My December (СИ)

— Он же не маленький, Герм. Успокойся, — равномерно проговорил Драко, улыбнувшись мальчику.

— Да, пап! — весело засмеялся тот, когда отец потрепал его по платиновым волосам.

Девушка выдавила улыбку в ответ, строгим взглядом окидывая из двоих, которые делали вид, что все это ничего не значит.

И все же удивлялась, как можно так спокойно относиться ко всему? Скорее даже, равнодушно.

— Вы хоть понимаете, что?.. — строго начала она, но крик сына заставил ее замолчать.

— Мама! Это она, — восторженно дернул он ее за рукав дорогой рубашки.

В глазах пробежал нескрываемый интерес, когда палец в воздухе ткнул на какую-то девочку, шедшую вслед за родителями.

— Это Кристина. Ма, она такая классная, — он с азартом посмотрел на Гермиону, которая была всего на голову выше собственного сына.

Улыбка коснулась ее лица, когда она, хлопнув Уильяма по плечу, услышала его звонкий смех.

— Ты обязательно ей понравишься, — ответила она ему, погладив сына по голове. — Но ты же помнишь, зачем ты едешь в ту школу?

Она повернула сына к себе, который с интересом оглядывался по сторонам, с восхищением рассматривая учеников, которые уже были на старших курсах. Они снисходительно смотрели на малышей, величественно проплывая мимо.

Гермиона нежно посмотрела на сына, чувствуя, что уже через пять минут будет рыдать во всю, наблюдая за тем, как отправляется поезд и забирает ее мальчика на такое долгое время.

У него были платиновые волосы, оттенком точь-в-точь, как у отца. Хотя у последнего они перестали быть такими после пяти лет побега в других странах, мальчику они передались. А все остальное было в нее: такой же маленький носик, тонкие губы, милая улыбка. Правда глаза были смешанного цвета: серо-карие.

Как же она любила его. Она даже представить себе раньше не могла, что такая любовь вообще существует.

Стрелка на часах встала прямо, и по вокзалу прошел оглушительный гудок.

— Кажется, мне пора, — весело сказал мальчик, оборачиваясь к родителям. Улыбка коснулась его белого лица. Азарт блестел у него в глазах, и было видно, как ему не терпелось поскорее пообщаться с новыми друзьями.

— Уил, — нежно начала она, — мы с папой тебя очень любим. Если что-то случится, ты сразу пиши. Ты меня понял? — строго добавила она.

Он коротко кивнул, бросил взволнованный взгляд на поезд, который уже выпускал пар.

Драко смотрел на то, как оживляется Уил перед новыми знакомствами, и невольно вспоминал себя: как первый раз перешагнул через стену, как нетерпеливо поцеловал маму в щеку и, получив нежный пинок по голове от отца, побежал к поезду. Как, гордо поднимая подбородок, шел по коридорам и думал, где бы ему сесть. И как тогда впервые попал к Гойлу с Крэббом.

— Мой мальчик, — она наклонилась в Уильяму, поцеловала его в щеку.

Драко, до этого стоявший с мягкой улыбкой, обнял сына, потрепав по платиновым волосам.

Уильям — был их собственное отражение.Не нужно было проверять ничего, чтобы понять, чей он сын.

Он был уверен, что мальчик будет пользоваться популярностью, что будет прекрасно учиться и заведет друзей.

Уил был самым лучшим.

Он не был похож на собственного отца, который сейчас обнимал сына, смотря на свою жену, что еле сдерживала слезы.

Драко специально воспитывал его так, как не делал это Люциус. Потому что хотел, чтобы его сын вырос совершенно другим человеком.

— Ты помнишь, что я говорил тебе?

Сын быстро закивал головой, подмигнув отцу. Губы расплылись в ухмылке.

— Уметь постоять за себя и не позволять никому меня бить.

— Правильно. А теперь — иди, — Драко хлопнул его по плечу, по-отцовски попрощавшись.

И Уильям, словно только этого и ждавший, побежал в поезд, в который забрались уже почти все ученики. Он несся к нему, чуть ли не падая, еле перетаскивая за собой тяжелый чемодан и клетку с совой.

— И учись! — крикнула ему Гермиона, побежав за сыном к его купе. — Мы тебя любим!

