Связанные (СИ)

– Значит, надо будет поднять тревогу, – кивнула женщина. – У нас три приманки, – на последнем слове она поморщилась, – и осталось две ловушки.

– Не нравится мне этот подсчёт, – протянул солнечный блондин. Обсуждение пошло по кругу.

– Думаешь, у них будет заначка?

– Они потеряли одну ловушку. На их месте, я бы озаботился этим, вплоть до экспериментального образца.

– Акиши и Мару нельзя разделять.

– Мы сами займёмся этим, – хлопнул в ладоши, привлекая внимание, "солнечный". – Как и координацией операции.

– Отлично! Кто поставит в известность Готей? – лукаво поинтересовался "лунный". Присутствующие переглянулись, однозначно остановив взгляды на сиреневоволосой женщине.

– Хорошо, – покладисто согласилась та, – мы доложим и заручимся поддержкой командования.

– Так! – пространство разрезал звонкий вскрик, и все повернулись в сторону только что появившейся встрёпанной молодой брюнетки. – Я, конечно, всё понимаю, и очень рада за вас, что вы пришли к единому мнению… Но почему это сборище проводится в моём мире?! – взвизгнула под конец она.

Когда Исида Рюуки проснулся поутру и открыл глаза, Сора уже встала. Вот прямо совсем встала: она была уже одета, умыта и сейчас занималась тем, что называла "рисовать глаза". То есть, уставившись в небольшое зеркальце и почти скрывшись за ним, выводила что-то на лице, смешно растягивая губы и высунув кончик языка, как будто это помогало. На самом деле, Исида не мог жаловаться на макияж своей девушки. Губы она красила исключительно гигиенической помадой, которая практически не ощущалась на вкус. Что же касается глаз, то тут он мог только гадать.

У Соры были большие глаза непривычной формы, их разрез говорил больше о китайских корнях, чем о японских, и девушка умело это подчеркивала, рисуя подводкой стрелки в уголках и оттеняя карандашом. А вот с определением цвета радужки у окружающих были проблемы. Тут хулиганка пускалась во все тяжкие, напропалую используя цветные линзы всех оттенков и различных эффектов. Волосы тоже страдали. Правда, последний месяц Сора радовала своего парня чёрным цветом волос с синеватым отливом, в чём Исида подозревал оттеночный шампунь, и невинными голубыми глазками. Кажется, всё-таки, родными, поскольку дотошный студент-медик линзы заметил бы наверняка.

Напомню, что "чудесное исцеление" произошло вовсе не потому, что девушка одумалась или прислушалась к мольбам молодого человека, а потому, что этот молодой человек решил взять дело в свои руки и сам выкрасил волосы в три цвета странного сочетания: чёрный, белый, тёмно-голубой, и как самый выразительный пункт, тоже надел цветные линзы. Было тяжело, но оно того стоило. Сора несколько раз вздрогнула и сдалась, вернувшись к естественным цветам. Впрочем, перед отбытием в Общество Душ Исида и сам перекрасился и снял линзы, справедливо полагая, что на острие атаки нужно быть в максимальной боевой готовности, а не отвлекаться непривычные разводы перед глазами.

Закончив краситься, Сора убрала зеркальце и подводку в косметичку и приветственно улыбнулась Рюуки, чуть наклонив голову и захлопав ресничками. Это следовало переводить: "Ну как тебе? Сделай девушке комплимент". Исида же обречённо выдохнул и от души приложился головой об пол, правда, не сильно, так как продолжал лежать на футоне, только чуть привстал, когда наблюдал за девушкой. Безобразница вновь надела линзы. На этот раз, для разнообразия, лиловые.

С утра у Каташи болела голова, как будто он накануне бессовестно пил. По сути дела, парень был пьян из-за передозировки информацией. Вчера, когда Сора разогнала всех по домам, Тока влил остатки недоговорённого напрямую в мозг, не сильно заморачиваясь последствиями, так что состояние Хицугаи действительно было близко к похмельному синдрому. И хотя капитанский кабинет оказался закрыт, в соседнем всё-таки нашёлся аспирин, который ему вручил сочувствующий Сарики – старший офицер аналитической группы десятого отряда.

