Сущность Альфы (СИ)

- О чем ты только думал, когда сцеплялся со мной? – слегка недовольно проворчала Собаку, все ещё дрожащими пальцами силясь застегнуть молнию на юбке

- О том, что вы взрослая женщина, Темари-сан, которая знает, что такое безопасный секс, - невозмутимо ответил Шикамару, слегка лениво подымая свою рубашку с пола и скептически осматривая этот предмет одежды на наличие отсутствующих пуговиц

- Боги, какой же ты наглый, - отвернувшись, чтобы брюнет не видел её легкой улыбки, Темари наклонилась, заглядывая под стол, где ей удалось обнаружить второй чулок. Мельком девушка успела заметить себя в зеркале, после чего вздохнула: волосы, выбившись из аккуратной прически, всколочены, тушь размазалась под глазами, губы алеют болезненным блеском, а на шее, точно на жилке, багровеет крупный засос, - скорее всего, сегодня ей таки придется ночевать дома.

- Думаю, это ваше, сэнсэй, - Темари обернулась и, увидев болтающееся на указательном пальце альфы свое кружевное белье, залилась густой краской, но отнюдь не смущения, а гнева, который она тут же обрушила на брюнета, довольно-таки ощутимо ударив его ментально

- Гаденыш, - прорычала Собаку и, в два шага оказавшись возле парня, попробовала отобрать у того свои трусики, но альфа оказался проворнее, резко подняв одну руку, а второй прытко обняв блондинку за талию и притянув её к себе

- Может, оставите мне их на память, сэнсэй? – приглушенно прошептал Шикамару на ухо девушке, окутывая её своим биополем, которое уже без проблем создавало вокруг альфы ментальный кокон

- Ты фетишист? – Темари, вновь оказавшись в жадных объятиях брюнета, даже не думала выскальзывать из них, лишь вопросительно выгнула бровь, подмечая то, что ещё ни на одного своего партнера ей не приходилось смотреть снизу вверх

- Скорее мазохист, - не без иронии ответил Нара, а после легко отстранил от себя немного опешившую девушку и, свернув свое биополе и забрав со спинки стула пиджак, направился к двери.- Кстати, - Шикамару уже провернул защелку, но все-таки обернулся, - нужно выбрать более подходящее место для наших встреч, - увидев непонимание в глазах блондинки, парень буднично пожал плечами, объясняя, - не всегда же нам довольствоваться твердой столешницей, - многозначительно хмыкнув, альфа что-то бросил вперед и, пока Собаку осознавала, что она только что поймала свои собственные трусики, бесшумно покинул кабинет

Темари, выдохнув, склонилась над столом, упираясь руками в ту самую злосчастную столешницу, на которой она извивалась под альфой, блаженствуя в сцепке, ещё каких-то десять минут назад. Да, процесс вязки, конечно, превзошел все её ожидания, было безумно… просто безумно, но в то же время блондинка понимала, что только что негласно согласилась стать любовницей своего студента, точнее, уже стала. Изменилось ли что-то в её жизни? Нет, абсолютно ничего: тот же кабинет, та же обстановка, те же проблемы, разве что атмосфера пропиталась их запахами, напоминая о шальном сексе, даже на душе было спокойно, словно произошедшее было вполне в порядке вещей.

Альфа присела в свое рабочее кресло и огляделась по сторонам, только сейчас подмечая, какой же бардак из некогда аккуратно сложенных бумаг творится у неё на полу.

- Бесовская овуляция, - наклонившись и подобрав несколько листов, устало произнесла Темари, на самом деле прекрасно зная, что овуляция тут как раз ни при чем.

Из-под полуприкрытых век Сасори окинул взглядом своего омежку и хмыкнул – все-таки его Пара самое прекрасное создание в Мире. Хаку, совершенно не стесняясь своей наготы, лежал на животе, подперев голову руками и болтая в воздухе ногами, его длинные волосы рассыпались слегка сбитыми прядями по спине, прикрывая поясницу и крупными кольцами завиваясь на попке, а пристальным взглядом своих угольно-черных глаз мальчишка внимательно изучал альфу. Акасуна даже невольно смутился, ещё сильнее натянув тонкое покрывало на бедра, дабы прикрыть свой стояк. Да, он опять хотел своего мальчика, который был столь страстным и раскрепощенным в постели, и именно сейчас красноволосого совершенно не смущал этот факт, ведь он с уверенностью мог сказать, что был у своего омежки первым альфой. Почему не с гордостью? Наверное, потому, что считал, что все-таки свои отношения они начали не с того, что нужно было сперва поговорить, узнать друг друга получше, обжиться, присмотреться, но никак не идти на поводу у своих инстинктов и желаний, с головой бросаясь в омут страсти.