Она так безумно любила этого мальчишку, который был самым дорогим в ее жизни созданием. Самым лучшим, самым любимым, самым красивым.

В ее глазах стали слезы, и она, вытянув платок из кармана, вытерла влагу с щек.

Уильям, водрузив багаж в вагон, поспешил занять места в вагоне, приветливо здороваясь со всеми учениками.

Когда светлые волосы волосы скрылись, она прошептала:

— Каким же взрослым он стал.

Последний ученик зашел в поезд, и тот тронулся, мягко оттолкнувшись. Уильям вышел к окну, расплываясь в улыбке.

Нескрываемое счастье почти искрами светилось в его добрых глазах.

Она взмахнула ему рукой, посылая воздушный поцелуй. Драко, приобняв жену, поцеловал ее в щеку, ухмыльнувшись:

— Не переживай. Все девочки точно будут его.

Гермиона, тяжело вздохнув, улыбнулась, смотря на то, как удаляется поезд с ее единственным сыном.

2023

И снова этот декабрь. Этот вечный декабрь, который стал бесконечностью для нее.

Казалось, что не было ничего, кроме долгой зимы. Что весь год улицы забрасывало снегом, все ходили восторженные перед Рождеством, а она все чего-то ждала.

И все это было в декабре. Начиналось с первого числа и кончалось на рождественской ночи. А потом все заново.

Потому что именно приход этого месяца вызывал у нее судорожные воспоминания и неистовый страх, который поселился в ее душе.

А вдруг все это был сон, и она вновь вернется в Хогвартс? Что, если она снова попадет в Малфой-Мэнор и будет пять лет жить без Драко, не понимая абсолютно ничего.

И от этого сносило голову. Она просыпалась в кошмарах, поливаясь потом и теплыми слезами, почти не слыша, как сонный муж успокаивает ее.

Это заканчивалось, как только декабрь подходил к концу. Все словно снимало рукой, и она снова могла жить.

Жить в ожидании следующего декабря, где будет так же мучаться.

Это было полнейшем бредом. Она совершено и точно понимала, то ничего, что было в том страшном году в Хогвартсе, не повторится. Однако жила со страхом все дни месяца, будто именно он был причастен к событиям в Малфой-Мэноре и их последствия.

И все же…

Она с нетерпением ждала, когда придет январь, чтобы перестать видеть кошмары, выбегать каждый раз на кухню, когда кто-то из семьи готовил на ней что-то, орать на Уильяма, если тот не писал ей каждый день из школы, и ругать маленькую Роузи, если та выходила на улицу сама.

А еще она судорожно проверяла, как там Драко на работе.

Потому что, черт возьми, одно слово декабрь вызывало у нее приступы паники.

Все было в этом ужасном декабре, который никак не заканчивался.

2053

— Вы запомнили все? — спросила она, строго смотря на троих детей.

Все с умным видом кивнули, еле сдерживая улыбки. Мальчики переглянулись, подмигивая друг другу.

— Мы еще с первого раза запомнили, что нужно затопить туалет, полить стул профессору чернилами и ничего не делать на уроках! — с таким же невозмутимым видом протараторил Стивен.

— Да, точно! — прыснув от смеха, подтвердил Карл, как две капли воды похожий на своего родного брата.

Гермиона охнула, смотря на то, как двое стали пускать шуточки по поводу школы и нарушений правил. Успокаивало только то, что все эти разговоры были только на словах, а на деле же они оставались трудолюбивыми учениками, которыми гордились профессора.

По крайней мере, близнецы так говорили.

— Диана, — обратилась она к маленькой девочке, — ты же понимаешь, что они шутят?

— Конечно, бабушка. Я привыкла, — мягко отозвалась та, аккуратно заплетая длинные волосы в косичку.

Карл и Стивен были детьми Роузи, которые были ее копией: серые глаза, длинные светлые ресницы, маленькие носики и пухленькие губы, платиновые волосы. Кажется, что от их отца Адама, мужа Роузи, они взяли лишь выражение лица и фамилию — Гилинские. А вот девочка, Диана, единственный ребенок в семье Уильяма и его жены Кэтрин, была совсем иной. У нее были широкие голубо-серые глаза, доставшиеся от матери, темные густые ресницы и длинные каштановые волосы. Однако нос и губы она взяла от отца. И улыбка у нее до чертиков была похожа на ухмылку Драко.