Двадцать один год (СИ)

Еще на платформе Лили обратила внимание на странное поведение части старшекурсников: сбившись в кучу, они возбужденно переговаривались. Родители быстро повели её мимо, и она успела услышать лишь: «Дырявый котел».

Когда Лили и Северус шли по коридору, отыскивая свободное или хотя бы со сносными соседями купе, их окликнул взрослый хаффлпаффец со значком старосты, чернявый детина с пробивавшимися усиками.

- Первогодки, подите-ка сюда!

Северус нахохлился, привычно заведя руки за спину:

- Мы ничего не сделали. Мы ищем купе.

- Да знаю, - парень добродушно улыбнулся; его тон чем-то напоминал Хагрида. – Мы тут перед отъездом все посовещались и решили, что младшекурсники в эту поездку не должны оставаться одни. Так что заходите, - он распахнул дверь. Лили и Северусу ничего не оставалось, кроме как подчиниться.

- Чарити, присмотришь за птенцами? – предложил парень сидящей в купе девушке с неровно подстриженными волосами песочного цвета; газета наполовину скрывала её лицо. – А я пока патрулировать буду.

- Птенцы разных гнезд? – усмехнулась она и добавила, перехватив взгляд Северуса. – Да не смотри ты таким волком. Знаю, что мы вам помешали, но так за вас спокойнее.

- А разве что-то случилось? – осторожно спросила Лили; чернявый тем временем исчез за дверью.

Девушка поколебалась, повертела в руках газету и передала детям. Северус принялся читать вслух: «Трагедия в баре «Дырявый котел». Сильное темное проклятие наложено на дверь. Три человека погибли».

- Скорей всего, дело рук Пожирателей смерти, - вздохнула Чарити. – «Дырявый котел» - не просто бар, для многих поколений это дверь в волшебный мир, куда может войти и чистокровный, и полукровка, и магглорожденный, и даже иногда просто маггл. Тому-Кого-Нельзя-Называть это непереносимо.

- Он велел своим слугам сделать это, чтобы убило маггла или магглорожденного? – тихо уточнила Лили; ей на секунду стало страшно.

- Нет, вероятность крайне мала. Но он символически закрыл для них дверь. Он хочет закрыть дверь на самом деле, - девушка сжала кулачки. – Нет ничего хуже, ничего отвратительнее, чем разделение людей по происхождению! Как будто война с Гриндевальдом ничему не научила нас!

Лили уже знала, что войной с Гриндевальдом волшебники называют Вторую мировую. Пожалуй, Чарити была права: именно привычка делить людей на сорта привела к строительству ужасных концлагерей.

Северус ковырял ботинком пол:

- А по другим признакам- не по происхождению – людей разделять можно?

- Нет, - твердо ответила девушка. – Ни по каким признакам нельзя отказывать кому-то в правах.

- Но ведь так делали. На протяжении всей истории.

- Да, и это вызывало кровавые восстания.

Лили вспомнила, как отец однажды рассказывал ей про революции в Англии, во Франции и в России. Она несмело ввернула:

- Но ведь восстаниями те, кого угнетали, пытались вернуть себе права.

Чарити покачала головой:

- В большинстве случаев права не возвращались, а погибало множество невиновных.

- Но что же еще было делать? Ведь человек не виноват, что родился, допустим, крестьянином, а не дворянином. А дворяне обращались с ним, как с животным, хотя он их кормил.

- Дворяне защищали его в случае войны, - заметил Северус.

- А вот и неправда! Вели на войну дворяне, но крестьяне просто превращались в солдат. А солдатам всегда тяжелее. О них меньше заботятся и их чаще всего не помнят. И вообще, - глаза Лили влажно заблестели. – Если человека не устраивает уклад, если ему он кажется несправедливым, надо попробовать что-то изменить! На это есть право!

- И ты думаешь, даже если победят те, кого угнетали раньше, настанет справедливость? – тихо и с оттенком язвительности спросил Сев. – По-моему, она вообще недостижима.

- Так оправдываются лентяи. Так оправдываются люди, которые боятся хоть что-то сделать.

- Этот страх тоже не появляется из ниоткуда, - задумчиво проговорила Чарити. – Сейчас Джордж придет, посидит с вами, а я патрулировать пойду.

- Ну, мы и сами за себя постоять можем, - ответил Северус важно.

…Чернявый Джордж принес два тыквенных пирожка:

- Ешьте, птенцы разных гнезд. Дорога длинная.