Запах течки и секса витал в воздухе, и Акасуна вдыхал его с наслаждением, при этом ощущая, как вибрируют нити уз Пары и как на его Истинном ярко пульсирует метка принадлежности. Это были воистину непередаваемые ощущения: мальчик был полностью открыт, его эмоции находили отклик в каждой клеточке тела мужчины, омежка был доволен, удовлетворен и счастлив, Хаку хотел его, как своего альфу, но при этом обуздывал свои желания, все ещё наслаждаясь отголосками недавней сцепки. Сасори не мог не откликаться на зов своего Истинного, его биополе тянулось к мальчику, окутывало его плотным коконом, от чего омежка довольственно щурился, а сущность не менее довольно урчала внутри, разливая по телу сладкую негу. Было приятно и легко, но в то же время кое-что гложило Акасуну, не позволяя всецело насладиться этим мигом, и это было отнюдь не осознание того, что он впервые занимался любовью со своей Парой на кухонном столе, или же то, что он допустил сцепку, а то, что настойчиво твердила ему интуиция – Хаку не тот, кем кажется на первый взгляд.

Да, его Истинный был маткой – и это неоспоримый факт, но то, что знал Акасуна о жителях улья, кардинально отличалось от того, что он видел перед собой. Предварительный прогноз по поводу того, какая сущность заключена в человеке, врачи могу дать примерно с восьми лет, но, зачастую, никаких гарантий по этому поводу не было. Позже, в двенадцать, определение статуса считается почти что стопроцентным, так как у ребёнка начинает созревать внутренняя репродуктивная система, которую можно увидеть с помощью УЗИ, но все же до полного пробуждения сущности определить статус точно не может ни один доктор, даже если он наилучший в мире специалист. Именно исходя из этого, до восьми лет все дети, рожденные в улье, живут и обучаются вместе, хотя обучаются это громко сказано, ведь уметь разговаривать и помогать в быте – это просто потребность. После определения первичного статуса начинается разделение: те, кто, вполне вероятно, созревает, как альфа, начинают проходить специальный курс обучения, который включает в себя и владение навыками рукопашного боя и обращение с оружием, а те, кто, скорее всего, будет омегой, отправляются в омежью часть улья, где помогают уже зрелым маткам и перенимают у них опыт.

В двенадцать лет после повторного определения статуса происходит второе разделение, ну, а когда пробуждается сущность, ребёнок либо получает имя, как альфа, либо остается носителем порядкового номера, как омега. Бет в улье нет: во-первых, опасные связи не допускаются, а во-вторых, если и рождается бета, то её, сразу же, как только определяется статус, устраняют, как дефектный элемент. Фактически после пробуждения сущности, альфы приступают к более жестким и взрослым тренировкам, а омеги учатся ублажать своих будущих хозяев. Все альфы остаются в улье, омеги же – нет: самых выносливых и перспективных распределяют между альф, а остальных либо продают в гаремы, либо отправляют в бордели. И вот теперь, зная все это, Сасори смотрел на своего омежку и пытался понять, что же его так беспокоит. Пожалуй, поведение и навыки Хаку не выходили за пределы допустимого для матки, но все же было во взгляде мальчика что-то такое, что-то слишком пронзительное и глубокое, что и породило сомнения в душе красноволосого, которому все же все ещё нужно было узнать, за что же мальчишка получил имя.

- Хаку, - Сасори перевернулся на правый бок и подпер голову рукой, - сколько тебе лет?

- Шестнадцать, - все так же болтая ногами, ответил мальчик, томно взглянув на своего альфу, у которого от такого взгляда пробежали мурашки по коже и, если бы не любопытство, он бы точно поддался вновь накатившему желанию, но красноволосый вовремя обуздал свои порывы, со стоном повалившись на кровать