Придя немного в себя, Хицугая открыл на смартфоне полученный с утра пораньше файл – видимо, Суйётока сжалился и сам составил отчёт, вот только принтеры, почему-то водились лишь в двенадцатом отряде, куда возвращаться совсем не улыбалось. В конце концов, он позаимствовал для собственных нужд пачку чистых листов и грифели, что были привычнее, чем тонкие кисти, стоявшие тут же с чернилами, и принялся конспектировать вчерашние приключения.

Именно в таком виде – за столом и с карандашом в руках – и нашла его Такинара. Мику Хицугая также усадил за отчёты. Особенно его интересовал поход в Исследовательский Институт.

– Почему? – удивилась девушка, занеся кисть над бумагой. – Мы ведь проходили там безрезультатно.

– Именно поэтому! – наставительно произнёс брюнет. – Когда нас сегодня спросят: "А какого хрена?" надлежит сразу же продемонстрировать какого именно.

– Ты так уверен, что нас сегодня спросят? – Такинара уже вовсю строчила биографию одного дня – чувствуется многолетний опыт, ага.

– А как же! Мы вчера такой бедлам устроили. Так что нас позовут в любом случае.

Хицугая задумчиво уставился в экран, прикидывая, стоит ли идти в свою комнату за картриджем с бумагой, чтобы размножить ключевые моменты по демонам для каждого капитана или это занятие в принципе бесперспективное.

Давайте я поясню. Картридж с бумагой для смартфонов по смыслу напоминает оный для Поллароида, только в нашем случае в герметично закрытую коробку вставляется сам смартфон, на котором уже запущена программа печати. Получив сигнал об установке в картридж, девайс подсвечивает экран особым излучением, которое помогает перенести изображение с экрана на специально обработанную бумагу, после чего картонно-пластиковый прямоугольник выплёвывается из картриджа. Молодёжь таким манером распечатывает открытки и записки, взрослые – визитки и тоже записки, поскольку размер их не превышает размеров экрана мобильных устройств. Слишком мелко для приличного отчёта.

И в этот момент дверь кабинета с грохотом распахнулась, а на пороге показалась Мацумото. Выглядела она довольно странно, особенно для офицеров, привыкших видеть своего лейтенанта всегда свежим и опрятным. Сейчас женщина имела вид, будто её подняли по тревоге полминуты назад: волосы встрёпаны, цепочка сбилась назад, нижнее косоде торчит из-под верхнего больше необходимого, а пояс (о, ужас!) повязан вообще абы как на простой узел.

– Хицугая! – рявкнула она.

– Рангику-са-ан, – с умирающим видом, хватаясь за виски, протянул Каташи. – Вы могли бы кричать не так громко.

– Хицугая! – проговорила женщина намного тише, впрочем, теперь это походило на шипение. – И чем это ты вчера занимался, что сегодня меня вызвали в первый отряд с утра пораньше? А-а?!!!

От последнего вскрика парень поморщился и снова схватился за голову.

– А с головой у нас что? – с едким сарказмом проворковала женщина, не понаслышке знакомая с похмельем.

– Ну, мы вчера с ребятами посидели, девчонок позвали… – принялся объяснять брюнет.

– С какими ребятами? – икнула Мацумото.

– Я, – Хицугая сосредоточил взгляд на пальцах и загнул мизинец, – Хёринмару,…

– Ясно, – мрачно констатировала рыжая, заправив прядь за ухо и уперев руки в боки. – И где же вы девиц нашли в ледяной-то пустыне?

– Было сложно, – он согласно мотнул чёрной чёлкой, – но, понимаете, связанные – такая штука… В общем, мы в гости ходили. Потому что девочки в фуфайках – это совсем не то, что девочки в бикини, – Хицугая изобразил самую ненатуральную улыбку, и до Мацумото, наконец, дошло, что парень просто издевается.

– Собирайся, – строго велела она, и обернулась к Такинаре: – Ты тоже. И куда только смотрела?

Мика виновато развела руками с зажатой кистью, так как продолжала писать. Возражать старшим в Готее было непринято.

Хицугая встал из-за стола, вот только военным к правилам он был не приучен.