по мрамору.

— Ты куда собралась?! — встревожено выкрикнул Сплендид. — Грейс!

Затем я услышала едва различимый шёпот:

«Я буду той леди, какой хотел меня видеть отец. Я проявлю благородство, которое до сих пор всегда лишь изображала. Но Богини, как же мне страшно. До ужаса. Но я не могу сбежать. Я буду пони, какой и должна быть. Ради отца. Ради Общества. Ради моего народа».

— Прощай, брат. Убедись, что окружишь Шарм моей любовью, когда возьмёшь её с собой. Уверена, что Тенпони будет для неё отличным местом, чтобы восстановиться, — спокойно произнесла Грейс безо всякой вражды или горечи. — «Позаботься о ней, братишка».