Высадившихся из поезда первокурсников на сей раз не отделили от остальных. Вместе со всеми они, сойдя с платформы, направились туда, где стояли старомодные повозки, почему-то без лошадей. Лили, впрочем, вспомнила, что Северус рассказывал ей о фестралах – волшебных лошадях, которых видит лишь тот, кто столкнулся со смертью и осознал её. Кажется, кому-то уже выпало подобное несчастье: девочка замечала, как оглядывались некоторые - даже второкурсники.

В одну повозку с Лили и Северусом набились Марлин, Мери и Эммелина. Лили почувствовала, что друг сразу напрягся и подобрался, будто готовый не то пуститься наутек, не то дать сдачи. Гриффиндорки покосились в его сторону крайне неприязненно, но ничего не сказали на этот счет. Разговор, разумеется, сразу завязался о происшествии в «Дырявом котле».

Мери и Марлин тоже пришлось ехать под охраной старшекурсников, причем вместе с Джеймсом Поттером и Сириусом Блэком.

- Так вот, Сириус считает, что в деле замешаны его родственники, - вальяжно, как всегда, объясняла Марлин. – Кузина Беллатриса, например… Или её муж…

- Не болтай при слизеринце, - оборвала Эммелина. – Еще подведешь Сириуса под неприятности. Мало ли, что на уме у этих змей.

Северус зло сощурился.

- По крайней мере, у нас вообще есть ум.

- О да, - Эммелина закатила глаза. – Достаточный, чтобы отнимать у людей жизни.

- А у нас есть сила, чтобы на ходу тебя вышвырнуть, - мрачно добавила Мери. – Так что не рыпайся давай.

Лили вскинула голову.

- Ну и вышвыривайте. Если что, я спрыгну с ним.

В холодной темноте повисло молчание, цокали невидимые копыта.

- Вот как? – негромко спросила Эммелина. – Хорошо, мы с тобой еще поговорим.

- Только попробуйте что-нибудь ей сделать, - прошипел Северус. – Только попробуйте!

- Да с чего ты взял, что мы хотим ей навредить? Лили наша подруга, правда, девочки?

- Что-то ты так за нее не заступаешься, когда её грязнокровкой дразнят, - напомнила Мери. – Страшно идти против своих, да? Лили вон не боится.

Северус уперся локтями в колени, сцепил пальцы в замок. Лили кожей чувствовала его ярость.

За ужином ни Эммелина, ни Мери, ни Марлин не разговаривали с девочкой. Алиса пыталась что-то спросить – на нее цыкнули. Гестия Джонс заметила неладное.

- По какому случаю бойкот?

- Она продолжает дружить со своим слизеринцем, - спокойно объяснила Эммелина. – Даже после «Дырявого котла» продолжает, представляете?

- В чем проблема? – встрял Поттер. – Давайте мы Нюнчика вместе так отделаем, чтобы ему было страшно к ней приближаться – и дело с концом.

Лили вскочила, швырнув об стол вилкой:

- Хватит! Почему вы решаете, с кем мне дружить?! Это не вашего ума дело!

Гестия подняла руку:

- Лили, успокойся и сядь. Никто не вмешивается в твою жизнь, и бойкоты я устраивать не позволю. Надеюсь, и другие старосты тоже, - она обвела взглядом старшекурсников. - Но и ты пойми ребят. Они волнуются за тебя. Дружба со слизеринцем может быть опасна. Такое бывало, что мальчишки оттуда становились перед выбором… Как правило, магглорожденная девочка в их глазах оказывалась менее ценной, чем карьера, влияние или определенный круг. Ты поймешь потом – надеюсь только, не поздно.

Лили изо всех сил давила дрожащий холодок в груди.

- В любом слизеринце живет предатель, - решила дополнить Эммелина. – И хорошо, если от предательства твоего друга тебе просто станет больно. А может случиться так, что из-за него окажется в опасности твоя жизнь…

Слушать это было непереносимо. Лили выбежала из-за стола, из залы, пустилась по коридору, ничего перед собой не видя, и едва не сорвалась вниз, угодив на меняющую направление лестницу. Отступила от края. Опомнилась. Над ней терялся в темноте высокий потолок, и в гулком коридоре она стояла одна-одинешенька. Портреты поглядывали сочувственно, а иные и злорадно, но не к кому было склониться на плечо, пожаловаться, ощутить защиту. Северус, как всегда, оставил её в беде одну – а ведь именно из-за него ей было плохо. Припав лицом к колонне, Лили залилась слезами. И вдруг услышала легкие шаги за спиной, кто-то тронул её за плечо. Лили обернулась – рядом стояла Алиса.